Паразиты и политика. Как внук действительного статского советника стал знаменитым учёным

Но это сегодня. А в XIX – начале XX века дом этот принадлежал одному из богатейших жителей Корочи – действительному статскому советнику Ивану Морозову. Он сам и его потомки – люди незаурядной судьбы.

Дом и семеро детей

«Иван Александрович был сыном генерала Александра Морозова, участника Крымской войны 1853–1856 годов, – рассказывает научный сотрудник Корочанского районного историко-краеведческого музея Наталья Алейник. – Отчество папы будущего действительного статского советника, к сожалению, в истории не сохранилось».

Окончив двухгодичный курс наук в Чугуевском пехотном юнкерском училище, Иван Морозов служил в 34-м Севском полку под Полтавой, а с 1872 года – в Обояни Курской губернии.

«Два года, с 1873-го по 1875-й, Иван Александрович был членом Полкового суда, – продолжает Наталья Алейник. – Тогда же Морозов женился на дочери местного купца Анне Яковлевне и получил в приданое двухэтажный дом, землю и лес».

Выйдя в отставку в чине поручика, Иван Морозов посвятил себя судейской деятельности и на этом поприще дослужился до чина действительного статского советника. Он был почётным мировым судьёй в Обоянском и Корочанском уездах. В Короче семья Морозовых обзавелась богатым по тем временам имуществом. Вот что писали «Курские губернские ведомости» в 1886 году:

«…Самые дорогие дома имели Морозов Иван Александрович, поручик, – дом в Короче в 12 000 руб. Алфёров Павел Петрович, губернский секретарь, – дом в Короче в 8 000 руб. Щепотьев Александр Алексеевич, штабс-капитан, – дом в Короче в 4 000 руб.».

В собственности Ивана Морозова, кстати, были ещё два дома стоимостью по 3 500 рублей в Обояни и там же 120 десятин земли (1 десятина = 1,09 га – прим. авт.).

У Ивана и Анны Морозовых было семеро детей: сын Сергей и дочери Нина, Мария, Зинаида, Лидия, Екатерина и Вера. Сергей и Нина умерли в 1918 году. Судьбы остальных, кроме Лидии (о ней чуть позже), сложились относительно удачно.

За свою долгую жизнь Иван Александрович Морозов был награждён орденами Святого Станислава I и II степени и орденом Святой Анны II степени. Умер в 1908 году. Его жена Анна Яковлевна пережила мужа на 16 лет.

Действительный статский советник Иван Александрович Морозов / Фото: Корочанский историко-краеведческий музей

Живите пока, буржуи

Пятая дочь Морозовых – Лидия – родилась в Короче в 1890-м. Получила хорошее образование и вышла замуж за добавочного мирового судью Корочанского судебно-мирового округа, внука помещика и владельца села Ольховатка Новооскольского уезда Владимира Гусева.

В 1917-м у них родился сын Александр. Время было революционное, неспокойное. Вот как вспоминал своё детство Александр Гусев:

«По рассказам мамы, в 1918 или 1919 году она со мной на руках и тётя Мария оказались у стенки под дулами партизан, готовивших нам расстрел. Но горничные спасли нас, заслонив своими телами. Среди партизан был брат одной из них и, передёрнув затворы винтовок, они лишь проговорили: «Чёрт с вами, живите пока, буржуи». Моя няня – горбунья из деревни Проходное Груня Павловна Доронина была этому свидетелем. А ещё помню, в 20-м году мама плакала над письмом отца, умершего в Ялте…»

В семилетнем возрасте Саша Гусев поступил в Корочанскую гимназию имени Фридриха Энгельса. Его воспоминания об этом периоде жизни опубликовал в своём труде «Он мечтал дожить до XXI века» наш земляк, кандидат исторических наук краевед Василий Потапов:

«До 1917 г. у мамы была живность. Зайчата, которых она потом выпустила, был сенбернар Неро, попугай Люрочка, у бабушки были филин и беркут, которые гоняли в саду бродячих псов. Но это раньше, а ещё ранее был медведь, который в жару, бывало, бабушку окунал в бочку, где сам плескался, и доставлял бабушке такое же «удовольствие». Потом он как‑то отвязался и вышел на подводу, а мужик перепугался и заколол его вилами… Та же участь была у попугая, который залетел в грозу в чей‑то дом и стал биться у окна, говоря человеческим голосом. Хозяева, приняв его за нечистую силу, пришибли».

