«Дети не терпят бездействия». Как белгородка Альбина Нарожняя перевоспитывала хулиганов
Бывший инспектор по делам несовершеннолетних рассказала «Белгородской правде» об особенностях работы с трудными детьми
Альбина Нарожняя с внучкой-
Статья
-
Статья
Альбина Ивановна – ветеран МВД, 42 года проработала в системе. Почти четверть века – в инспекции по делам несовершеннолетних. За это время перевоспитала более 600 трудных подростков. В её копилке – сотни историй о непростых судьбах.
«Многих и сейчас помню»
«Родилась я в селе 1-я Стрелица Шебекинского района. С 15 лет работала в колхозе. Потом переехала в Белгород и устроилась в управление внутренних дел. В 1968 году с мужем уехали в Североморск, и в 1969-м меня назначили инспектором детской комнаты милиции. Так и началась моя работа по исправлению трудных подростков.
С тех пор и дети, и работа не сильно изменились. Может, ребята стали более развитыми – у них больше доступа к информации. В то время несовершеннолетние в основном состояли на учёте за бродяжничество, мелкие кражи, хулиганство. Когда начала работать, больше всего боялась забыть, кто и за что попал к нам, где живёт и так далее. Страхи оказались напрасными – многих детей и сейчас помню».
«Найти главную струнку»
«Главное в работе инспектора по делам несовершеннолетних – не подходить к детям формально. Нашей задачей было не просто беседовать, посещать подростков по месту жительства и учёбы, а контролировать, организовать работу, чтобы задействованы были все – от родительских комитетов до классных руководителей.
Альбина Нарожняя / Фото: из личного архива
Особого секрета успешной работы нет. Всё дело в том, что дети не терпят бездействия. Они должны постоянно чем‑то заниматься. И задача инспектора ПДН – найти главную струнку, узнать, чего ребёнок хочет больше всего, о чём мечтает. И вырвать из плохой компании, отвлечь, переориентировать, заинтересовать.
В 1969 году я начала создавать в школах отряды юных друзей милиции – ЮДМ. Повязки заказали. И главные хулиганы с таким энтузиазмом включились в эту игру-работу, что со временем им наводить порядок понравилось больше, чем нарушать его. Они стали брать шефство над другими проблемными ребятами и обеспечивали в школах порядок, чистоту».
Родительское безразличие
«Все эти годы работы я видела, что чаще всего дети и подростки плохо себя ведут из‑за родительской беспечности. Даже постановка ребёнка на учёт папу и маму не особо беспокоила. В итоге совершил он правонарушение – дома ругают, в школе ругают. Многие дети считали, что их не понимают, делились только с нами. И мы начинали работать в семьях.
Заботой и любовью. Как помочь детям пережить проблемы переходного возраста
Была у нас семья в Белгороде. Папа – инженер на местном заводе, мама – мастер на витаминном комбинате. А сыновья совсем от рук отбились. Старший остался на второй год и учился с младшим братом в одном классе. Занятия прогуливали. Употребляли спиртное. А родителей в школу не дозовёшься. Детей задерживаешь вечером, домой приводишь, а родители спокойно на диване телевизор смотрят. И я решила подключить завод. Собрала там товарищеский суд, чтобы повлиял на родителя-инженера. Рассказываю о ситуации. Объясняю, что не занимается воспитанием детей, что они уже пристрастились к спиртным напиткам. А коллеги начинают нерадивому папе дифирамбы петь: он и новатор, и рабочим помогает. Я говорю: товарищи, мы собрались, чтобы его наградить? Речь идёт не об инженере, а о родителе, который не выполняет свои обязанности. Раз он вам всем помогает – и вы ему помогите!
И вот один мастер встал и говорит: «Предлагаю, чтобы наш цех взял шефство над этой семьёй. Нас 28 человек. В месяце 22 учебных дня. Составим график, максимум день в месяц получится. До работы в школу отвести, а после работы прийти и проконтролировать, как уроки делают».
Составили график. Полгода детей водили в школу и контролировали после уроков. Поведение выправилось, а в учёбе отставали. Тогда я стала приводить их к себе домой, и мой муж занимался с ними русским языком и литературой. А один из работников завода – математикой. Потом к обучению всё‑таки подключился отец – наверное, стыдно стало перед коллегами. В итоге ребята поступили в 17-й лицей, стали хорошими людьми».
Фото: pixabay.com
Неблагополучные
«Были, конечно, семьи, с которыми работали много, но без особого результата. И тут уже один выход – изолировать детей от родителей.
