От Белгорода до Крапивного: как я бежала навстречу солнцу

Фото: Ирина Дудка
Три часа до древнего моря, или Уроки истории по дороге из Белгорода в Дивногорье

«Вы любите ходьбу? Тогда пошли с нами! Ночью. Когда темно. Прохладно. Тихо. Мы проводим солнышко в Белгороде, а встретимся с ним в Крапивном. Представьте: 4:30, вы сидите с кружкой чая на высоком берегу реки, внизу всё в тумане, и сквозь него пробиваются первые солнечные лучи!» – расписал он в красках на странице в соцсети. И полтора десятка человек, конечно же, клюнули. В том числе и я.

Ночью на обочине за городом

Наша группа выдвигается с центральной площади Белгорода, бодрой рысцой идёт в сторону зоопарка, далее – к Разумному. Его окрестности рассматриваем уже в полумраке. Пятничный вечер в частном секторе – это особая атмосфера, сотканная из запахов цветущей липы, петуний и шашлыка, звуков шансона, собачьего лая и рёва мотоциклов.

По мере погружения в ночь и вглубь жилого массива звуки становятся всё тише, всё больше тёмных окон. В какой‑то момент – раз! – и всё погружается в темноту: фонари отключили. Я смотрю на часы: 23:40.

Несколько минут глаза привыкают к темноте, дорогу освещает луна. Прочесав по тёмным улицам, мы сворачиваем в поле, а затем в лес и делаем первый долгожданный привал. Ноги гудят от быстрой ходьбы. Час ночи, я лежу в траве на обочине где‑то за городом, вокруг посадка, впереди лес.

Фото: Ирина Дудка

«Это вообще нормально? – спрашиваю себя и тут же отвечаю: – Нормально. Вот тут толпа таких же – от школьников до пенсионеров». 

Подруга будто читает мои мысли:

— Нормальные‑то люди спят давно. Вот ты бы сейчас тоже в кровати лежала. Водички хочешь? А бутерброд?

— Хочу лежать и смотреть на звёзды, – отвечаю я, зевая.

— Ну‑ка не спать! – резко будит всех наш командир и сворачивает привал, пока отряд не вырубился по обочинам.

Фото: Ирина Дудка

До первых петухов

Впереди поле и лес, лес и поле. Ветер немного колышет колоски, сверху мерцают звёзды, а в голове клубятся мысли, которые могут возникнуть только ночью в поле: 

«Человек – венец природы, думает, что всё знает, сам же крутится в пустой суете. Даже сейчас мы боимся опоздать к первым солнечным лучам и потому почти бежим. А поле такое умиротворённое, стоят колосья, на ветру покачиваются, незачем спешить, солнце само придёт».

Мы ныряем в овраг и поднимаемся по его крутому склону. В небе оранжевым горит долька луны, точно как апельсин. Ещё немного – и её затягивает в тёмные очертания деревьев. На часах 2:00, на горизонте появляется намёк на рассвет – тончайшая белая полосочка. Да не может быть!

Минут через 20 понятно, что нет, не показалось – это он. Первые робкие лучики, будто дети на празднике: стол накрыт, но их держат за дверью: «Ещё не время!» В нетерпении они толпятся, присматривая через щёлочку, что бы съесть самым первым. И только мать выдыхает «можно», как они забегают в комнату и тянутся к самому вкусному. Горизонт наливается красно-оранжевым, переходя в сиренево-розовый и отгоняя темноту.

К 3:00 всё съедено – в том смысле, что до самого восхода ещё полтора часа, а уже совершенно светло.

Не спать и не сдаваться

Группа продолжает петлять полями кукурузы, подсолнухов, колосьев и неопознанных растений. Ноги гудят и отказываются идти, тело борется с противоестественным решением мозга заменить полноценный здоровый сон пробежкой. Но останавливаться нельзя. Во‑первых, велик риск уснуть, во‑вторых, мы же бежим за солнцем. По навигатору нам ещё около 4 км. Наконец, финишная прямая, точнее кривая по извилистой дороге через заброшенный сад. Вовсю заливаются птицы, но нам, уставшим, во сто крат милее слова Андрея: 

«7 минут до восхода – 400 м прямо».

Выныриваем на холме Крапивенского городища и падаем в изнеможении и восхищении. У ног спящая долина, в лицо дует лёгкий прохладный ветер, донося крики петухов. На горизонте разгорается пожар. Луч летит до земли 8 минут, значит, луч, за которым я бежала всю ночь, только что родился и уже несётся мне навстречу.

Последние секунды – и выплывает верхушка огненного шара. Тысячи лучей рассыпаются по деревьям, просачиваются сквозь травинки и останавливаются на моём умиротворённом лице. Я сижу на высоком берегу реки. Не хочется ни чая, ни кофе, хочется спать и чтобы восход не заканчивался.