Сделать шаг навстречу. Почему важно слушать и слышать подростка
В подростковом возрасте практически происходит перерождение ребёнка во взрослую личность
-
Белгородская правда
-
Белгородская правда
Отмахнуться и не замечать изменений или пытаться решать возникающие вопросы авторитарно – не выход. Что происходит с ребёнком, как отличить признаки серьёзной проблемы от особенностей возраста и чем помочь в этот период подростку? На эти и другие вопросы отвечает главный внештатный педагог-психолог системы образования Белгородской области Екатерина Викторова.
Буря и натиск
— Екатерина Александровна, В подростковый период, как правило, родители и педагоги начинают жаловаться на девиантное поведение ребёнка. В чём причина изменений в поведении?
— Американский психолог Стенли Холл сказал, что это «время бури и натиска». Так красиво он назвал этот возраст. Здесь происходит и гормональная перестройка, и становление личности, и кризисный период развития самосознания, и появление новой референтной группы сверстников. Но обращу внимание: подростковый возраст – такая точка, можно сказать ещё сильнее – мишень, на которую можно воздействовать как положительно, так и негативно. Кроме того, на ребёнка влияет и новый формат детско-родительских отношений. Когда наступает подростковый возраст, родители понимают, что уже не настолько значимы и нужны своему чаду. Они уже не ставят своё дитя во главу угла. А подросток в недоумении: подождите, что произошло? До 12 лет я был солнцем, а вы планетами, которые крутились вокруг меня. А теперь всё не так. Понятно, что ему не комфортно.
— Японская система воспитания предполагает такой подход: до 5 лет ребёнок царь, с 5 до 15 – слуга, после 15 – равный. Работает ли эта модель у нас и хороша ли она?
— Давайте понимать, что это всё‑таки японская модель, её поддерживает очень жёсткая культурная модель. У нас она более европеизированная. Конечно, в первые годы жизни, когда идёт интенсивное развитие, родитель должен быть максимально включён, чтобы не упустить сензитивные периоды, когда ребёнок наиболее восприимчив к обучению, воспитанию, благодаря чему впоследствии формируются личность и интеллект. То есть он должен пойти до трёх лет, заговорить до трёх–пяти лет и так далее. А потом ребёнка нужно вводить в социальные нормы и границы. Особенно важно к подростковому возрасту это завершить.
— Как это сделать наиболее безболезненно, чтобы ребёнок не почувствовал сильного контраста: вчера ещё пылинки сдували с него, а сегодня дали веник в руки и приказывают: «мети!»?
— Однозначно никто не исключает поощрение и наказание.
— Кнут-пряник?
— Ну, это жёсткий вариант. Кстати, у наказания тоже должен быть гуманный формат. Это ни в коем случае не жестокое обращение, не насильственные действия. И потом, если родитель сказал «нет!», он должен держать слово до конца. Как бы ни было жаль ребёнка в этот период, слово родительское – закон. В дальнейшем можно признать: «я был в той ситуации не прав» или «я напрасно на тебя накричал в тот момент». Это звучит как самоанализ родителя и готовность к дальнейшему взаимодействию. Очень важно уметь объяснить ребёнку, почему вы его наказали и почему в такой форме. Половина конфликтов просто ушла бы, если бы он понял истинную причину поведения родителей по отношению к нему. Например, «я орал не потому, что ты во мне вызываешь такие негативные эмоции, а потому, что я испугался за тебя».
Разбор полётов
— То есть взрослым, прежде всего, нужно научиться разговаривать со своими детьми?
— И не только. Дети и говорить умеют, и слушать, и слышать, и анализировать. И когда они видят конструктивный формат выхода из конфликта, они его принимают. В противном случае тоже начнут повышать тон, могут полезть драться, а потом обе стороны продолжат дуться полтора месяца друг на друга. Но взаимодействовать не будут. Нужно делать шаг навстречу. Но это не из серии «давай забудем», а как раз наоборот – должен быть «разбор полётов». Искусство родительства заключается в умении слышать своего ребёнка и понимать, что действительно ему нужно, что для него важно.
— Что больше влияет на подростка – психология или физиология?
