Заповедный островок. Государственному природному заповеднику «Белогорье» – 95 лет

Уникальная территория

Заповедник небольшой – всего 2,1 тыс. га. Однако и такую территорию обойти непросто, поскольку участки «Белогорья» расположены в нескольких районах области, и каждый из них по‑своему примечателен. Со «Стенками-Изгорья» директор заповедника Александр Шаповалов связывает множество планов.

«Эта территория уникальна тем, что здесь объединены сразу несколько ландшафтов: нагорная дубрава, черноольшаники на болоте, озёра, меловая степь», – поясняет Александр Семёнович по дороге к новооскольской Таволжанке.

Буквально за околицей села, на берегу реки Оскол, расположился участок «Стенки-Изгорья». Охраняют заповедные места прежде всего от людей, точнее от нашего потребительски-варварского отношения к природе. В «Стенках-Изгорья» (как и на других участках) не то что рубить деревья и охотиться, но и просто находиться посторонним нельзя. Но сегодня особый случай: сотрудники заповедника разрабатывают на этом участке маршрут экологической тропы. Разве могу я отказаться стать её первопроходцем?

Сруб на окраине села

Заповедник – это как раз тот случай, когда лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Многими белгородцами и гостями региона уже освоена тропа на участке «Лес на Ворскле», ведущая к вековой дубраве. В «Стенках-Изгорья» просветительская миссия заповедника выйдет на новый уровень. Выполнять её будет информационный эколого-просветительский центр. Помещение для него уже есть: в ноябре прошлого года на окраине Таволжанки поставили новенький деревянный сруб. Есть здесь кабинет для исследовательских занятий, а на втором этаже – гостевые комнаты.

«Уже будущим летом можем принимать на практику студентов, проводить занятия по биологии, ботанике со школьниками, – говорит научный сотрудник заповедника Александр Гусев. И делится мечтой: – Хорошо бы микроскопы и бинокуляры приобрести».

Студенческие и ученические практики – лишь часть планов. Александр Шаповалов думает создать рядом со «Стенками-Изгорья» экологическую рекреационную зону – с конными прогулками, с апитерапией, купанием в Осколе, травяными чаями и экскурсиями. Нужно привлекать к сотрудничеству инвесторов, предпринимателей, замечает он. Это дело хлопотное, но выполнимое.

«Вся окрестная территория настолько интересна, что экскурсии можно проводить не только по заповедному участку», – говорит Александр Семёнович, убеждённый, что посещение охраняемых природных территорий надо ограничивать чётко обозначенными рамками.

Поэтому выбор маршрута экскурсии в сердце участка «Стенки-Изгорья» – дело ответственное.

Проволока вокруг сосны

Сейчас вся окружающая красота покрыта снегом, но мы доверяем плотному февральскому насту и решаем обойтись без лыж.

Своего рода граница заповедной территории – мост через Оскол. Вопросы о названии участка у меня отпадают сами собой: величественные меловые склоны действительно вырастают стеной над ольшаником. Чуть в сторонке, особняком – Жостова гора, описанная учёными, между прочим, ещё в начале прошлого века.

«Зимой здесь пройти можно, – говорит Александр Гусев. – А когда снег сойдёт, будет проблематично: местность заболоченная».

Здесь когда‑то проходило русло реки Оскол. Напоминают об этом его старицы в виде небольших озёр: Глубокое, Круглое, Сапогово…

— Как сюда будут экскурсии ходить, если кругом вода? – спрашиваю я.

— По маршруту тропы нужно проложить настилы, – поясняет Гусев.

Мои сопровождающие знают эти 267 га заповедного участка буквально до каждой кочки, а я понимаю, что заблудилась бы сразу, что называется, в трёх соснах. Кстати, именно здесь можно увидеть реликтовые меловые сосны, занесённые в Красную книгу. Их здесь ровным счётом три…

«Для меня не очень понятно появление этих сосен, – говорит Александр Шаповалов. – Ведь кругом нагорная дубрава, сосны здесь не конкуренты. К тому же на участке развелось много кабанов, а они выбирают для чесалок именно хвойные деревья. Мы обмотали нижнюю часть стволов колючей проволокой, после чего кабаны перестали подходить к соснам».

Муравейники-барханы

Множество снежных кочек на участке у подножия меловых гор похожи на мини-барханы: это муравейники, поясняет Александр Гусев, и я стараюсь не наступать на них. Между кочками петляют следы, по ним учусь читать книгу природы: это пробежал заяц, а здесь – косуля, а копыто кабана уж ни с чем не спутать. Замеченная в основании ольхи хатка бобра и вовсе приводит меня в восторг.

— Разве валежник не нужно убирать, ведь он засоряет участок? – киваю на упавшее дерево.

— Валежник увеличивает биоразнообразие, – объясняет директор. – Для одних поваленный ствол становится жилищем, для других – пищей.

