Как получали жильё в советское время
Белгородцы рассказали «Белгородской правде», сколько лет нужно было отстоять в очереди и через что пройти, чтобы получить заветное бесплатное жильё
«Переезд на новую квартиру», Александр Лактионов, 1952 год-
Статья
-
Статья
«В Советском Союзе квартиры давали бесплатно», – с ностальгией вспоминает старшее поколение. Внуки, крепко увязшие в ипотеке, недоверчиво фыркают: им трудно такое представить.
Двушка для крановщицы
У Ольги Александровны – двухкомнатная хрущёвка на последнем пятом этаже. Больше полувека назад 25-летняя крановщица «Белагромаша» получила её, отстояв в очереди 8 лет. Многоквартирный дом построило предприятие, но и девушка в долгу не осталась: проработала на нём 30 лет.
«Хотите знать, что она значила для меня? До этого в двухкомнатной квартире жило две семьи: мой отец, мачеха, двое их детей – мои сводные брат и сестра, брат и сестра моей умершей мамы и я. Ложились спать – ногу некуда поставить».
В советское время было несколько типов жилья. Государственное делили между бюджетными работниками, не имеющими собственного жилого фонда, – врачами, учителями и т. д. Кооперативное – это когда ссуду на строительство давало государство. Пайщики вкладывали свои средства в общий котёл, на эти деньги и приобреталось жильё.
Спецоперация «Сервант», или Как белгородцы доставали мебель в советские времена
Квартира Ольги Александровны относилась к так называемому ведомственному фонду, который создавали крупные заводы и предприятия. Они могли позволить себе строить дома, часть квартир переходила государству, другую раздавали сотрудникам. От темпов строительства зависела и очередь нуждающихся в жилье.
«Мой брат работал на железной дороге и 10 лет стоял в очереди. Плюнул, уволился и пошёл работать на завод – через два года справлял новоселье», – вспоминает белгородка Елена Костикова.
Возможность получить жильё была мощным рычагом в поиске и удержании на одном месте сотрудников. Каким бы вредным ни было производство, разве бросишь его, если где‑то близко маячит квартира? Ею заинтересовывали и переманивали позарез необходимых специалистов, таким же образом удерживали от увольнения.
Получение жилья, как и покупка дефицитных продуктов, тогда напрямую зависело от места проживания.
«Мы с подружкой по распределению после техникума поехали работать в село. Нам сразу дали длиннющий дом с двумя печками, которые нужно было топить, – вспоминает Софья Засекина. – Как это делать, мы, городские фифы, представления не имели, помогли местные ребята. Сначала за одного из активных помощников вышла замуж моя подруга, потом за его брата, вернувшегося из армии, – я. Прожили вместе 50 лет. Вот так квартирный вопрос решил мою судьбу».
В крупных городах, если предприятие, на котором вы работаете, не строило, стоять в очереди можно было годами. А где‑то на стройках века, далеко от центра России, жильё возводили кварталами и выдавали его без проблем.
«В 1980-е годы из Москвы, устав от совместного скандального проживания с родителями и полного отсутствия перспектив, в Сургут рванули мои родители. Мне был год, им дали двушку. Родилась сестра – через 10 лет получили трёшку, – вспоминает Олег Владимирович. – Но тот факт, что они отказались от столицы, я потом переживал очень болезненно, как, впрочем, и они. В Сибири они прописались, а в это время скоропостижно умерли мои бабушка с дедушкой. В их шикарной московской квартире поселились чужие люди. Я же на пенсии переехал из Сургута на улицу Сургутскую в Белгород, вот такой поворот судьбы».
В советские времена квартира не становилась собственностью, государство сдавало её внаём. Поэтому непрописанные и непроживающие родители Олега Владимировича не имели права претендовать на наследование столичного жилья.
Фиктивный брак и подпольные риелторы
Квартиру не могли продать, подарить, оставить в наследство. Решил, например, сын после окончания вуза уехать в другой город и получить там жильё, значит, потерял право на квартиру, в которой провёл детство. Но советские люди не могли смириться с такой несправедливостью. В квартиру к бабушке с дедушкой прописывали внуков, к престарелым родителям – дочерей и сыновей.
