«Живой товар». Как наказывали и унижали угнанных в Германию белгородцев
«Белгородская правда» рассказывает о фильтрационно-проверочных делах, которые хранятся в фонде Государственного архива новейшей истории Белгородской области
-
Статья
-
Память сильнее времени: к 80-летию Победы
-
Статья
-
Память сильнее времени: к 80-летию Победы
Таких дел в архиве – более 37 тысяч. Изучая их, можно узнать о судьбах земляков, попавших в фашистскую неволю и оказавшихся за пределами нашей страны во время Великой Отечественной войны.
Грамотная, несудимая
Многие дела из фильтрационного фонда № 2098 содержат очень скудную информацию: кто, откуда, как попал в неволю, где находился и что делал в Германии и оккупированных странах Западной Европы.
Но встречаются дела, которые вызывают живой интерес, не забываются, западают в душу.
Разглядывая фотографии, отпечатки пальцев, читая автобиографии, протоколы допросов, не останешься равнодушным к судьбе наших соотечественников, особенно детей и женщин.
Вот, например, совсем небольшое дело на Пелагею Пимоновну Медведеву – всего восемь листов. На первый взгляд немного информации.
Но опытные архивисты сразу определят её ценность.
Прежде всего – характеристика за подписью председателя сельского совета, где значится, что Медведева действительно 1916 года рождения, уроженка и жительница села Курасовка Курасовского сельского совета Ивнянского района Курской области. Беспартийная, грамотная, несудимая.
«По происхождению, – говорится в документе, – из крестьян-середняков. Во время оккупации проживала дома, занималась сельским хозяйством, после чего в 1942 году была мобилизована и насильно угнана в Германию на работы, что и удостоверяется».
«Если останусь жива, увидимся». Как жили белгородцы при немецкой оккупации
Девушка была трактористкой в колхозе, отрабатывала по две, а то и по пять смен подряд, стараясь экономить горючее и зарабатывая при этом жалкие трудодни.
Она из своей деревни никуда не выезжала, кроме трактора и лошади, никаких транспортных средств не видела в глаза.
Что вызывает особый интерес – это её паспорт и «Трудовая книжка тракториста», которые она сохранила каким‑то чудом в немецком плену. Документы теперь бережно хранятся в архиве.
Борьба против фашизма. Какие мучения пережили наши земляки в немецком плену
Везли как скот
Угон на фашистскую каторгу был страшным бедствием.
Гитлеровцы использовали все методы – ложь, обман и насилие, чтобы вывезти из оккупированных областей нужную им рабочую силу.
До отправки в Германию люди содержались в холодных и сырых подвалах или за колючей проволокой прямо на улице.
С первых дней пребывания в пересыльных пунктах невольники испытывали страшные муки, зверское обращение и издевательства.
Белгородки, насильственно угнанные в Германию осенью 1942 года / Фото: Алексей Дацковский. ГАНИБО
Многих хватали на улицах, врасплох, стаскивали с постелей, они оказывались часто раздетыми, без обуви, без самых необходимых вещей для личного обихода.
Огромное количество людей собирали в одном месте. Кругом была жуткая антисанитария. На пунктах санобработки женщины подвергались унижению и глумлению.
«А на деревьях висели платьица». Страшные преступления гитлеровцев против детства
Одна из девушек вспоминает:
«…Нас погнали в баню, раздели, загнали всех в кучу и пустили холодную воду. Потом пошли в столовую кушать, там была тысяча человек, что даже нельзя было протолкнуться. Вышел какой‑то фашист пузатый и давай нас бить половником куда попало».
День и ночь из оккупированных районов шли эшелоны невольников. Их везли как скот. В грязные товарные вагоны буквально утрамбовывали людей так, что они могли только стоять.
«По слуху определяли, кто летит бомбить». Что вспоминали белгородцы о немецкой оккупации
Двери и люки во время следования в пути всегда оставались наглухо закрытыми.
Людям не давали воды и почти не кормили.
Больные находились вместе со здоровыми, не получая никакой медицинской помощи.