Вспоминал Александр Владимирович родительского орловского рысака и свою первую влюблённость:

«Был у мамы и орловский красавчик рысак, который никого к ней не подпускал, даже отца. В революцию, когда отбирали лошадей, она его отравила, впрыснув стрихнин… Друзей у меня в 1–4-м классе не было, их не помню. В 10 лет была первая любовь к Ляле Пекарской».

25 лет лагерей

В 1928 году Саша с мамой переехали в Ленинград, где он поменял три школы, прежде чем в 1933 году получил аттестат зрелости.

В 1939-м Александр окончил биологический факультет Ленинградского университета. А тремя годами ранее его чуть было не исключили из университета:

«Дело в том, что маму, как бывшую дворянку, выслали из Ленинграда в Казань. На факультете подняли вопрос о моём исключении, как сына чуждого советской власти элемента… Но за меня вступились не только однокурсники, но и некоторые преподаватели».

Через два года ссылку для Лидии Ивановны отменили, но в Ленинград она вернуться побоялась. Обосновалась в пригороде, в посёлке Сольцы, где устроилась бухгалтером на завод минеральных вод.

А Сашу после университета призвали в армию. В статье «Боевые будни зоологов в годы войны и блокады» он писал:

«По окончании в 1939 г. Ленинградского университета по кафедре В. А. Догеля биологического факультета, едва поступив паразитологом в Зоологический институт АН СССР, я на 6 лет прервал работу. В октябре начался армейский университет. Участвовал в боях с финнами на севере, был в школе радиотелеграфистов в дивизии, в Отечественную войну воевал в Заполярье, служил в 1945 г. в Венгрии, которую прошёл от Дуная до Австрии исполняющим обязанности командира штабной роты 286-го Отдельного батальона связи и помощника начальника связи дивизии».

Мама Александра, пока он был на фронте, попала под немецкую оккупацию. Чтобы выжить, ей пришлось служить немцам бухгалтером в городской управе. Александр Владимирович вспоминал, что «мама была связана с местными партизанами, выписывала им зерно и муку…»

Но помощь партизанам не освободила её от ответственности перед советской властью. В 1951 году Лидию Гусеву за пособничество оккупантам приговорили к 25 годам лагерей. Однако «после смерти Сталина маму освободили и в 1960-м реабилитировали. А через два года она умерла».

Бывший дом Ивана Александровича Морозова на углу улиц Дорошенко и Ленина в Короче / Фото: Наталья Мазниченко

Письмо Брежневу

Свою первую большую научную работу Александр Гусев посвятил изучению моногеней рыб озера Ханка в бассейне Амура. Моногенеи – это плоские черви, поражающие кожу, жабры и плавники рыб и водных беспозвоночных. Известно более 100 семейств моногеней, паразитирующих на рыбах по всему миру в пресной и солёной воде.

Как вспоминали коллеги учёного, к Гусеву приезжали на консультации специалисты из разных уголков СССР и из‑за рубежа. Одним из таких зарубежных учёных был чех Радим Эргенс. Они подружились и вместе писали научные статьи.

В 1968 году в Чехословакии началась так называемая Пражская весна. В страну ввели войска стран Варшавского договора. И не лезть бы учёному Гусеву в политику, а заниматься наукой. Тем более что он уже готовился к защите докторской диссертации. Но нет. Он написал открытое письмо Генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу. В нём, в частности, Александр Гусев протестовал против оккупации Чехословакии и выражал мнение, что это повредит престижу Советского Союза и построению коммунистического общества.

