«Постоянные мы». Почему белгородцы живут на дачах
«Белгородские известия» побывали в гостях у тех, для кого дача – дом родной
-
Статья
-
Статья
У российских дач более чем вековая история. Второе рождение они пережили в 1960–70-е годы, когда их массово выделяли трудящимся не столько для сезонного отдыха, сколько для решения продовольственных проблем их собственными усилиями.
Прошло время, изменилась страна, законы и отношение к дачам. Теперь для некоторых это не просто земельные наделы для выживания, а место постоянного жительства, где царит особая философия. И хотя причины тому у них разные, объединяет людей одно – менять свою жизнь на городскую они не хотят.
Мы всё напридумывали
У нашего коллеги, в прошлом журналиста «Белгородских известий» 77-летнего Николая Яцыка, с жильём всё нормально: квартира в Белгороде, жена, внучки. Но в городе он бывает наездами и только по необходимости. За продуктами, лекарствами, а зимой – помыться.
Николай Тимофеевич получил дачный участок в 1991 году. Как миллионы соотечественников, собственными руками заложил сад, возвёл домик. Из материалов, какие мог найти в эпоху тотального дефицита, но основательный, тёплый.
Почти 20 лет назад резко сдало зрение, получил группу инвалидности, а жизнь в городе только подчёркивала беспомощность.
«Никакую мелкую работу в квартире я делать не могу, я там бесполезен, а на диване сидеть не привык. А вот чёрная, грубая работа – по мне, на даче её предостаточно», – объясняет свой переезд в садовое товарищество «Надежда» Николай Тимофеевич.
Немножко овощей, цветочки, виноград – огородничает он без фанатизма и с определённого момента:
«Пока растения маленькие, за ними внучка ухаживает, а я всё могу выполоть».
Николай Яцык / Фото: Вадим Заблоцкий
А вот лес, что через дорогу, за 27 лет хозяин изучил как свои пять пальцев и обходит его с закрытыми глазами.
«Раньше много зверья было, в лесу родник бил, приходили на водопой косули, кабаны, лисёнок тут ко мне прибивался, а потом что‑то случилось – и вода ушла», – констатирует Яцык.
Ушла вода и из дачных колодцев – говорят, из‑за новой автодороги. Пришлось бурить скважины.
Николай Тимофеевич показывает пустой дровяной сарайчик.
«Чтобы на зиму поленьев хватило, его нужно заполнить под завязку», – мужчина ловко рубит ствол старой сливы.
Ему это нравится. И дорогу зимой в снегу он прокладывает с удовольствием. Даже аскетичный рацион питания, не меняющийся из года в год, доставляет ему радость.
«На завтрак открываю банку гречки с тушёнкой, её мне на два дня хватает. На обед – суп с салом. Вечером – картошка. Иногда для разнообразия добавляю сосиску или яйцо».
Что касается общения, то летом в «Надежде» людно.
«А зимой только я да молодая пара поблизости. Хороший дом построили, но работают в городе. Считай, только ночуют».
Не страшно ли одному жить?
«Это в городе страшно, а здесь кого бояться?» – отвечает хозяин вопросом на вопрос.
Есть у Николая Тимофеевича телевизор, проигрыватель для аудиокниг и компьютер – для слабовидящих, которые дали в областной библиотеке для слепых. Пишет потихоньку «в стол» воспоминания о былых путешествиях: он объехал весь СССР от Украины до Дальнего Востока, много чего повидал.
«Вечером общаюсь с друзьями из Канады, Германии по скайпу, слушаю книги. Телевизор мало смотрю. В город приеду – там все кипят от новостей, нервничают, а мне это не интересно».
По его признанию, интересно просто жить среди растений, слушать по утрам птиц, наслаждаться сегодняшним днём.
«На самом деле человеку очень мало нужно. Только природа. А всё остальное – пушки, танки, блага разные – мы себе напридумывали. Без этого человек живёт прекрасно».
Фото: Вадим Заблоцкий
Квартирный вопрос
С Аллой Банниковой мы познакомились в автобусе. Энергичная, подтянутая, она выходит на остановке у большого дачного городка, что недалеко от села Вислое в Яковлевском округе.
— Вы здесь круглый год живёте? Можно к вам в гости?
— Пожалуйста, буду рада! – сразу откликается женщина.
В назначенный час новая знакомая, которая к тому же оказалась председателем товарищества собственников недвижимости «Газовик» (так теперь называется бывшее садовое объединение), бодро сбегает с горки, чтоб открыть шлагбаум на въезде: за безопасностью здесь следят строго.
