«Был бы рядом отец». О чём мечтают дети войны

В большой мир босиком

Ещё вспоминают и говорят о том, что выходили в большой мир босыми, пробивались как могли, не уповая ни на родительский, ни на государственный рубль, а сегодня расплачиваются здоровьем за непосильный труд и голод, который сопровождал их в ранние годы жизни.

Они никогда не забудут о том, что пахали вместо отцов, ушедших на фронт, работали на заводах, создавали после войны фактически всё, чем мы сегодня пользуемся.

Много лет они ждали, что их заслуги перед страной будут оценены, и, не желая оставаться неуслышанными, стали по всей стране создавать сообщества. Есть такое объединение и в нашем регионе – Белгородская общественная организация «Дети войны», которая 11 сентября этого года отметит 10-летний юбилей. Создавал её с единомышленниками Владимир Мартьянов. И взялся он за это дело не по формальным причинам, а пропустив боль своего поколения через сердце.

Владимир Мартьянов / Фото: Ольга Бондарева

Взрослое детство

Детская память цепкая, самые яркие моменты хранит до глубоких седин.

«Очень хорошо помню, как в 6 лет я залез на стол и случайно разбил стоявшее на нём небольшое зеркало. Бабушка увидела это, испугалась и заплакала в голос: плохая примета, – вспоминает Владимир Данилович. – Было это в феврале 1944-го. В этом же месяце пришло письмо с фронта, что мой отец пропал без вести при освобождении Черкасской области».

Сибиряк, политрук Данила Мартьянов встретил 22 июня 1941 года в Самарканде, где служил и жил с супругой и двумя детьми.

«В течение месяца все семьи сибиряков из Самарканда отправили по месту жительства, а скоро на наше место стали привозить со всей страны эвакуированных», – рассказывает Владимир Мартьянов.

О чём не могут забыть дети войны

Отец же отправился прямиком на передовую.

Точное место его гибели сын узнал только в 1984-м, поехал в украинское село Искренное, добился, чтобы имя капитана Мартьянова занесли в список захороненных в братской могиле. И было это не от упрямства, нет.

Просто с 7 лет он ощущает себя взрослым, ответственным за мать и сестру, а позже и за родовую память своей семьи.

«Мама работала в Тяжине Кемеровской области инструктором райкома, уходила с рассветом, целый день моталась по сёлам, приходила ночью. А мы весь день сами. У нас был огородик в 5 соток, я семилетним брал младшую сестрёнку, тяпочку и шёл с ней его обрабатывать».

Потом мальчик жарил картошку на тягучем хлопковом масле (её вкус помнится до сих пор), кормил сестру.

«С 10 лет я не позволял маме поднимать ничего тяжёлого. Мешки, дрова, уголь – всё переносил сам».

«1-е сентября. 1943 год» / Фото: картина Алексея Жабского, Белгородский художественный музей

Владимир Данилович не жалеет, что рано научился хозяйствовать. Печалится о другом: некому было подсказать, как лучше, правильнее справляться с мужской работой.

«То, что рядом нет отцовского плеча, чувствовалось всегда, в том числе в бытовых, житейских мелочах. Например, был бы он рядом, научил бы, что дерево нельзя рубить по сучку – топор отскочит. Я ударил так – топорище отлетело в ногу, насквозь прорубив толстый валенок, он‑то меня и спас».

Это «был бы рядом отец», острое чувство несправедливости, незащищённости знакомы многим его сверстникам. Тем, чьи отцы вернулись, конечно, было легче морально, но далеко не всегда физически: трудились они до сорванных жил что дома, что в колхозах. Может быть, от этого уровень ответственности, «долженствования» у людей военного поколения был и остаётся беспрецедентным. Так же, как и уровень человечности, сопереживания, неравнодушия к чужой беде, судьбам страны. 

Порой их детям и внукам трудно понять, почему старики так жарко спорят о политике, обсуждают мировые новости, почему первыми спешат на выборы. А объяснение на поверхности: им не всё равно. Это у них с детства.

Фото: предоставлено администрацией Валуйского округа

Пришло время

Почему же, пройдя свой нелёгкий путь, никогда ни на что не претендуя, дети войны вдруг заговорили о внимании к своему поколению?

«Подступил серьёзный возраст со всеми вытекающими последствиями, включая состояние здоровья. Кто‑то одинок, у кого‑то небольшая пенсия. Когда жизнь становится сложнее, хочется, чтобы твой вклад оценили, чтобы появились точка опоры, защищённость», – поясняет Владимир Мартьянов.

К тому же в социальном плане к началу 2000-х были выделены многие категории льготников: ветераны труда, труженики тыла, участники войны, чернобыльцы и другие. А дети войны будто затерялись, словно со взрослением перестало существовать их непростое прошлое.

Надо отдать должное: белгородские власти (заметим, так далеко не везде) услышали их: в 2012 году в Социальный кодекс нашей области внесли положение о ежемесячных выплатах белгородцам, рождённым с 22 июня 1923-го до 3 сентября 1945-го. Сегодня детям войны, не отнесённым к другим льготным категориям, область ежемесячно платит 902 рубля. И в том, безусловно, большое достижение организации «Дети войны», говорящей о своих проблемах на всех уровнях.

А вот часть закона об особом отношении к детям войны исполняется у нас недостаточно, считает Владимир Мартьянов. Напомним, что по региональным требованиям люди этой категории должны вне очереди обслуживаться в медучреждениях, магазинах, пользоваться преимуществом при вступлении в жилищные, жилищно-строительные кооперативы и некоторыми другими льготами (многие из них, если честно, с годами потеряли актуальность).

Фото: Владимир Юрченко
«Ловили пескарей и варили в консервной банке». Каким было детство у детей войны

«К сожалению, сам не раз сталкивался с тем, что в медучреждениях, магазинах никто не знает о существовании этого положения. И на табличках с объявлениями об обслуживании вне очереди льготников дети войны не упоминаются», – поясняет Владимир Данилович.

Кто‑то скажет: пустяк – какая разница, что там написано. Но для него и его сверстников важно, чтобы закон, которого они добивались, работал.

«Нас всё меньше»

А ещё члены организации надеются, что их официальный статус признают не только на региональном, но и на государственном уровне.

«Нас с каждым годом всё меньше. Так, на 1 января 2015 года тех, кто относится к категории детей войны, в области было 138 тысяч 71 человек. На 1 января 2020 года – около 99 тысяч. И большинству важно услышать, как страна оценила наш вклад в восстановление народного хозяйства, получить достойное социальное обеспечение», – делится Владимир Данилович.

 …В музее «Битва за оружие», открытом к 75-летию Победы на территории музея-заповедника «Прохоровское поле», перед одной экспозицией есть табличка со словами: «Дети войны – поколение особое». На ней перечисляются тяготы, которые выпали на долю детей и подростков в годы Великой Отечественной, а голограмма демонстрирует, как юноша в войну у станка точит детали. Это очень пронзительная история, которая впечатляет и трогает до слёз.

И тут впору вспомнить, что прототип компьютерного персонажа – не абстрактный образ далёкой истории. Это люди, которые живут среди нас. Они хранят память о войне, передают её молодёжи, ведут большую информационную работу, трудятся по мере сил. У каждого из нас пока есть возможность обратить к ним свои чувства, эмоции, слова благодарности, конкретную помощь. Или уступить место в очереди, даже если это не написано на табличке.