Учёный надеялся на адекватное восприятие высшим партийным руководством своих переживаний. А зря. С его письмом ознакомились в Ленинградском обкоме партии и сделали выводы. Гусева исключили из КПСС, лишили научных командировок и положили под сукно его диссертацию.

За попавшего в опалу талантливого учёного вступился директор Зоологического института, академик Борис Быховский. Благодаря его хлопотам Гусев в 1973 году блестяще защитился, и его докторскую диссертацию отправили в Высшую аттестационную комиссию в Москву. Но там она на три года осела в архиве. И только в 1976-м Александру Владимировичу наконец‑то присвоили учёную степень доктора биологических наук.

Но в партии так и не восстановили. Долгих 12 лет учёный добивается возврата ему партбилета. И лишь обращение к Генеральному секретарю ЦК КПСС Михаилу Горбачёву помогло Гусеву снова стать коммунистом.

Вот как спустя годы Александр Владимирович оценил своё письмо к Леониду Брежневу:

«Видите, дело было не только в сочувствии чехам, хотевшим, похоже, перестройки, опередив нас, а в большем. Это и наивная попытка одиночки навести «святых отцов» на реформы. Был просто всплеск совести, отягощённой чувством личного участия во «всенародно одобряемом зле».

Но это было не последнее разочарование выдающегося учёного. Он был честным и принципиальным человеком. И поэтому не смог принять догмы начавшейся в стране перестройки. 22 января 1991 года Александр Гусев вышел из КПСС, написав открытое письмо однопартийцам:

«Сейчас всё более убеждаемся в хронической наивности нашей веры в искренность руководства «революцией», в их контрреволюционности и предательстве. В этом их разоблачают многие акции и последние события, дискредитирующие все благие лозунги. Партия не способна к кардинальной реформе, к покаянию, к самороспуску. Она, лишь маскируясь в модные одежды, стремится сохранить ключевые позиции в экономике и структурах власти, создавая только видимость перестройки и тормозя проведение в жизнь многого прогрессивного и спасительного в нашем развале.

Потеряв веру в возможность очищения партии и в свою пользу от пребывания в ней, я выхожу из неё на 48-м году своего партстажа. Сознавая свою личную ответственность за её преступления против народа, страны, самой себя, я не хочу быть невольным пособником нового зла, которое, похоже, грядёт в нашем так называемом «социалистическом выборе».

Подарок школе

Известный в Короче краевед и педагог Александра Долгополова пригласила знаменитого учёного посетить его родной город. И в июне 1988-го Александр Владимирович с сыном Владимиром и внучкой Марией приехал в Корочу.

«Подошёл поезд. Из вагона № 10 выходили пассажиры и быстро расходились в разные стороны. Я стояла и думала: неужели профессор не приехал? И вдруг из вагона показался очень большой чемодан, а за ним среднего роста мужчина. Лицо его излучало необыкновенное добродушие и интеллект. Я поспешила к нему на помощь и спросила: «Простите, это вы профессор Гусев? Вы едете в Корочу?» Он улыбнулся и сказал: «Да, да, это я». Мы сели в машину и сразу стали разговаривать о Короче, о людях, о школе», – вспоминала Александра Ивановна ту встречу с учёным.

Она пригласила гостей на экскурсию в школу. Зашли в музей, который создала Александра Ивановна. И тут профессор открыл свой большой чемодан и вынул оттуда подарки для школьного кабинета биологии: два микроскопа, раковины моллюсков, краба, кораллы и орех кокосовой пальмы, которые он привёз из экспедиции в Индийский океан.

К сожалению, это был первый и последний приезд Александра Гусева на свою родину. В 1999 году он умер. Его похоронили в Санкт-Петербурге на Серафимовском кладбище.

Профессор Александр Владимирович Гусев в экспедиции / Фото: Корочанский историко-краеведческий музей