«Хруст слышал весь стадион». Белгородцы рассказывают о футбольных травмах

Александр Пушкарёв, врач ФК «Салют»: причина травмы, распознавание и лечение

«Коленный сустав состоит из трёх костей, в нём есть передние и задние крестообразные связки, боковые (внешние и наружные) и мышечные. Передняя крестообразная пересекает весь сустав и стабилизирует его, не даёт голени чрезмерно выдвигаться вперёд. Задняя не даёт голени смещаться назад, она в несколько раз толще передней, поэтому повреждается гораздо реже, но её разрыв заживает тяжелее.

Есть контактные и бесконтактные механизмы повреждений. Первое – это удары, падения, столкновения. При таких ситуациях связки повреждаются в 30 % случаев. В остальных случаях это происходит бесконтактно, при резкой смене направления движения, неправильном приземлении – как в своё время у Акинфеева и Ибрагимовича. Связка рвётся, когда происходит вращение бедра внутрь, а голени и стопы – наружу.

Играет роль и покрытие поля. На первом месте по травматичности стоит искусственный газон, потом –покрытие в зале, самое безопасное – натуральное травяное поле. Чтобы избежать разрыва крестов, перед игрой обязательно нужно разминаться, профессионалы делают это полчаса – полный комплекс упражнений. И нужно закачивать четырёхглавые мышцы бедра.

Ещё есть такое понятие, как проприоцепция – ощущение собственного тела в движении. Ибру и Акинфеева подвело именно это, поэтому они не смогли правильно приземлиться и травмировались.

Александр Пушкарёв / Фото: Павел Колядин

Характерный признак разрыва связки – щелчок в колене и мгновенный гемартроз (кровоизлияние в коленный сустав). Он сразу начинает опухать, возникает сильная боль и чувство нестабильности сустава – колено будет ходить ходуном.

От этой травмы никто не застрахован. Она не частая и не редкая, но достаточно тяжёлая. Если это произошло, надо сразу провести диагностику. Она бывает инструментальная (МРТ и артроскопия) и неинструментальная, в ней есть два теста. Первый – выдвижной ящик: при согнутом колене голень двумя руками как будто выдвигаешь из бедра. Если выходит, связки порваны. Второй – тест Лахмана: нога пациента немного согнута, и врач одной рукой держится за бедро, а второй смещает голень одновременно вперёд и вниз.

Есть два вида лечения, они зависят от степени повреждения – малый разрыв, частичный или полный. Консервативное – это когда в первые дни делают обезболивание, криотерапию (лечение холодом), применяют противовоспалительные препараты, выкачивают жидкость из сустава. На 4–5-й неделе накладывается специальная конструкция, которая стабилизирует сустав, проводится физиотерапия и восстановительный массаж, травмированный ходит на костылях.

Но чаще применяют оперативное лечение. Современная оптика позволяет увидеть в суставе всё и не повредить близлежащие ткани. При артроскопии делается два прокола, вставляется зонд, связка удаляется, и, как правило, из собственной связки надколенника берётся материал для новой. И прикрепляется, срастается. Всё это делается в специализированных клиниках. Операцию надо делать не сразу, а когда пройдут боль и отёк, но и долго ждать не стоит. Уже со второго дня после операции надо начинать занятия с реабилитационной аппаратурой, а на 7–10-е сутки делать упражнения для снижения нагрузки на сустав. Полное заживление крестов и приведение коленного сустава в состояние до травмы занимает в среднем 9 месяцев».

Фото: Павел Колядин
Разбить и полюбить. Зачем капитану белгородского футбольного клуба «Салют» 6 пар бутс

Артур Шахназаров, футболист, завершил карьеру в 2020 году: Хруст слышал весь стадион

«Я рвал крестообразные связки дважды. В первую очередь эта тяжёлая травма сильно бьёт по психике, но зависит от возраста. Одно дело, когда это случается в 20–25 лет, и другое – в 33–34 года.

Первый раз я запомнил на всю жизнь. Мне было 32, я тогда играл за «Рязань» против «Чертаново» на искусственном поле. Момент вообще безобидный – побежал за мячом, догнал, передо мной игрок. Делаю обманное движение, ставлю левую опорную ногу, но она цепляется о покрытие, и я всем телом на неё… Хруст слышал весь стадион.

Сразу унесли на носилках, нога за полчаса отекла, МРТ показала полный разрыв передней крестообразной связки левого коленного сустава. Самое страшное было пережить первые сутки, когда всё время думаешь о конце карьеры.

Когда сам стал заниматься реабилитацией, понял причины травмы. Первая – это футбольный возраст: я играл много и часто, несколько сезонов в то время провёл почти без замен. Плюс искусственное поле. И неправильное питание – во второй лиге ты обычно принадлежишь сам себе, нет специалистов по нему.