«Сама я педагог по образованию, муж – бывший военный. После его службы вернулись в Белгород, на родину. В начале 2000-х получили сертификат на жильё. И прослезились – денег едва хватило на однокомнатную квартиру. А у нас дочь взрослая. Какой выход? Решили понемногу обустраивать дачу. С тем, что мы с супругом сюда и перебрались», – рассказывает свою историю Алла Викторовна.
Конечно, определили выбор не только житейские обстоятельства: душа лежала к природе, а тут рядом лес, родник, речка, зверушки бегают.
«В селе я бы жить не смогла. Там свой устав, нужно держать марку хорошего хозяина. Мне было бы стыдно, что соседская бабушка вылизывает огород, а я на качелях качаюсь. А тут – свобода. Ни к чему тебя никто не обязывает, хочу – работаю, хочу – гуляю».
Тем не менее в её саду бушуют изысканные растения, на входе – крепкая баня, в глубине участка кроется уютный дом. Загорая на лужайке, такое не построишь, шутим мы.
«Баня – это первое, что мы тут возвели: всё‑таки долго жили в Сибири, там дача без бани невозможна», – поясняет Алла Викторовна.
Забота о здоровье вообще стала естественным продолжением общего жизнеустройства.
«Летом плаваем, много гуляем пешком, в лесу собираем грибы, ягоды. Зимой я обязательно по два часа в день хожу на лыжах, – делится собеседница. – Плюс физическая работа, без которой тут просто не выживешь: нужно наколоть дров, расчистить снег».
Алла Викторовна рассказывает, как однажды на лыжной прогулке лицом к лицу столкнулась с семейством кабанов.
«О страхе в тот момент не думала, скорее, о том, что лыжи по‑любому снять не успею. Вспомнила, что нужно издать какой‑то шум, – стукнула палкой о палку, звери развернулись и ушли. Я перевела дух, постояла и пошла по их следам», – она рассказывает о происшествии со смехом.
По признанию Банниковой, дачная жизнь кардинально изменила взгляд на её собственные потребности.
«Вещи покупать не перестала: я всё‑таки женщина, но вот многие продукты, что берут горожане, уже не нужны».
Крупы, макароны, растительное масло, консервы Банникова приобретает оптом раз в год. Мясо, мёд, яйца, молоко продают местные селяне, овощи, фрукты растут свои. Всё остальное, считает Алла Викторовна, – баловство, вредная привычка, излишество.
Явный плюс жизни на даче – отсутствие больших коммунальных расходов.
«Платим в товарищество ежегодно 3 тысячи 200 рублей в год, включая расходы за воду, и по счётчикам за электричество», – говорит наша героиня.
Центрального газопровода на дачах нет, но никто по этому поводу не страдает. Топятся домики электропечами, каминами, дровяными печами. Поэтому сухостой здесь востребован.
Всё отлично в «Газовике» и с водой: две свои скважины, работают круглосуточно.
«Нас, постоянных, много живёт, в основном пенсионеры. Причины переезда на дачу, в общем‑то, у всех одинаковые: в городской квартире в тесноте жить нескольким поколениям трудно, а купить другое жильё не по силам».
Фото: Вадим Заблоцкий
Если человек по сути активный, то и в лесу не станет отшельником. Вот и Алла Викторовна постоянно на проводе: консультирует дачников, советует что‑то, договаривается по хозяйственным вопросам – кипит, одним словом. У неё несколько десятков единомышленников (около 80 человек), которым «нужно всё»: хорошие дороги, освещение, общий инвентарь. Это люди старшего поколения, готовые преображать мини-посёлок потому, «что если бы не дачи, нас бы уже не было».
Они переживают, что пустуют брошенные участки. И готовы бы их обрабатывать (у самих‑то по четыре сотки), да закон не позволяет решать что‑то без собственников.
«Неправильно приватизацию сделали в 1990-е, – считают они, – надо было землю отдавать в собственность садоводчествам, тогда внутри них шло перераспределение, земля сдавалась бы ответственным хозяевам».
На своих проблемах «постоянные» не замыкаются: чистят окрестности, убирают бутылки и бумажки у родника (есть такая привычка у некоторых – прямо здесь попить пивка, закусить чипсами, а мусор оставить), чистят речку Липовый Донец, что течёт неподалёку. Вообще стараются жить со всеми в мире и согласии: хоть они и дачники, но временщиками на этой земле себя не чувствуют.
«Поэтому особенно жалко стариков, – сожалеет Алла Викторовна. – Столько трудов они вкладывают в эту землю, но будет ли это кому‑то нужно?»
Хотя, говорит наша героиня, есть надежда на то, что подрастает молодёжь, которая ценит общение с природой и не боится физического труда. Может быть, она вернёт дачам былую популярность и жизнь на ней станет осознанным выбором, а не острой необходимостью.
Ольга Бондарева