Здорово, когда животное доверяет. Белгородская семья Мурзахановых объединила 3 региона РФ

Топор и нож

Отец Яна Артур Рахимжанович родился в сибирской деревне Усть-Тамак. С детства изучал следы зверей и наблюдал за птицами, красота природы вызывала большой отклик в его сердце. Но поступать в итоге решил в Ачинское военное авиационно-техническое училище. Однако в 1990-х Артур Мурзаханов оставил военную службу и воплотил давнюю мечту, получив образование биолога-охотоведа.

Фото: Алексей Дацковский
Будто попадаешь в сказку. Заповеднику «Белогорье» исполнилось 100 лет

Природоохранная деятельность Артура Рахимжановича началась в Прибайкальском национальном парке на острове Ольхон. Потом он уехал в Кроноцкий заповедник на Камчатке, какое‑то время был директором лесхоза в Хакасии. Но вскоре судьба опять привела на Байкал, где Мурзаханову предложили создать оперативную группу для борьбы с браконьерами. Работать в ней должны были приезжие люди, которые не связаны дружественными и родственными отношениями с местными жителями. Так в «Заповедном Подлеморье» появилась опергруппа «Баргузин», в которую вошёл и его сын Ян.

«С первых дней все поняли, что нас нельзя подкупить, поэтому сначала возненавидели. Но через год те же самые браконьеры начали относиться по‑другому. Да и местные жители тоже. Помню, уже улетаем, сижу в аэропорту, и звонит женщина, которую мы самую первую там поймали вместе с мужем. Выписали тогда миллионный штраф. Она в слезах начинает на меня ругаться: «Вы что, уезжаете, бросаете нас? И как мы тут теперь будем без вас!» Вот такие случались метаморфозы. Потому что люди знали, что мы работаем по справедливости. Не было такого, что одного задержали и отпустили, а другого задержали и оформили», – вспоминает Ян.

Баргузинский соболь / Фото: архив семьи Мурзахановых

Дни на Байкале были насыщенными, непростыми, а порой и опасными. Чего только не пришлось пережить: поджоги, порчу техники, осенние штормы:

«Как‑то нам продырявили лодку. Вышли мы на ней и стали тонуть. А почему тонем, понять не можем. Помпы включаем, чтобы воду выкачать, они не работают. Один рулит, двое сапогами вычерпывают воду, чтобы до берега добраться… Были и погони на воде. Гонишься за браконьерами, а они начинают в нас якорями швырять. Им же в любом случае нужно всё скинуть, если мы их поймаем. Видеосъёмка не является доказательной базой. Так вот начинают якорями швыряться. Увиливать приходится. Потом в ход идут уже ящики с рыбой, которые выкидывают. Когда догонишь, завязывается драка. До применения оружия, к счастью, не доходило. Предупредительный выстрел – максимум. Но вот, например, у меня есть друзья, в оперативной группе с Алтая. Для них встреча с вооружённым сопротивлением – обычное дело. К счастью, на Байкале мы больше по рыбе работали. У браконьеров с собой чаще всего были топор и нож».

Фото: Вадим Заблоцкий
На животных и браконьеров. Зачем в заповеднике «Белогорье» ставят фотоловушки

С ведром на Байкал

В состав опергруппы «Баргузин» вошли не только крепкие мужчины, имевшие опыт службы в десанте, разведке и силовых структурах, но и юная красавица Стефания Сошенко. Её не испугали ни сибирские морозы, ни отсутствие водопровода и центрального отопления. В нашей стране Стефания стала первой девушкой, которую приняли в состав оперативного отряда по борьбе с браконьерством. Понаблюдав за ней во время жизни на кордоне, Ян понял: такую удивительную спутницу жизни он вряд ли где ещё найдёт. Через время Стефания стала его женой. Она трудится в информационно-аналитическом центре поддержки заповедного дела Министерства природных ресурсов и экологии РФ, а в настоящее время ушла в декрет и готовится стать мамой.

«Стефания не только ходила с нами в рейды, но и ежедневно готовила на всю группу завтрак, обед и ужин, – рассказывает Ян. – Зарплата была небольшая, однако она всегда находила, чем нас побаловать. Делала и манники, и блинчики… Моя жена – очень сильный человек, поначалу я это не ценил, а потом посмотрел на неё совсем другими глазами. Условия там ведь непростые. Первый год было очень тяжело. Жили в летних домиках, вода только на Байкале, берёшь ведра, фляги и идёшь метров 500, чтобы набрать. Морозы – 30–35 градусов. Всё это непривычно для городской девушки, но она быстро адаптировалась».

Ян с женой Стефанией на Байкале / Фото: архив семьи Мурзахановых

Через время всю опергруппу пригласили работать в столицу:

«На Байкале мы работали 24 часа в сутки 7 дней в неделю. Можно назвать это романтикой, можно энтузиазмом… Никаких особых карьерных планов у меня на тот момент не было. Думал, ну, наверное, лет через пять стану старшим государственным инспектором. Ещё через десять – заместителем директора по охране. Но в один прекрасный момент всю нашу оперативную группу пригласили в Москву. Мы уехали, и жизнь кардинально изменилась».

Настрой патриотичный

Работа в Москве предстояла разносторонняя: от проведения обучающих семинаров до проверки учреждений.