Артур Шахназаров / Фото: Юрий Боград (архив)

В контракте было прописано, что за операцию и восстановление после такой травмы платит клуб. Я долго думал, делать ли её. Сначала пытался восстановиться без операции – желание побыстрее вернуться на поле пересилило. Поехал в медицинский центр московского «Локомотива», там познакомился с его директором Марией Буровой. Два месяца занимался под её руководством – ежедневно по 3–4 часа тяжелейших занятий.

В итоге прошёл курс, вышел играть. Наверное, не стоило так торопиться: стабильности у связки не было, и я доломался. Тогда лёг на операцию, сделал её в Рязани. Но потом врачи сказали, что связка у меня осталась надорванной. На свой страх и риск продолжил играть с надрывом и отыграл ещё 2,5 года. Большую роль в этом сыграла профессиональная реабилитация.

Во второй раз я порвал кресты уже в Белгороде, на сборах с «Салютом». Опять переднюю связку левого колена. Её ведь нужно постоянно укреплять, а тут зима, отпуск, где‑то расслабился. Приступили к тренировкам, и нам сразу дали нагрузку на жёстком покрытии – для коленей это убийство. Плюс неровное снежное поле в сугробах. Нога ушла в снег, провернул её – щелчок. Я понял, что теперь надо оперировать.

Операцию делал в Санкт-Петербурге у замечательного специалиста Александра Трачука. Сразу стал проводить реабилитацию – сам, по лекалам Буровой. Восстановился, как и после первой операции, за 7 месяцев. У профессиональных клубов ко мне интереса уже не было, играю сейчас в любителях.

Фото: Павел Колядин

После всего этого я отучился на тренера по физподготовке. Участвовал в семинарах, с разными специалистами общался, мне это очень интересно. Сейчас мало реабилитологов, далеко не каждый клуб может себе это позволить. У нас, в низших лигах, тренеры и руководство хотят, чтобы ты быстрее вышел на поле, но лучше месяц-полтора подождать, чем выйти и снова порваться. Да, тяжело смотреть, как одноклубники занимаются на поле, а ты сам долго и нудно нарезаешь круги по стадиону. Но чтобы не было рецидива, не надо суетиться».

Андрей Руденко, игрок любительской команды: Как будто тряпка разорвалась

«Я получил травму в прошлом году, в начале декабря. Соперник ударил по ноге, когда я был уже без мяча. В районе колена возникла резкая боль и послышался хруст, как будто тряпка разорвалась. Меня подняли и отвели в раздевалку. Там более-менее пришёл в себя и поехал домой. Наступать на ногу не мог.

На следующий день сделал МРТ (потратил около 4 тысяч, бесплатно ждал бы полгода). Предварительный диагноз – разрыв передней крестообразной связки, надрыв мениска и боковой связки (впоследствии надрывы не подтвердились). Записался к платному ортопеду (1 000 рублей), он подтвердил диагноз и сказал, что проблему решит только операция: если её не сделать, сустав за год развалится.

Стал искать, где сделать операцию, знакомые советовали врачей в Белгороде, Воронеже, Москве, Питере. Цены везде начинались от 130 тыс. рублей. Мне подсказали московского врача, который делает такие операции многим спортсменам. Написал ему в «Инстаграме», он попросил прислать результаты МРТ. Посмотрел и назвал условия – 130 тыс. сразу либо бесплатно (по полису ОМС) через 4 месяца. Я удивился и выбрал второй вариант.

Нога постоянно ныла. Старался не нагружать сустав, но само колено было нестабильным: мог спокойно пройти 10 м, а потом оно просто выскакивало на ровном месте – это очень больно. Затем щёлкало и становилось обратно – тоже неприятные ощущения. Купил специальный наколенник, в нём и ходил – это единственное, что бесплатная медицина посоветовала на время ожидания.

Андрей Руденко / Фото: Павел Колядин

Для операции нужны анализы, и за направлением я пошёл в свою поликлинику. Терапевт сказал: «Раз едете лечиться в платную клинику, то и анализы сдавайте платно». Закончился наш разговор моим походом к заведующей. Она извинилась за коллегу и организовала всё как положено.

За какие‑то анализы всё равно пришлось заплатить, в частности на ковид. Покупка костылей, ортеза (приспособление для фиксации, разгрузки и коррекции функций повреждённого сустава – прим. ред.) плюс проезд в Москву – это ещё около 30 тысяч.

Операция длилась полчаса. Наркоз делают спинальный – ниже поясницы ничего не чувствуешь, а перед тобой стоит шторка. Удивительные ощущения: лежишь, у тебя в ноге ковыряются, звук, как будто зуб сверлят. Страшновато стало, когда врач попросил ассистентку дать ему бур побольше…