Разведчик и рупорист. Как воевал с фашистами уроженец села Тетеревино Прохоровского района
-
Белгородская правда
-
Белгородская правда
В конце 1980-х годов этого пожилого человека можно было едва ли не ежедневно встретить в Орле в Доме печати – он был одним из самых активных сотрудников общественной приёмной «Орловской правды», вёл приём посетителей, подсказывал жалобщикам, в какую инстанцию обратиться, как составить запрос, на какую льготу или статью закона сослаться. Валентин Иванович Губарев… Скромный и доброжелательный. Несмотря на возраст, это был бодрый мужчина с орденскими планками.
Выпускной совпал с началом войны
Однажды я, тогда 25-летний журналист, поинтересовался наградами ветерана. Он пояснил, в частности, что один из орденов – за Сталинград. Работая уже на радио, в канун 50-летия победы в Сталинградской битве я пригласил Валентина Ивановича Губарева в студию, чтобы слушатели, что называется, из первых уст узнали о том, как это было. Передача вышла в эфир в начале февраля 1993 года.
Много лет прошло с той поры. Но вот, разбирая домашний архив, нашёл магнитофонную кассету с записью рассказа Губарева. Несколько раз прослушал её и написал этот очерк.
Валентин Губарев родился 19 июня 1924 года в курском селе Тетеревино (теперь это Прохоровский район Белгородской области) в крестьянской семье. Родители поощряли интерес сына к учёбе. Он неплохо знал немецкий язык, окончил среднюю школу в селе Беленихино. Но планы поступить в вуз или техникум не сбылись – выпускной совпал с началом войны.
Сталинград – звучало как набат. Что в Вейделевском районе помнят о медсестре Полине Кублик
Осенью 1941 года немецкие войска вплотную подошли к тем местам. Октябрьской ночью, скрытно, Валентин с Николаем, мужем сестры, ушли из дома. Как потом будет написано о его поступлении в Красную Армию, «добровольно присоединился к войсковой части».
Продвижение фашистов тогда остановилось по линии железной дороги Белгород – Сажное – Прохоровка. Отступая с боями, изрядно поредевшая 227-я стрелковая дивизия, в которой был Губарев, заняла позиции, готовясь к обороне. 17-летнего Валентина направили на разведку в сёла Сабынино, Шахово, Чурсино.
Вид у юного разведчика был совсем не бравый: драная шубейка из кроличьих шкур, за плечом холщовая сума, на копне волос шапка-ушанка с разноцветными завязками – одна красная, другая зелёная. Ходил по деревням, попрошайничал, подряжался помочь по хозяйству за скромный обед. А между делом прислушивался, о чём говорят немцы. Так узнал, что из Сабынино в Новооскочное под утро отправится большой обоз – грабить селян.
Выслушав разведчика, командование решило устроить «добытчикам» засаду – незаметно для посторонних глаз поставили в посадке два «максима» с хорошим запасом патронов.
В рассветном полумраке показалась колонна с повозками. На них сложены винтовки и пулемёты, немцы шагают рядом налегке, поют песни. И тут в небо взлетела зелёная ракета, застрекотали пулемёты. Потери у врага оказались немалые: в лучшем случае отползти смог десяток-полтора немцев.
Таким было начало фронтового пути Губарева, отца, мать и сестру которого фашисты расстреляли 25 декабря 1941 года.
«Сдавайтесь в плен!»
В начале февраля 1942 года юный разведчик был ранен. Когда выздоровел, началась неудачная Харьковская наступательная операция. После неё долго отступали, пока не оказались под Сталинградом. Там, в период затяжных позиционных боёв освоил Губарев профессию рупориста.
«Малютка» и Катя. Что девушка-танкист оставила себе на память от боевой машины
В темноте бесшумно выдвигался на нейтральную полосу с жестяным рупором. Полз среди воронок и мин, разбитой техники, трупов. Когда до немецких окопов оставалось метров двести, устраивался поудобнее и начинал передачу: «Немецкие солдаты и офицеры! Сдавайтесь в плен! Мы гарантируем вам жизнь и возвращение на родину после войны».
Эти же слова выучил и по‑румынски. Потом сдавшиеся в плен румынские вояки подтверждали, что на них подействовали именно эти призывы.
В недавно опубликованном в Волгограде сборнике фронтовых документов помещена докладная записка (6 декабря 1942 года) начальника 7-го отделения политотдела 21-й армии Б. Ф. Зильбермана начальнику 7-го отдела политуправления Донского фронта И. П. Мельникову о работе в период подготовки к наступлению и в период наступления: «В 96-й стрелковой дивизии за ноябрь проведено до 500 вещаний через рупор. Из рупористов выделяется замполитрука Губарев – активный участник устного вещания, один из самых старых рупористов в армии, награждённый медалью, имеющий на своём лицевом счету более 70 вещаний… Наибольшее количество выступлений в эти дни [с начала наступления] имели красноармеец Шевчук и замполитрука Губарев, старшина Семёнов».
Отметим, что «старому рупористу» Губареву едва исполнилось тогда 18 лет, в замполитруки он попал, будучи ещё не членом партии, а комсомольцем.
Фото: stalingrad.vpravda.ru
Пошёл к немцам днём
155-м гвардейским стрелковым полком, где служил Губарев, командовал Гавриил Пантюхов, уроженец Брянска, кадровый военный, за Сталинград награждённый орденами Красного Знамени и Суворова III степени (всего за годы службы он был удостоен семи орденов, в том числе Ленина и четырёх – Красного Знамени).
И вот последние дни января 1943 года. В 1-м батальоне 155-м гвардейского стрелкового полка осталось 19 бойцов, 2-го и 3-го батальонов как таковых уже не было. Во взводе разведки насчитывалось 11–12 человек. За нейтральной полосой находилось трёхэтажное здание, превращённое фашистами в крепость. Оно было окружено баррикадами: всюду мины-растяжки, пустые консервные банки и листы кровельного железа – за каждым шорохом следует пальба.
С геройским именем Георгий. Какими подвигами знаменит лётчик-космонавт Береговой
Губарев, по ночам предлагавший немцам сдаться, решил пойти в открытую – днём. Поделился замыслом с начальником разведки Ященко, с ним вместе пошёл к командиру полка. 35-летний Пантюхов спросил: «Сынок, а ты не боишься смерти?» Губарев сказал, что готов идти.
Морозный, солнечный полдень. Молодой солдат в белом маскхалате поднялся из траншеи, положил автомат на бруствер и в полный рост шагнул вперёд. Тишина, только справа «максим» стал постреливать трассирующими пулями, как бы преграждая «перебежчику» путь к немцам. Губарев повернулся к пулемётчикам, погрозил кулаком. Очередь смолкла.
«Выбрось гранату…»
Шагнув в пробитый взрывом в стене пролом, Губарев увидел дверь и потянул за ручку. В комнате оказались два немца-пулемётчика. Ничего другого им не пришло в голову, кроме приветствия с ухмылкой: «Гутен таг, рус!». Валентин спросил, где ему найти офицера. Ему ответили: в подвале. Но тут со второго этажа влетел другой немец и замахнулся штыком. Губарев успел выхватить из‑под маскхалата лимонку и вырвал кольцо. Все на мгновение замерли.
Во имя Победы. Кто из белгородцев участвовал в снятии блокады Ленинграда
В комнату вошёл офицер и, мгновенно поняв, в чём дело, дал сильного пинка солдату со штыком. А парламентёра под руку повёл куда‑то и вежливо попросил: «Выбрось гранату…» Лимонка улетела через проём в воронку, раздался взрыв, который, наверное, больно ударил по нервам Пантюхова: погиб мальчишка!
Губарева привели в штаб. Командиром 534-го полка оказался немец с сильным берлинским акцентом. Губарев от волнения с трудом понимал его, тогда на помощь пришёл полковой врач, отлично знавший русский язык.
Губарев повторял, что командование Красной армии гарантирует сдавшимся жизнь. Кто‑то из офицеров сомневался. Парламентёр уверенно ответил: «Вы потом сами в этом убедитесь!» В конце концов полковник вызвал вестовых и передал последний приказ во все подразделения: общий сбор, строиться в колонну по четыре.
Долго строились, а потом штабисты доложили: в строю 880 солдат и офицеров. Оторвали от парашюта кусок белого шёлка, прикрепили к древку и пошли навстречу Красной армии. Командир полка посадил Губарева с собой в сани. Там же были полковничьи пожитки.
Фото: Якова Рюмкина, военкора газеты «Правда» (РИА «Новости» / «РГ»)
Представить к самой высокой награде
Совинформбюро сообщило о том, что в полном составе сдался 534-й пехотный полк, тот самый, что летом 1942 года первым вошёл в окрестности Сталинграда и много дней и ночей бился за этот город на Волге.
О сдаче в плен полка доложили командующему 62-й армией Василию Ивановичу Чуйкову. Тот приказал представить Губарева к самой высокой награде. Был составлен наградной лист на орден Ленина: «В боях по уничтожению окружённой сталинградской группировки противника проявил себя смелым и отважным разведчиком. В бою за населённый пункт и станцию Гумрак 24 января 1943 года, выполняя задание по разведке, уничтожил 6 фашистских солдат и 2-х взял в плен. Работая рупористом по разложению войск противника, выдвигаясь за передний край нашей обороны, провёл более 80 рупоропередач на немецком и румынском языках… После умело проведённых тов. Губаревым переговоров 450 солдат и офицеров противника сдались в плен».
Наградной лист (цифру пленённых фашистов в нём для скромности почти уполовинили, а дату подвига перенесли на шесть дней позже) долго, целых два месяца, странствовал по высоким штабам, и награда не то чтобы не искала героя – самой награды ещё не было. А дивизию уже перебросили под Белгород.
«Вальс цветов» перед сражением
Полк занял позиции у села Ерик, расположенного в полутора десятках километров от Белгорода. Здесь Губарев был ранен в середине апреля 1943 года, но вскоре вернулся в строй. По‑прежнему вёл «рупоропередачи», правда, ему выделили звукоусилитель, а из штаба армии подарили две грампластинки – «Вальс цветов» Чайковского из балета «Щелкунчик» и вальс Штрауса.
Выговорив в ночную тьму все нужные призывы, Валентин включал проигрыватель, и над нейтральной полосой звучали вальсы, как когда‑то в мирное время.
Кто помогал бойцам и командирам добиваться успехов на поле боя
5 июля 1943 года перед рассветом он возвращался на повозке со всем своим громогласным оборудованием. У хутора Яхонтово дорожка пролегала по балке, через проходы в проволочных заграждениях. Как он понял потом, готовившиеся в это время к атаке немцы ползком пробирались там же, могли убить рупориста, но себя не раскрывали – надеялись навалиться внезапно.
Наше командование, располагая данными о начале германского наступления, провело артиллерийскую контрподготовку по районам сосредоточения ударных группировок врага. Расчёт на внезапность был сорван. Но понеся ощутимые потери, немецкие войска перешли в наступление.
Небо заполонил гул сотен вражеских самолётов. Началась бомбёжка, после которой пошли танки. Полк бился яростно, держась за глубоко эшелонированную оборону. И всё же пришлось отступить до Прохоровки. Потом с боями полк вернул свои позиции: Березовский, Яхонтово, Ерик…
В море огня. Почему матросы Тихоокеанского и других флотов сражались на Курской дуге
Накануне вступления в Белгород Губареву вручили орден Красного Знамени. За Сталинград.
Переводчик командарма
После победных боёв Губарева, орденоносца и недавно вступившего в партию младшего лейтенанта, отправили в Москву в Военный институт иностранных языков. В июле 1944 года он получил назначение в 3-ю гвардейскую дивизию 2-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта, которым командовал Иван Данилович Черняховский. В его присутствии Губарев переводил допросы «важных птиц», захваченных в плен, однажды допрашивал сразу двух генералов.
Но штабные эпизоды боевому лейтенанту выпадали нечасто. В представлении Губарева к награждению вторым орденом Красной Звезды отмечалось: «В боях за Восточную Пруссию проявил мужество и отвагу. 7.2.1945 года по заданию командира дивизии тов. Губарев, действуя в составе разведгруппы в районе Штитенен, захватил в плен четырёх немецких солдат. 16.2.1945 года в районе Розинтен тов. Губарев действовал во главе разведгруппы, которая захватила в плен пять немецких солдат и станковый пулемёт, уничтожила 11 немцев. 20.2.1945 года в районе Швенцетье лейтенант Губарев, действуя в составе разведгруппы, лично уничтожил двух гитлеровских солдат и в составе разведгруппы захватил унтер-офицера».
«И каждый дом и переулок». Как советские войска под Белгородом разрушили планы Гитлера
Вручение второго ордена почти совпало с горькой страницей в истории всего фронта – во время артналёта Черняховский был смертельно ранен осколком снаряда.
Губарев был со знаменем своей дивизии на его похоронах в Вильнюсе.
100 граммов за генерала
После окончания войны Губарев был военным переводчиком в Карлсхорсте и Потсдаме, адъютантом маршала бронетанковых войск Семёна Богданова.
Потом военная судьба забросила Губарева в Орёл – служил переводчиком в лагере для военнопленных, они строили шоссе Орёл – Курск.
Когда в командировке проездом оказался в Вильнюсе, пришёл на площадь к могиле Черняховского. Открыл четвертинку водки. Тут подошёл милиционер: «Гражданин, здесь нельзя…» Губарев предложил: «Сядьте со мной». Тот присел на скамейку. Бывший разведчик немного рассказал о войне. Замолкнувший милиционер, в нарушение всех уставов и инструкций, выпил стопку в память о Черняховском.
Пройдут годы, и новоявленные власти Вильнюса памятник демонтируют. Но он не оказался на свалке – бронзовый генерал был перевезён в Воронеж – город, который в 1942 году обороняли, а в январе 1943-го освобождали бойцы Черняховского. Здесь памятник установили на привокзальной площади, которая называется в честь генерала.
… Когда я спросил Валентина Ивановича о самом ярком дне в его военной судьбе, он сразу ответил: «Последний день в боях за Сталинград».
Алексей Кондратенко, г. Орёл