Рассказ о биоразнообразии участка «Стенки-Изгорья» – обязательная часть экскурсии по экологической тропе. Здесь обитают краснокнижные дыбка степная (это такой кузнечик) и пчела-плотник; из животных покрупнее – ласка, барсук, сурок, куница, не говоря уже о лисице. И олень сюда заходит. Это далеко не полный перечень. И разнообразие растительности оцените по цифрам: 710 видов сосудистых растений (в том числе 10 краснокнижных), 83 вида мохообразных и 85 лишайников. Необозримое поле для научных исследований.

— Заповеднику почти сто лет, неужели остались ещё не изученные виды? – удивляюсь я.

— Почвенные водоросли, к примеру, практически не изучены, – отвечает Александр Шаповалов. – Слабо изучены грибы, а ведь их биоразнообразие сравнимо со всеми высшими сосудистыми растениями и животными, включая беспозвоночных. К тому же задача исследований – наблюдать за жизнью растительного и животного мира в динамике, чтобы можно было прогнозировать, а этот процесс никогда не заканчивается.

Без стрельбы и погони

За разговорами про ольшаники и дубравы незаметно пролетают полтора часа. Сколько мы прошли за это время: километр, два? Только собираюсь спросить об этом, как обеими ногами по щиколотку проваливаюсь сквозь наст в старицу. Сапоги моментально набирают ледяной воды. Эх, надо было на лыжах… Но экскурсия моя закончилась.

Уже через полчаса вместе со своими экскурсоводами я отогреваюсь горячим чаем в гостеприимном доме Владимира Яковлевича и Александры Николаевны Брагиных в селе Макешкино. Глава семьи – государственный инспектор заповедника. Готовлюсь записать истории о встречах с браконьерами, о перестрелках и погонях… Но ни Владимир Яковлевич, ни его коллега Роман Терехов не припоминают ничего подобного.

«В 1999-м, когда «Лес на Ворскле» объединили с другими участками и заповедник получил название «Белогорье», я ставил инспекторам задачу: за мелкие нарушения людей предупреждать, чтобы не накалять страсти и не получить обратную волну от населения, – поясняет Александр Шаповалов. – Основное внимание – на злостные нарушения. Так года за три мы с браконьерством покончили».

Научиться беречь красоту

Страсти вокруг заповедных территорий кипели в разные годы. Непросто людям давалось понимание, что лес, испокон века кормивший их, стал охраняемой, неприкосновенной зоной. Экологическими экскурсиями, просветительской работой «Белогорье» рассчитывает получить обратную волну со знаком «плюс». Если мы сможем видеть первозданную природную красоту, глядишь, научимся беречь не только заповедные места. Тем более что границы их по большому счёту условны.

«Заповедник – лишь малый островок в море преобразованных ландшафтов, – говорит директор «Белогорья». – Чтобы всё сохранять, его территорию надо увеличивать многократно».

Скажу по секрету, что увеличение территории – не просто мечты, а реальные планы директора. Вообще у «Белогорья» много планов – хватит на ближайшие лет сто.

Из истории создания «Белогорья»

Документ об учреждении заповедника в архивах до сих пор не найден. Пожалуй, эта загадка навсегда останется связанной с именем основателя «Леса на Ворскле» – заведующего Зоопсихологической станцией профессора Сергея Ивановича Малышева, человека удивительной судьбы, поднимавшего вопрос об образовании заповедника ещё в 1920 году.

В 1929-м на Всероссийском съезде по охране природы он докладывал: «В начале работы заповедника приходилось выдержать с окрестным населением героическую борьбу, доходило до того, что своими руками отбивали лес от порубщиков». Так, только за летние месяцы лесной сторож Гарькавый составил на порубщиков 17 актов. Отдельные нарушители угрожали сторожу убийством и поджогом дома.

Недругов у Сергея Малышева хватало. В конце 1920-х на него писали доносы, письма: дескать, женат на поповской дочери и охраняет лес к возвращению графов Шереметевых. Малышева пригласили в управление НКВД с докладом, намереваясь затем арестовать его. Но доклад профессора настолько впечатлил чекистов, что они не только не арестовалиего, но ещё и выделили ему средства на ограждение заповедника.

Примечательно, что даже для столбов этого ограждения не стали рубить заповедный лес.
И всё же в начале 1930-х Сергей Малышев был уволен из заповедника и вместе с семьёй покинул Борисовку.

В 1951 году распоряжением Совета Министров в Советском Союзе закрыли многие заповедники, а площадь оставшихся многократно сократили. Потерял свой статус и «Лес на Ворскле» – он стал учебно-опытным лесным хозяйством Ленинградского государственного университета. Лишь в 1979-м благодаря усилиям учёных был восстановлен статус заповедника.

В 1999-м к заповеднику, в составе которого были «Лес на Ворскле», «Острасьевы яры», присоединили участки Центрально-Чернозёмного государственного природного биосферного заповедника им. профессора Василия Алёхина: «Ямская степь», «Лысые горы», «Стенки-Изгорья». Чуть позже – «Природный парк «Ровеньский». Тогда был вариант названия заповедника «Среднерусское Белогорье». Но в итоге назвали просто: «Белогорье». Здесь охраняют и изучают типичные и уникальные экосистемы мелового юга Среднерусской возвышенности.