— В этом возрасте происходит сильнейшая гормональная перестройка: изменяется рост костей, мышц, внешность ребёнка. Последнее – наиболее уязвимо для него. Подросток чаще всего себе не нравится. Я люблю разбирать с ними сказку Андерсена «Гадкий утёнок»: в ней тот, которого не принимали, били, игнорировали, в конце стал красивым лебедем. Кроме этого, страдает физиология – ребёнок становится как бы неумелым, неуклюжим, спотыкается на ровном месте. Это особенности созревания психики. Напомню, что до 24 лет у нас созревает лобная часть коры больших полушарий, которая ответственна за контроль. У подростка, естественно, эти функции контроля снижены: пошёл туда, но забыл, зачем ходил, начал одно дело – переключился на второе и так далее. Родители думают, что это баловство или отсутствие дисциплины. Но нужно понимать, что это для него сейчас характерная ситуация и это не болезнь.
Химия мозга
— Как понять, что ребёнок действительно находится в состоянии депрессии, а не изображает её?
— Напомню, депрессия – диагноз, который ставит только врач-психиатр. К сожалению, современное подростковое сообщество любит тему виктимности – жертвенности. Я часто вижу, как подростки сплошь и рядом сами пишут, что у них обсессивно-компульсивное расстройство. Это невроз навязчивых состояний. У человека возникает чувство, что он вынужден совершать те или иные поступки с конкретной периодичностью, чтобы остаться в безопасности и вернуть ощущение уверенности и комфорта. Они читают об этом в Интернете и находят у себя всю симптоматику. Это легко в силу чувствительности и внушаемости подростка. Другие диагностируют у себя депрессию, третьи говорят о расстройствах пищевого поведения – это анорексия, булимия, либо они механически выводят из себя еду. Но всё это связано с принятием себя – происходит самосознание.
— Это свойственно именно для подросткового возраста?
— В первый раз такой кризис случается в три года, когда малыш говорит «я сам!». А в подростковом возрасте появляется «я» социальное: я взрослый, я имею право, я уже не маленький, почему вы мне это запрещаете, я уже всё могу. Но важно подметить, как это проявляется. Если ребёнок пришёл, лёг на диван лицом к стене и молчит – это настоящая депрессия. Ему в этот момент ничего не надо: он не ест, не пьёт, не пишет посты в соцсетях о том, как ему плохо, не исполняет санитарно-гигиенические нормы. Здесь, конечно, нужно бить тревогу срочно, потому что депрессия – это химия мозга, и она может корректироваться только медикаментозным лечением. В дальнейшем, понятно, будет работать психолог, но в первую очередь нужен врач-психиатр. Депрессия – это очень тяжёлое состояние. И она есть у подростков. Поэтому задача взрослых проявлять внимание и к физическому здоровью подростка, и к его поведению.
— Чем взрослые могут помочь в этот период, когда происходит принятие себя, которое раздирает подростка на тысячи противоречий?
— Прежде всего, нельзя просто сказать «всё пройдет, потерпи». Поверьте, у него все эмоции на острие. Если он влюбился, то искренне верит, что эта любовь раз и навсегда. Подросток переживает всё во сто крат сильнее, чем умудрённые опытом взрослые. Задача родителей не отмахиваться в этот момент, не смеяться над его чувствами, а поговорить и объяснить, что вы понимаете, как ему плохо и больно. Я в такой ситуации говорю мамам и папам: перестаньте быть супергероями, расскажите, как вам было плохо в этот период. Вспомните, что вы были такие же гадкие утята, что какой‑то закадычный друг однажды вас подвёл или предал, что у вас имелись проблемы с родителями, что и вы переживали первую школьную любовь. Ваша история добавит доверительности в отношения и даст понять ребёнку, что он не один в такой ситуации. И подчеркните, что любовь – это замечательное чувство. Оно показывает, что мы умеем любить. Вот это ценно. Когда мы не считаем проблемы ребёнка возрастной ерундой, тогда мы готовы к диалогу с ним. А значит, он не останется один на один со своими проблемами в своём неустойчивом мире.
Арина Беседина