«Моим родителям пришлось развестись, чтобы папа прописался у дедушки, ведь прописку можно было иметь только в одном месте. Кто бы знал, что фиктивный развод станет настоящим и эту квартиру, за которую так переживали, мы с мамой уже не увидим», – рассказывает Андрей Алексеевич.
И наоборот: ради улучшения жилищных условий некоторые вступали в фиктивный брак, а потом фальшивые супруги разменивали полученную квартиру. Обмен – единственная доступная и легальная форма распорядиться недвижимостью в СССР. Газеты пестрели объявлениями.
«Все понимали: шанс поменять маленький город на большой – мизерный. Но если получится, приплачивали приличную сумму, о которой никто не должен был знать. Везло единицам, – вспоминает Андрей Алексеевич. – После развода мамы её родители решили перебраться к нам. Напрямую организовать обмен квартиры не удалось, им пришлось поменять одну за другой три квартиры в разных городах, приближаясь к нам».
Везло тем, кто собирался съезжаться, вот их буквально рвали на части. Люди разводились, вырастали дети, и иного шанса разбежаться, кроме обмена, не было.
«Мне повезло: знакомый работал в БТИ и тайком сообщил нужную информацию, – откровенничает Надежда Кныш. – Я помчалась по адресу, где люди собирались жить вместе. Так мы с ненавистным мужем-пьяницей разменяли отличную четырёхкомнатную квартиру на однушку после пожара для него и убитую двушку для меня с детьми. Но я была безмерно счастлива, ведь возможность размена была у единиц».
Торговые посредники с недвижимостью (ныне риелторы) были запрещены, их деятельность считалась незаконной. Согласно Уголовному кодексу им грозило лишение свободы до трёх лет с конфискацией имущества. Из‑за высокого риска они работали только по очень хорошим знакомствам и за солидное вознаграждение.
Патент на ностальгию. Каким был старейший комиссионный магазин Белгорода
Папа помог
Нельзя было распоряжаться и кооперативными квартирами, купленными на собственные средства. Продать – только членам кооператива и за цену денежного взноса минус износ.
Все типы очередей за жильём объединяло одно – сначала нужно было доказать, что оно необходимо. Для этого предоставляли характеристику с работы, справку о составе семьи, условиях проживания, а главное – о недостатке жилплощади, соответствующей норме. В 1970-е годы нормой было 7 кв. м на человека, а в 80-х – 9. Если метров было больше, люди хитрили и прописывали родственников, часто бабушек и дедушек из деревни, а потом молились, надеясь на их крепкое здоровье, иначе прощайте заветные метры. Быстрее всего квартиры получали льготники – молодые специалисты, матери-героини и одиночки, многодетные семьи. Получить квартиру раньше других могли инвалиды, ветераны войны, Герои Советского Союза и Социалистического Труда.
Для тепла и шика. В чём белгородцы щеголяли зимой в советские времена
«С квартирами нам помог папа. В трёхкомнатной хрущёвке с проходными комнатами жила я, сестра с мужем и ребёнком. Сестра – учитель, стояла в очереди, которая двигалась крайне медленно. Не знаю, какие слова он нашёл, может, просто напомнил её права как молодого специалиста на льготное жильё, но вскоре она получила квартиру, – продолжает Надежда Кныш. – Так же было и со мной, когда свекровь, с которой мы прожили 10 лет, предложила нам уйти. Папа пришёл к моему руководителю и спросил, устраивает ли его, что специалист, который работает здесь 11 лет, будет жить на улице. Нам сразу дали комнату в общежитии, а через пару лет квартиру».
Сдвинуть очерёдность резко вниз могли какие‑либо проступки, например, хулиганство или ночь в вытрезвителе.
Всё заработал сам
Сегодня квартиры достаются непросто. Но тем они ценнее.
«Мы поженились в 1995 году, никаких бесплатных квартир уже не было, сняли двушку и жили отдельно с первого дня свадьбы. Мои родители начинали свою семейную жизнь в одной комнате с родственниками. У меня в детстве не было своей комнаты, я делил её с сестрой. Но зато моим детям не нужно было стоять в очереди, я всё заработал сам», – говорит Олег Владимирович.
Елена Мирошниченко