Поход с привкусом крови. Как белгородец прошёл 1 200 км по тайге

Между боксом и футболом

Анатолий Петрович родился в 1939 году в Старом Осколе, с детства занимался футболом и боксом. Первые успехи к нему пришли на ринге: после школы Серпуховитин выступал за «Мехзавод», на котором работал, и даже ездил на юниорское первенство СССР. Тогда в самом начале турнира жребий свёл его с товарищем по команде Валентином Ивановым – родоначальником белгородского бокса.

«Как он в первом раунде на меня попёр! Говорю ему: «Валентин, ты чего?» Он крепкий был, бил жёстко и сильно, а я техничный и быстрый. Но кто‑то же должен был выиграть, поэтому я после первого раунда попросил тренера меня снять. Иванов прошёл дальше, однако в следующем бою проиграл, – вспоминает Серпуховитин. – Кстати, в те времена в Белгороде бокса ещё не было, а у нас, в Старом Осколе, был».

На литейном производстве Анатолий числился шихтовщиком и играл за завод в чемпионате Белгородской области по футболу. В 1959 году «Мехзавод» выиграл Кубок области, а молодой вратарь попал на карандаш к тренерам формировавшегося в Белгороде «Цементника» – будущего «Салюта». Закрепиться в команде у Серпуховитина не вышло, о чём он до сих пор жалеет.

Анатолий Серпуховитин / Фото: Павел Колядин

«Команду формировали в основном из приезжих. Жили мы ввосьмером в четырёхкомнатной квартире возле стадиона. Поехали на сборы в Сухуми, я сыграл два или три матча. Помню, проиграли 0:4 основному составу московского ЦСКА. Их вратарь, олимпийский чемпион-1956 Борис Разинский, хвалил меня за игру, но наш старший тренер Николай Шкатулов обвинил меня в поражении и отчислил из команды. Я вернулся домой».

Вратарь республики

В 1960 году Серпуховитину пришла телеграмма из Сибири: известный старооскольский спортсмен Юрий Герасимов, который по разнарядке уехал в Якутию, позвал его в местную команду вратарём.

«А мне в армию идти надо было. Но по телефону Герасимов заверил, что если прилечу, то на воинский учёт там поставят. Что ж, самолёт Москва – Якутск (семь часов с пересадками), потом ещё полтора часа до посёлка Усть-Нера (это Оймяконский район, полюс холода) – и я в команде».

Военком Усть-Неры любил футбол. Он без проблем снял Анатолия с учёта в Белгороде и поставил по новому месту жительства, здесь же Серпуховитина зачислили на предприятие. В первом же сезоне первенства Якутии белгородца признали лучшим вратарём и пригласили играть за сборную республики.

«Как‑то поехали в Магадан на Кубок Севера. А там поле – укатанная галька! У меня вся левая сторона тела была стёсана. Мы взяли Кубок, я стал лучшим вратарём. Потом меня почти каждый год признавали лучшим вратарём Якутии».

Вратарские успехи привели белгородского вратаря на службу в якутском КГБ / Фото: из личного архива

После очередной победы в Кубке Севера к Серпуховитину подошёл человек и сказал, что с ним хочет встретиться Борис Гаврилов – председатель республиканского КГБ.

«Меня предупредили, чтобы не говорил ни да, ни нет, но я сразу написал заявление. Через год присвоили звание младшего лейтенанта, вопрос с армией отпал сам собой. Для дальнейшего продвижения по службе надо было получить высшее образование – поступил на заочное отделение Иркутского госуниверситета».

После этого Серпуховитин стал играть за якутское «Динамо». Тренировал команду Владимир Месхи – брат известного футболиста Михаила, чемпиона СССР в составе тбилисского «Динамо».

«Владимир с братьями Старостиными был в ссылке в Хабаровске. Когда играли на Кубок, он звонил Николаю Петровичу и просил привезти команду послабее – тот помогал».

В 1972 году в Якутской АССР праздновали 50-летие образования республики. В Якутске на стадионе «Спартак» местный «Аэрофлот» (по факту сборная республики) с Серпуховитиным в воротах встречался с московскими «Ветеранами футбола», за которых выступали Алексей Хомич, Игорь Численко, Эдуард Стрельцов и другие бывшие игроки сборной СССР.

В таёжных посёлках чекисты останавливались ночевать и... рассказывать местным об иностранной разведке / Фото: из личного архива

«Мы проиграли 0:1, Численко забил с пенальти. Я перед ударом всё думал, как же среагировать? Он щёчкой в угол, но рядом со мной – отбиваю, народ радуется… Однако игроки СССР стали возмущаться, что я до удара с места сдвинулся. Судья сказал перебить, и тут я уже не вытащил. После игры поехали в баню. Как же они пили – ужас просто! Но какая была команда… Взять того же Стрельцова. Приехали в какой‑то район, а его нет – в гостинице остался. Привезли на машине. Грязь, дождь, поле-огород… И он с похмелья забивал голы! Помню, вничью как‑то сыграли, и он сказал, что, если бы не вратарь, они бы выиграли. Хомич говорил мне не задерживаться в Якутии, двигаться дальше, но я служил в КГБ и уйти не мог. Хотя были предложения от читинской «Звезды» и нашего «Салюта».

По следам красноармейцев

В 1980 году в СССР не только готовились к Олимпиаде, но и праздновали 110-летие со дня рождения Ленина, 35-летие Победы. У якутских чекистов был свой юбилей – 60-летие республиканского КГБ. Они решили ознаменовать памятные даты лыжным походом по местам, где во время Гражданской войны красные сражались против войск генерала Пепеляева. Инициатором выступил капитан Борис Катаев. В его группу вошли спортсмены-динамовцы лейтенанты Соломон Петров, Енус Нартахов и Анатолий Серпуховитин.

«Серьёзно лыжами я только в Якутске занялся, участвовал в соревнованиях КГБ. Так как играл в футбол, с физподготовкой всё было в порядке. Тем не менее перед походом мы месяц тренировали дыхалку в спортзале и ходили на лыжах по тайге».

Анатолий Серпуховитин / Фото: Павел Колядин

В 1 200-километровый путь отряд торжественно отправился 1 марта. Начало весны выбрали из‑за того, что путь лежал на юг, было уже довольно тепло и предстояло перейти много рек. На Серпуховитина возложили обязанности радиста и медика. Перед походом он научился делать уколы, но это умение не пригодилось – в дороге никто не заболел. Также каждый участник получил по автомату Калашникова и пистолету Макарова.

Лыжников сопровождала машина, в которой ехала печка-буржуйка и продукты: оленина, сгущёнка, чай, крупы и 100 кг соли для оленей. Пока спортсмены шли пешком через тайгу, машина ехала в заданный населённый пункт – по заданию руководства динамовцы должны были встречаться с местными жителями. Поселковые власти их кормили, давали ночлег, устраивали различные мероприятия, а в ответ сотрудники КГБ рассказывали о подрывной деятельности иностранной разведки и роли органов госбезопасности в жизни страны, отвечали на вопросы. Залы были полны.

Фото: Ирина Дудка
Идите лесом. Как спится в палатке при –13° снаружи

«Обычно мы проходили 35–45 км в день, а однажды проехали все 80! Шли по дороге, кроме примуса и оружия ничего не было, а очень хотелось чая. Попробовали остановить машину, но она проехала мимо. Мы её догнали на автомобильном перевалочном пункте. Спросили водителя, почему не остановился. А он: «У вас автоматы, откуда я знаю, кто вы такие?» Там мы поспали и попарились».

Однажды путешественникам в тайге пришлось пересекать озеро, которое едва начало таять. Его не было на карте.

«Перевязались верёвками, стали в колонну с интервалом 10–15 метров и на палках шли по льду – 100 метров за 40 минут», – говорит Серпуховитин.

В посёлке Аллах-Юнь спортсмены пробыли почти неделю – ждали оленеводов. Каюр-проводник Афанасий сказал, что шёл по этому пути в 1947 году и дорога дальше предстоит очень сложная – в это время года очень много снега.

Только хруст снега

Утром 14 марта команда нагрузила нарты и двинулась в таёжную глубь.

«Дали нам пять оленей (четыре в упряжке, один на привязи) и каюров Афанасия и Николая. Снега в самом деле много, лыжню сами прокладывали, менялись каждые 2–3 км. Пока олени не уставали, мы шли – чтобы не замерзать, старались постоянно быть в движении. На привал становились, когда начинало темнеть: выжимали одежду, расстилали в палатке пять оленьих шкур и спали в спальных мешках. Один человек всегда дежурил снаружи».