От голода и болезней многие умирали по дороге, и их трупы выбрасывали в придорожные канавы.
«И так мы ехали 15 дней. Кормили нас дорогой очень плохо – давали 1 кг хлеба на неделю, приварку (супа) тоже почти не было. Один раз варили просо, как собакам», – рассказывали вернувшиеся домой бывшие пленницы.
Голод, тоска, усталость
Более 40 процентов угнанных направляли на предприятия военной промышленности и в строительные организации. Медведева содержалась в лагере и работала на фабрике в общине Хесдорф (Бавария).
Узник Флоссенбюрга. Как житель посёлка Уразово сгинул в нацистском концлагере
Вот цитата из воспоминаний женщины-невольницы:
«Я попала на военную фабрику, там мы жили в деревянных бараках, в которых было полно клопов… Мы делали снаряды. Стояли над нами мастера, часто нас били. Работали по 12 часов, работа очень тяжёлая. Кормили очень плохо – хлеба давали 200 г и один раз суп – только вода и брюква. И так я работала по 1945 год до освобождения».
Чем закончилась для украинца Зайчикова поездка за лучшей жизнью в Германию
И ещё один рассказ:
«Я попала на трикотажную фабрику, где изготавливали военное обмундирование. Обед тут же в цеху – миска холодного супа из картофельной шелухи. Утром 300 г хлеба. И так каждый день – голод, усталость, тоска».
Если женщины не выполняли норму, их били плетьми, сажали в подвалы, наполненные водой, и они по многу часов стояли по грудь в ледяной воде.
И снова воспоминания.
«За отказ от работы я подвергалась телесным наказаниям, заключением в камеру-одиночку, где с четырёх сторон запускались электромоторы, сильно воющие и испускающие удушливый запах. Если перечислить истории всех издевательств, то ими можно испугать ад».
А вот описания другой женщины:
«Ударами сапог её сбили с ног и лежачую, в обморочном состоянии избили донельзя и, волоча за руки по дороге, усыпанной крупной жужелкой (угольным шлаком), изорвали всю кожу, перемешав кровь с грязью. Она была брошена в карцер с холодной водой. Просидев здесь более недели, от простуды стала покрываться нарывами страшной величины. Отсюда её направили на операцию в больницу. Ей была введена для издевательства двойная порция наркоза и была произведена операция коленных суставов. Бледность и испорченные ноги остались на всю жизнь».
Эти воспоминания из фильтрационных дел были опубликованы в сборнике документов «Без срока давности».
Сборник «Без срока давности» / Фото: Ольга Бондарева
Снять с учёта
После освобождения в 1945 году бывшие узники возвращались в Советский Союз. Их помещали в фильтрационные лагеря и каждый день вызывали на допросы. Они должны были ответить, как попали в Германию, где жили и работали. Только потом, после тщательных проверок, отправляли домой.
«Мама, во дворе дядька ходит!» Какими помнят своих отцов-фронтовиков белгородцы
Угон в Германию и проживание на оккупированной территории отразилось на дальнейшей жизни людей. Молодёжь из‑за этого не принимали в комсомол, а взрослых – в партию.
Не только представители власти, но часто и соседи относились к ним с подозрением и даже с презрением.
Простые советские люди вынесли мучения, унижения, издевательства. Они выжили, прошли через очень строгую проверку, доказали свою преданность и любовь к Родине.
И наша героиня из ивнянской Курасовки, освобождённая Красной армией, вернулась домой и продолжила работать в колхозе. Она получила такую справку:
«Медведеву Пелагею Пименовну снять с оперативно-справочного учёта как репатриантку, возвратившуюся из Германии, не имевшую связей, заслуживающих оперативного внимания. Направить на место проживания».
Фильтрация возвратившихся из фашистского плена была необходимой мерой для выявления возможных пособников и коллаборационистов. Советские органы госбезопасности проводили тщательные допросы бывших узников концлагерей, свидетелей по делу, чтобы устранить любую неточность и несправедливость по отношению к принудительно угнанным соотечественникам.
Татьяна Цыбенко