Идите лесом. Как спится в палатке при –13° снаружи

Надежды нет – пойду

Если идти зимой в лес, то только с Сусаниным. Есть в Белгороде такая группа активистов-походников с шутливым названием «Туристический отряд имени Ивана Сусанина». С его предводителем Женей можно совершенно бесплатно открыть для себя много нового в окрестностях областного центра. И при этом вернуться из белгородских лесов здоровым и полным ярких впечатлений. Когда в конце очередной прогулки зашёл разговор о зимнем походе с ночёвкой, моя реакция была предсказуема: «Вы вообще нормальные?!»

Я мерзляк. Все эти санки, горки, лыжи – как‑нибудь без меня. Годовой запас моих зимних радостей с лихвой наполняется за час катания на лыжах. Однако купленный по случаю рюкзак уже приоткрыл окно Овертона: то, что казалось немыслимым, стало вполне естественным. За пару дней до похода я поймала себя на покупке шапки и гамаш с начёсом.

«Нет плохой погоды – есть плохое снаряжение», – всплыло в голове наставление опытного товарища по походам.

— Ир, может, не пойдёшь, –13 обещают, – взмолилась мама, зная о моём стеклянном запасе холодоустойчивости.

— Надежды нет, пойду, – отрезала я и стала рассказывать, что в палатке в двух спальниках точно не замёрзну, и вообще будет максимум –5. 

Произнеся это вслух, я вдруг сама поверила в сказанное и наконец‑то успокоилась, предвкушая, как буду выгуливать своего нового друга вместительностью 80 литров (рюкзак).

Фото: Ирина Дудка

Шаг навстречу страху

В субботние шесть утра город ещё спал. Я тихо встала, наполнила термос горячим кофе, надела все самые тёплые вещи и сунула руки в лямки рюкзака. С собой запас тёплой одежды, спальники, посуда и перекус на день. Остальное – у других участников похода.

Ощущая себя космонавтом, я с трудом поместилась в лифте и выкатилась из него спиной. Открыв дверь подъезда, я, подобно Армстронгу, сделала первый шаг в холодную неизвестность и потопала на остановку, считая редкие освещённые окна в многоэтажках.

— Девушка, вы с нами? – выдернул из «космоса» мужчина в камуфляже у внедорожника.
— А вы куда?
— Мы в Ивню, охотники.
— Не, я в Шебекино.

Впереди у меня Крапивенское городище, 15-километровый переход до Нежеголи, бор реликтовых сосен на мелу у Ржевки и ночёвка в лесу.

Фото: Ирина Дудка

Семеро смелых

— Ребят, вы откуда? – спросил водитель автобуса в Шебекино на вокзале в Белгороде, видя, как мы пихаем рюкзаки в багажник.
— Из Белгорода.
— А едете куда?
— В Шебекино. Погулять.

Его лицо вытянулось под маской, в глазах прочиталось недопонимание. Подумал, наверно, что дурачки совсем, но промолчал.

Первая цель – Крапивенское городище: гряда высоких меловых холмов у села Крапивного. Больше тысячи лет назад здесь было живенько: крепость и шесть поселений за её оградой. Сначала жили скифы, потом северяне. Торговали, веселились, работали железными инструментами, оборонялись от врагов копьями и стрелами. Мужчины покупали своим женщинам стеклянные бусы, а те в благодарность подавали им горячее в глиняной посуде.

Есть версия, что это был древний торговый город Бусара – все найденные предметы привозные. Под холмом темнеет речушка Корень. Вроде во времена Древней Руси по ней ходили большие лодки (будары), в которых сюда везли хлеб, бочки с мёдом, ну и часть найденных через века предметов. Самая красивая легенда – про библиотеку Ярослава Мудрого, часть её якобы спрятана в подземельях Крапивенского городища. Лаз в пещеру на холме действительно есть, и, как знать, может, где‑то там, глубоко под землёй, и по сей день скрыт уникальный архив.

На самой высокой точке ветер подгоняет наш маленький отряд в спину, а мороз нещадно кусает за щёки. Панорама завораживает: внизу в дымке белые крыши домов Крапивного, белая дорога и белые поля, вдали трубы шебекинских заводов. И чего люди не летают, как птицы…

— Куда дальше?
— Во‑о-он в тот лес, – показывает Сусанин, и мы послушно следуем за ним.

Идите лесом

Шебекинский округ – самый лесной во всей области – 17,3 % его территории (33 тыс. га) покрыто лесом, преимущественно дубовым.

Зимний лес – это далеко не мёртвая пустошь, как может показаться. С нами в походе Миша, он охотник и с лёгкостью читает звериные автографы: зайчик, ласка, мышь, лисица. Движение на лесной просеке как на МКАДе! Мы добавляем свои следы.

Миша может часами рассказывать о лесах и их обитателях. За разговорами о сокращении популяции волков незаметно преодолеваются несколько километров, и мы выходим к зарослям тёрна. Руки тянутся к крупным синим ягодам. После мороза они показались мне по вкусу похожими на виноград.

«А давайте сверимся с картами», – предлагает Женя.

Включаем навигацию в телефонах. Хвала спутникам и их создателям! Были бы такие лет 500 назад, и фамилия Сусанин не была бы столь звучной.

— Напрямик?
— Нет, обойдём.

Обходим поле и оказываемся в Ржевке. За околицей открывается один из самых впечатляющих видов: отвесная меловая скала, поросшая соснами. Хорошо, что обошли.

Бор на мелу – 3 га компактного произрастания уникальной реликтовой сосны. «Здесь встречаются две реки – Нежеголь и Короча, а у подножия мелового склона бьёт из земли освящённый родник с кристально чистой водой», – романтично сообщает стенд администрации Шебекинского округа.

Мы у родника, но рассиживаться некогда. На часах 16:00, а значит, через час будет темно. Переведя дух, группа разбредается искать место для лагеря. Реликтовый лес прекрасен, но для этих целей совсем не подходит, а настоящий турист блюдёт закон не из страха, а по совести.

— Жень, там группа деревьев, проверьте, – слышится из рации от тех, кто пошёл в другую сторону.
— Группа деревьев – это про нас? — переспрашиваю, вспоминая, что именно так на шумных туристов смотрели утром невыспавшиеся пассажиры автобуса.

Фото: Ирина Дудка

Что мы там делаем

Лагерь расположился в лиственном лесу, подальше от реликтовых сосен и родника.

— Главная цель туризма – взять побольше, отнести подальше, чтобы там съесть, – рассуждает возле кипящего на костре котелка Сергей.
— Эй, а как же красоты?!
— Ну… приходится иногда и в сторонку отбежать, вот и посмотришь.

Вокруг тишина и темнота, в небе моргают звёзды. Суета, безостановочное мытьё рук и круглосуточная дезинфекция – всё это где‑то далеко и не с нами. В тесном туристическом мирке можно запросто брать руками поджаренный на шампурах хрустящий лаваш, посуда считается чистой, если из неё вытряхнули пепел, а горячее не бывает сырым.

«Всё, что шевелится, – протеины, что плавает – витамины, а всё, что утонуло, – минералы, – подбадривает Саша, наполняя миски горячим борщом. 

Тепло мягко разливается по телу. В костре приятно потрескивают поленья, а потом и чьи‑то носки, тихо плавится синтетическая штанина, от моих подошв идёт пар.

— Тепло даже через ботинки, – довольно замечаю я.
— Ир, если почувствуешь тепло, ботинки уже сгорели, — предупреждает Миша.

Я отползаю подальше, хотя, если честно, не особо переживаю. Главное в походе не котелок и палатка, а надёжные товарищи, в которых уверен больше, чем в себе. Я точно знаю, что, если у меня отвалится подошва или даже нога, они обязательно что‑то придумают. В их больших рюкзаках есть всё: от иголки до армированного скотча, гвоздей и степлера.

— Ладно мы тихо помешанные, но вы то, девчонки, что здесь делаете?
— Греем руки у костра и пытаемся не спалить подошвы.

Эх, ребятки, туризм заразен, передаётся палаточно-рюкзачным путём независимо от возраста и пола и лечится исключительно новыми впечатлениями. Если раз попробовал и понимаешь, для восторга достаточно быть в походе, – считай, заболел.

Фото: Ирина Дудка

Мороз крепчал, деревья гнулись

Часов с семи точное время обозначается ёмким и коротким «ночь».

— Смотреть на огонь можно вечно…
— Ага, только кто‑то должен подкидывать дровишек.

«А не собрать ли нам веток?» – подумали мы все разом. Собирать валежник ночью в лесу – занятие весьма увлекательное.

При наличии налобного фонарика увлекает минут на 20, при отсутствии играться можно часами. Но у нас‑то, конечно, есть. Приличный запас дров позволил создать приличный запас глинтвейна и компота с тёрном.

За разговорами о влиянии антропогенных факторов на окружающую среду и прапраксию основных систем жизнеобеспечения биосферы незаметно взошла красная луна. Если бы с собой были часы с кукушкой, она прокуковала бы полночь.

Фото: Ирина Дудка

«Расслабься, детка, у меня –11», – пожалуй, это то, что хочет услышать каждая девушка в зимнем походе, ибо оно означает, что спальник рассчитан на экстремальную температуру –11. У меня два по –5 и сверху пуховик.

«Вот и утро, ты одета, лето за окном настало, а ещё вчера была зима», – не-не-не, это у Крупнова. У меня и вчера, и сегодня зима, и два слоя одежды, и два спальника, и карематы (туристические коврики – прим. ред.) в два слоя. На голову осыпается инеем дыхание, собранное за ночь на внутренней стороне палатки. Я живая и даже тёплая, но совсем не выспавшаяся – жёстко.

«А где Алексей?» – спросил кто‑то, стоя у кучи пепла на том месте, где ещё вечером устраивался на ночлег Алексей.

Ой.

— Кого потеряли туристы и не нашли спасатели, найдут археологи.
— Всё нормально, он ушёл домой пораньше.

Фото: Ирина Дудка