«Мы проверяли, как укомплектованы сотрудники. Есть у них оружие или нет. Умеют ли его применять и пользоваться наручниками. Проблема в том, что в инспекции боятся применять спецсредства, чтобы не затаскали по всем отделам. Но федеральным законодательством это разрешено», – говорит Ян Мурзаханов.

Фото: архив семьи Мурзахановых

Он также активно поддерживал идею введения единой формы одежды для госинспекторов заповедников, нацпарков и других особо охраняемых территорий. И в 2019 году образец такой одежды утвердили для подразделений, подведомственных Минприроды России.

В 2022 году Ян впервые приехал в Белгородскую область, чтобы потрудиться волонтёром в пункте временного размещения. Чуть позже он вернулся в регион уже с отцом. «Восхищён мужеством и стойкостью жителей Белгородской области. Несмотря ни на что, никто не паникует. Настрой у всех, с кем общался, патриотичный», – отметил тогда Артур Рахимжанович на своей страничке в соцсети.

На данный момент Артур Мурзаханов возглавляет объединённую дирекцию особо охраняемых природных территорий «Заповедный Крым». Сюда входят четыре государственных природных заповедника: «Казантипский», «Лебяжьи острова», «Опукский», «Ялтинский горно-лесной», а также два природных заказника федерального значения: «Каркинитский» и «Малое филлофорное поле».

Фото: архив семьи Мурзахановых

Природоохранной деятельностью занимается и старший брат Яна Артуровича – Роман. Он работал государственным инспектором в Астраханском заповеднике, а сейчас трудится в Крыму.

Недавно Ян Мурзаханов перевёз в Белгород свою маму Елену Васильевну. Она с миром природы тоже знакома не понаслышке. Работала в Прибайкальском и Забайкальском национальных парках. Правда, отвечала не за охрану, а за туристическую деятельность.

«Она очень хозяйственная, не может сидеть на месте. Пыталась работать в кабинете, но поняла, что это не для неё. Ей нужно постоянно что‑то делать, создавать», – улыбается Ян Артурович.

Его младшая сестра Арина ещё учится в школе. Но тоже интересуется охраной природы. Возможно, и она станет продолжателем заповедной династии.

Не бери лишнего

В рабочем кабинете Яна на стене висят работы отца. Это удивительные картины, нарисованные на перьях редких птиц.

Заниматься творчеством Артур Рахимжанович стал во время болезни. Вспомнил, что в школе у него неплохо получалось рисовать, и решил взять несколько уроков у художника из Ачинска. Но создавать обычные картины было скучно, поэтому он попробовал делать это на бересте, а потом внимание привлекли птичьи перья. Как‑то в детстве он спросил у отца, можно ли сделать что‑то красивое из перьев добытых селезней, а тот ответил: «Может быть, сам придумаешь что‑нибудь, когда вырастешь». Артур Рахимжанович решил попробовать рисовать на перьях глухаря. Но сделать это было непросто – краска не ложилась. Смешивал акрил, масло, добавлял растворители… Уже было отчаялся, что ничего не выйдет, но тут неожиданно начало получаться. И он ещё полдня подбирал комбинацию, потому что забыл, что смешал перед тем, как достиг нужного эффекта.

Фото: Алексей Дацковский

Теперь на перьях можно увидеть восхитительные изображения животных и птиц. Волки, снежные барсы, медведи и другие обитатели российских просторов на картинах словно живые. Артур Мурзаханов немало наблюдал за ними в природе. К тому же он талантливый фотограф-анималист.

«Вот так всю нашу семью раскидало по стране. С отцом мы, конечно, постоянно созваниваемся. Раньше он меня учил, подсказывал что‑то. Сейчас мы находимся в одном статусе, просто учреждения, которые мы возглавляем, разные по масштабу. Он пришёл на должность на год позже, чем я, поэтому тоже кое‑что спрашивал, интересовался. «Наконец я тебя консультирую», – с улыбкой замечал я. Видимся, к сожалению, в последнее время редко», – рассказывает Ян Артурович.

Однако в январе этого года семья на несколько дней собралась в Москве на Всероссийском семейном форуме «Родные-любимые». Это событие открыло Год семьи на выставке-форуме «Россия», куда съехались династии со всей страны, чтобы поделиться своими традициями и достижениями.

На форуме «Родные-любимые» / Фото: архив семьи Мурзахановых

«Таким, можно сказать, фанатиком природы меня сделал отец. Повлияло его мировоззрение, отношение ко всему. Когда охотились, он всегда говорил: «Возьми столько, сколько тебе нужно, чтобы прокормить себя и семью. Не бери свыше этого». С детства он прививал всем нам ответственное пользование ресурсами. Говорил: «Не веди себя с природой как варвар». И я считаю, именно благодаря ему мы все работаем в природоохранной сфере», – рассуждает Ян.

По роду деятельности он успел побывать в удивительных уголках нашей страны и познакомиться с их обитателями. С увлечением рассказывает, как первый раз увидел саблезубого оленя-кабаргу. Возмущается, что браконьеры не дают нереститься омулю на Байкале, а потом обвиняют в исчезновении рыбы, бакланов и нерп. Напоследок Ян Мурзаханов признаётся, что его отношение к живому миру стало гораздо трепетнее: