Царь советской кухни. За что примусы ценили хозяйки и офицеры

Предмет роскоши

Елене Алексеевне 62 года, она легко справляется с семью режимами индукционной плиты и до сих пор удивляется, как её мама умудрялась готовить на примусе. Поколение 60 плюс помнит его отлично.

«Зимой готовили на печке, летом на веранде на примусе, это было огромное облегчение, хотя, чтобы разжечь его, требовалась сноровка. Наливали в чашечку денатурат, поджигали, качали встроенным сбоку насосом, пары керосина образовывали венчик пламени. Всё, можно варить, не надо ждать, когда сырые дрова разгорятся. Я удивлялась, как небольшая конфорка выдерживает громоздкие кастрюли или бак для кипячения белья, – вспоминает Елена Алексеевна. – Моей обязанностью было с бидончиком ходить за керосином в киоск, запах его помню до сих пор».

Примус был практически в каждой семье. Без него и не представить жизнь в многоэтажных домах, коммунальных квартирах, что во множестве появились в первые годы советской власти. Хотя, по утверждению Вильяма Похлёбкина, в начале XX века он был редкостью и считался предметом роскоши и престижа, встречался только на богатых чиновничьих кухнях Санкт-Петербурга. Всё благодаря соседству города с северной столицей Швеции, где в пригороде Стокгольма в 1896 году началось массовое серийное производство примусов.

«Никого не трогаю, починяю примус». Как маленькая бензиновая плитка стала символом эпохи

Устройство изобрёл шведский механик Франц Линдквист, удачно применивший принцип работы паяльной лампы для керосиновой печки и сделавший бесфитильную горелку на жидком топливе.

Примус полюбили офицеры: это был автономный нагревательный прибор, крайне востребованный в полевых условиях. На нём можно и воду подогреть, и еду приготовить.

В дальнейшем весь мир оценил их мобильность. Примусы брали в поход, экспедиции, на войну. И только в нашей стране они стали стационарными приборами, используемыми в квартирах.

Незаменим, но опасен

Первое время примусы в Россию поставляла шведская компания Primus, от которой устройство и получило название, затем появилось отечественное производство. Высоким качеством продукция не отличалась, и по стране стали открываться мастерские по ремонту примусов. Осип Мандельштам даже написал стихотворные строчки: «Медник, доктор примусиный, примус вылечит больной. Кормит свежим керосином, чистит тонкою иглой».

Но каким бы ненадёжным ни был примус, без него было не обойтись.

Фото: pixabay.com
Как перейти с газовой плиты на электрическую

«В 50-е годы у нас уже была электрическая плита, но она слабо работала. Помню, как мои маленькие братья заснули, так и не дож­давшись манной каши, ведь она варилась с восьми до десяти вечера. Так что примус был незаменим», – вспоминает 92-летняя Наталья Александровна.

Незаменим, но опасен. Причём настолько, что одна из самых высокотиражных газет СССР «Известия» на первой странице печатала портрет Сталина, а на последней предупреждала: «Если горелка примуса засорена, то может произойти взрыв, содержите горелки в чистоте и чаще прочищайте их. Не жгите примус слишком долго, так он может сильно разгореться и взорваться».

Так что время приготовления пищи было ограничено полутора часами. Кроме того, если керосин заканчивался, заливать его можно было исключительно в остывшее устройство. Но не только это создавало сложности для хозяек.

«Огонь не регулировался, он был сильный, интенсивный, близко расположен ко дну кастрюли. На примусе можно было кипятить воду, готовить пищу, требующую варки, но тушить, припускать, пассеровать не стоило. Жарили с опаской, знали: если раскалённый жир попадёт на корпус примуса, тот может загореться», – говорит Наталья Александровна.

Так что о кулинарных изысках можно было и не мечтать, семья не голодная – уже хорошо.

Фото: Ирина Дудка
От каремата до ножа. Какие вещи понадобятся в походе

В книжных магазинах появились книги ранее неприемлемого содержания: «Кухня на плите и на примусе», «Спутник хозяйки. 1000 кулинарных рецептов с указанием, как готовить на примусе». Авторы честно признавались: «Ввиду возрастающей дороговизны жизни мы при составлении книги приняли во внимание и экономические соображения. В наш сборник вошли рецепты кушаний настолько простых, что большинство из них может быть приготовлено на примусе».

Герой отрицательный?

В первые советские десятилетия примус уверенно шагнул из коммунальной кухни на литературные страницы. Особенно его полюбили Ильф и Петров. В романе «12 стульев» он символизирует мещанский дух, который следует уничтожать: «А мы примуса не держим, зачем? Мы ходим в вегетарианскую столовую», – сообщает Ипполиту Матвеевичу девушка.

То, что примус – герой отрицательный, признавали многие его современники. Писатель Сергей Заяицкий назвал главного негодяя своей повести Примусом Газолиновичем Чортовым.

Одухотворял его Михаил Пришвин. «Самовар тоже работает на меня, но когда он стоит и кипит, я могу думать и писать. Когда же я для скорости развожу примус, я не могу этого делать, мне кажется, из‑за моей пустяковой жизни кто‑то изо всех сил старается».

Очень жёстко о примусе и жизни с ним отозвался композитор Сергей Прокофьев: «Можно себе вообразить тот ад, который творится на кухне в момент, когда восемнадцать семейств, населяющих этот тихий особнячок, готовят на восемнадцати примусах восемнадцать обедов».

Фото: Вадим Кумейко
Спецоперация «Сервант», или Как белгородцы доставали мебель в советские времена

Поэтому жизнь без примуса – это высший уровень существования. Заселяется символ нового быта – сталинская высотка, и сразу же ей посвящается стихотворение: «Жильцы квартирами довольны, и весел разговор застольный. Про новый дом, про новый быт, где примус навсегда забыт». Поэтому Михаил Булгаков, описывая Маргариту, говорит, что она никогда не прикасалась к примусу. Читателям сразу становится ясно, что она жила в привилегированных условиях, не сталкивалась с бытовыми проблемами.

Избавившись со временем от примусов, а произошло это только в 60-е годы, их современники постарались быстро забыть об их заслугах.

«Это было тяжёлое время, и примус прибавлял немало проблем: то ниппель головки засорится, то она сама перегорит, то насос испортится», – говорит Наталья Алексанровна.

Для жильцов коммунальных квартир примус связан с кухонными ссорами, бедностью. Но тем не менее многие согласятся с писателем Даниилом Граниным, написавшим: «Как выручали они наших матерей, с утра до позднего вечера безотказно кипятили, разогревали, варили немудрёную еду. Что бы там ни говорилось, синее их шумное пламя не утихало долгие годы по всем городам, в студенческих и рабочих общежитиях, на стройках».