Жила в Белгороде многодетная семья. Шестеро детей, старшему 16 лет, младшему 2 года. Отец пил постоянно. Дрался. Отсидел два года за хулиганку. Мать работала дворником. Бились мы с этой семьёй постоянно. Устроили отца слесарем работать – он зарплату пропивал. Через суд добились, чтобы деньги на детей шли, – вообще перестал работать. Потом попал в лечебно-трудовой профилакторий. Дети растут. Нищета страшная. И однажды в Савино братья 12 и 6 лет увидели в частном доме открытую форточку и украли приёмник, золотое кольцо и 125 рублей. Накупили сладостей. Мать спросила, откуда деньги. Дети признались. Она деньги забрала, потратила, а потом предложила: может, ещё сходите?
Дети – на дело, и она сзади с сумкой, чтобы вещи было куда складывать. За месяц в Савино три кражи совершили и две в Ячнево. Прихожу к ним, смотрю – висит мутоновая шуба и шапка норковая. Раскрыли эти кражи, описали и изъяли похищенное. Мать посадили на 6 лет за вовлечение детей в преступную деятельность. А ребят отправили в детский дом. Им там лучше было, чем с такими родителями».
«Спасли малыша»
«Лишали родительских прав нечасто – в совсем безнадёжных случаях. Когда отец пьёт – беда, а когда мать – настоящее горе.
Жила у нас женщина молодая в Карьерном переулке. В 22 года родила, и когда запивала, бросала ребёнка. Увещевали. Рассматривали на совете общественности. Какое‑то время не пьёт – и опять в запой. Уходит с друзьями, а ребёночек, которому и года нет, один остаётся. Позвонили соседи в очередной раз: ребёнок плачет вторые сутки. Охрип. Мы бегом туда. Мальчик в мокрой кровати. Больше суток не ел, не пил. В одной распашонке, а в комнате 7–8 градусов. Ножки и ручки синие, ни сил, ни голоса нет. Я шинель с себя сняла, закутала его и бегом в больницу. Врачи спасли малыша. Мать родительских прав лишили. А мальчика усыновили».
Фото: pixabay.com
«Пойдёмте болеть!»
«Вообще мы о таких детях особенно старались заботиться, потому что родительского внимания им не хватало. Состоящих на учёте подростков вовлекали в секции, хоккейные, футбольные команды. Помню один случай. Наша дворовая команда из трудных подростков играла в хоккей с ребятами из Старого Оскола. Нашим забили в первом же периоде два гола. Я участковым говорю: пойдёмте болеть! Родителей нет, поддержки нет, вот и проигрывают. Мы так болели за них, что охрипли совсем. Зато наши выиграли со счётом 3:6. Мы такие счастливые были!»
Самая большая удача
«Ещё когда работала в Североморске, был у меня подопечный по имени Олег. Сирота. Учился в школе-интернате. Воровал, бродяжничал. Бросал учёбу. И воспитывали его, и на собрания вызывали. Не помогало. Три раза отправляли в спецучилище, а он убегал по дороге. Но была у него мечта – стать морским офицером. И я стала его убеждать поехать в спецучилище и закончить 9-й класс. Рассказала, что даже за год человеком стать можно. А я буду ждать его и сделаю всё, чтобы мечта его сбылась. Он согласился. Привела его домой. Помылся он, одела его в чёрные брюки и белую рубашку своего сына. Переночевал у меня, а утром поехали.
Как это не голодный? Как понять, что вы токсичный родитель
В Мурманске дала ему деньги на билеты и говорю: иди, купи сам, а то я устала. Показала, что доверяю ему полностью. И он купил. Приехали на место, оформили его, а потом в столовую сходили, в кино. И он отучился год, письма мне писал.
Когда вернулся и пошёл в 10-й класс, я поговорила с комбригом, капитаном первого ранга Колмогоровым, и он взял над парнем шефство. На выходные на катера Олега отправлял, и тот превратился в юнгу. Драил, таскал – всё делал, что приказывали, и ему это нравилось. А когда парень окончил 10 классов, Колмогоров поехал с ним в Ленинград, чтобы помочь при поступлении в высшее военно-морское училище. И Олег поступил!
Потом я с семьёй уехала в Белгород. С того момента прошло 14 лет. И однажды звонок в дверь. Открываю, на пороге стоит высокий, статный капитан третьего ранга, с ним женщина и ребёнок. Морской офицер рапортует: «Товарищ майор милиции! Ордынец Олег прибыл в отпуск и приехал на побывку. Это жена Яна и дочка Юля». И он гостил у нас неделю».
Записал Алексей Стопичев