Фото: Павел Колядин

Вечером 16 марта странники вышли к заброшенной перевалочной базе, на стенах которой предыдущие посетители оставляли «автографы». Например: «Был в 1946 году. Михайлов», «Экспедиция Кочергина» и прочие.

«Я тоже оставил надпись: «Группа сотрудников КГБ была в 1980 году, переход Якутск – Охотск». Не знаю, есть ли сейчас эта избушка…»

Каждый день в 18:00 Серпуховитин выходил на связь с Якутском – сообщал координаты группы, самочувствие, погоду и неотложные дела. Однажды отряд заблудился – в сопках потеряли дорогу и не могли выйти на связь.

«Мы шли там, где не было пролётов самолётов, никакого гула, шума – только хруст снега. Шли по карте, но иногда сбивались с пути. Однажды каюр заметил, что нас преследуют волки. Сказал, до темноты надо разбить лагерь. Как только стемнело, начался вой. Каюр пошёл к оленям, чтобы не убежали, потом разжёг костёр и начал стучать в котелок – волки боятся огня и шума».

Анатолий Серпуховитин / Фото: Павел Колядин

Путешественники видели следы разных зверей, но, к счастью, вплотную с ними не сталкивались.

«Идём как‑то, и каюр говорит: «Видишь дымок? Пар идёт – это медведь спит в берлоге. Разбудим – и никакого автомата не хватит». Побыстрее её прошли».

Эти и другие впечатления Анатолий Серпуховитин заносил в дневник. Среди самых интересных зарисовок – описание опыта питания в диких условиях:

«У нас закончилось мясо, и каюр пошёл в лес, подстрелил оленёнка. Разделал, предложил кровь попить. Налил 100 граммов, я пригубил. На вкус она, как молоко, ни горькая, ни сладкая, ни солёная… Приятная. Никаких расстройств после неё не было. Вообще в походе мы ели и сырое мясо, и мозг, и печень. Как ни странно, вкусно было».

26 марта лыжников торжественно встретили в посёлке Арка, к северу от Охотска. Там группа попрощалась с каюрами – дальше путь был проще. Однако на следующий день от лыжного перехода пришлось отказаться: представители охотского райисполкома так торопили якутских чекистов, что те забрались в грузовик и оставшуюся сотню километров проехали на нём.

В Охотске путешественники поменялись с местным краеведческим музеем капсулами с землёй и улетели домой. На самолёте путь, который они проделали почти за месяц, занял два с половиной часа. В Якутске спортсменов встретили на площади Павших Борцов: всем вручили дипломы, благодарности и присвоили звания КМС по лыжному спорту.

Фото: Олег Гончаренко
Как любители гор и речных сплавов путешествуют по полям и лесам Черноземья

«Самая главная благодарность для меня была от председателя КГБ СССР Юрия Андропова, – признаётся Серпуховитин. – А ещё Юрий Сенкевич сделал про нас сюжет для передачи «Клуб путешественников». Всем отделом смотрели! Жалко, запись не сохранилась. По возвращении нас отправили в отпуск – я поехал в Ессентуки попить водички».

Таможня не даёт добро

В 1986 году Анатолий Серпуховитин перевёлся в Белгород, в 1989–1990 годах он был начальником таможенного поста. На этой службе он тоже получил благодарность от высокого руководства.

«В Белгород из Турции пришло два вагона дуб­лёнок. Председатель горсовета предлагал мне любую шубу выбрать – лишь бы я дал добро на вывоз 60 вагонов сухого молока для скота. Пошёл в КГБ – сказали, что за такое могут посадить. Возьми, мол, комиссию и сперва сделай анализ этого молока. Я так и поступил – и молоко оказалось годным для пищи. А мне‑то говорили, что оно для скота! Не дал я добро. Началось давление. Позвонил в Москву – и. о. начальника московской таможни приказывал отправить. Говорю: «Присылайте бумагу, устный приказ не считается». Мне пришёл выговор, лишили премии».

Благодарность за подписью председателя КБГ СССР Юрия Андропова / Фото: Павел Колядин