Цинизм, будь здоров. Как я потерял наивность

Мы впервые увиделись с морем, когда мне было 12, в детском лагере «Чайка» на самом юге Крыма.

При заезде возникли какие‑то сложности с комплектацией отрядов: тот, который подходил мне по возрасту, оказался переполнен, и меня с ещё тремя «лишними» ровесниками определили к самым старшим – 15–16-летним.

Попасть в первый отряд, будучи мелким, это вау. Ты типа наравне со взрослыми, царь горы. Но наш недорослый квартет далеко не сразу стал своим в логове больших парней: именно из наших тумбочек пропадали вода и печеньки, именно на наших кроватях устраивались скачки во время тихого часа, именно наша обувь обильно смазывалась зубной пастой.

Пакости прекратились с началом футбольного турнира: в первом матче меня из жалости выпустили на последние пять минут, а я возьми да и забей решающий гол. Перед второй игрой большим парням уже пришлось меня поуговаривать выйти на поле. Я гордо поднял голову и поставил ультиматум:

«Если забью, до конца смены не трогаете никого из нашей четвёрки».

Пацаны сказали – пацаны сделали. Я забил – они отстали.

По вечерам вся «Чайка» собиралась в зелёном театре, где подводили итоги разных состязаний. Лучшим отрядам вручали игрушечный символ – ужика-ведружика (по «благозвучной» задумке хозяина лагеря «Чайка» представляла собой Ведруж – город весёлых и дружных).

И если за спортивные и отчасти творческие успехи мы стабильно собирали ведружиков, то другие направления проседали, например, уборка помещений. А я считал, что первый отряд должен быть первым во всём. Поэтому, когда пришло моё время дежурить, принялся надраивать корпус так, будто от этого зависела чья‑то жизнь. Однако мой напарник, из старших, подобного рвения не разделял (он ещё и к моим футбольным успехам был равнодушен) и демонстративно стоял в сторонке.

«Бабaх, – кличка у него была такая, – ну помоги, а? Я один не успею, и мы не получим ужика-ведружика».

Бабах в ответ зевнул, потянулся и искренне, по‑доброму сказал:

«Мне ваш ведружик [вовсе] не нужен!» – в скобках, понятное дело, вместо «вовсе» было кое‑что более категоричное.

Тогда я, наивный мальчик с чистыми глазами, жуть как обиделся. Но и задумался: а так ли этот ужик-ведружик нужен мне? Это был уже не практический, а философский вопрос. И сегодня надо сказать Бабаху спасибо: он помог мне понять, что тотальный перфекционизм, как и тотальный пофигизм – крайности, которых всегда лучше избегать. Щепотка здорового цинизма только поспособствует душевному равновесию.

Алексей Севриков

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции