«За натуральность». Как развивают своё хозяйство белгородцы Наталья и Евгений Кривенковы

Руководство фермой почти полностью лежит на Наталье Кривенковой. К супругу она обращается за помощью только в сложных случаях. Наталья Александровна рассказала «Белгородской правде», с какими трудностями ей пришлось столкнуться во время обустройства хозяйства и почему козы – умные животные.

Сапожник без сапог

«У нашей семьи не совсем обычная история. Мои родители – из‑под Харькова, а я родилась на Дальнем Востоке. Папа – военный, они с мамой ездили по всей России. У мужа тоже родители военные, и он родился под Челябинском. А встретились мы в Белгороде», – рассказывает Наталья Кривенкова.

Муж занимается проектированием сельхозобъектов. Мы с ним вместе и начинали, так как я по специальности инженер-сметчик. Долгие годы посвятили этому, создали организацию, набрали штат работников. Но муж всегда хотел свою ферму. Ведь неправильно это – всем проектируем, а своей нет! Получается, сапожник без сапог. Вот супруг и воплотил мечту в жизнь.

Фото: Павел Колядин
Мечта, а не скотина. Что нужно знать, заводя козу

Правда, в итоге получилось так, что он продолжил проектировать и работает сейчас над объектами по всей России, а я погрузилась в ферму. Но без его помощи никак – всем сложным оборудованием и модернизацией заведует именно он.

В 2014 году мы выиграли грант 7 млн рублей и занялись козоводством. Коз на своём профессиональном опыте выбрал муж, так как корова – очень крупное животное и требует совсем других площадей и заготовок кормов.

Предпочтение отдали зааненской породе, которая предназначена для получения питьевого молока. Оно считается лучшим по вкусовым качествам. Есть ещё, например, нубийская порода – для сыра. В Белгородской области эти две породы самые распространённые. Стоят они примерно одинаково и по содержанию не различаются».

70-я недоенная

«В чистом поле мы построили здание фермы и завезли 100 коз. Льготно подвели электричество. Однако так получилось, что когда мы привезли животных, оно ещё не работало. А нет электричества – значит, даже воды нет.

Представьте, 100 голов стоит и хочет пить. Ноябрь, грязь, дороги нет, холодно! Так мы к вилам впереди трактора привязывали 40-литровые пластиковые фляги, спускались с горы, где у нас ферма, ездили на родник, набирали воду и так же везли обратно. И эта процедура повторялась целый день. Я звонила везде, со слезами объясняла, что у нас катастрофа, и спустя пару недель нас, наконец, подключили.

Поначалу никакого особого оснащения на ферме не было. Доили мобильной установкой на две козы. После процедуры каждая козочка уходила назад в стадо. Приходилось отмечать, какую подоили, чтобы не получилось так, что одну подоили дважды, а другая осталась вообще недоенной.

На боку каждой козы написали номер от 1 до 100. Мы пользовались огромной доской, на которой все эти числа изображали. Подоилась 25-я коза – работник поставил на доске галочку. В конце остаётся, например, 70-я недоенная, и он бегает по всему стаду и ищет. Правда, в основном недоенные козы понимали, что для них процесс ещё не прошёл, поэтому стояли на входе.

Надоенное молоко мы заливали в бидон, а потом по флягам и заносили в холодильник. Это было очень трудоёмко. Случалось, что в сильную жару молоко прокисало. Бывало, привозишь на завод, а какие‑то фляги уже испортились».

Фото: Анна Емельянова

Жёсткое решение

«Естественно, за козами нужно ухаживать, например подрезать копыта, прижигать рога малышам, чтобы они больше не росли. Это нужно делать обязательно, потому что козы выясняют, кто лидер, в схватках. Бьются они очень жестоко. На моих глазах одна коза пропорола другой рогом живот, и та умерла мгновенно.

А как‑то мы обнаружили трёх коз с поломанными ногами. Какое‑то время не могли понять, что происходит, пока я сама не увидела: одна коза подходит к другой, бодает так, чтобы нога оказалась между рогов, и резко крутит головой. И нога ломается!

После этого мы приняли жёсткое решение, что от рогов нужно избавляться кардинально. Поначалу это всё делали с мужем. И от гельминтов обрабатывали стадо, и уколы ставили, если кто‑то заболел. Работники держали – я колола».

Фото: Анна Емельянова

Помогает техника

«Слава богу, сейчас всё по‑другому. У нас работает штатный ветеринарный врач, и я уколами и тому подобным не занимаюсь. Кроме него, в хозяйстве около 10 работников: сторожа, водитель, скотник, дояры.

На ферме действует автоматизированный доильный зал. После дойки молоко проходит фильтрацию и сразу поступает в танк-охладитель, очень быстро охлаждающий продукт до 4 градусов – температуры, которая требуется для хранения. Качество такого молока на порядок выше.

У нас есть три машины: от маленькой, грузоподъёмностью 700 кг, до большой – в 3,5 тонны. Возим молоко по всему Черноземью, в Брянск, Смоленск, Тулу, Москву. В Белгородской области отправляем в кооператив, производящий натуральные сыры. Они получаются очень вкусными, потому что запах у нашего молока совсем другой – не такой специфический и резкий, как у домашней козы».

Зубами за хвост

«Козы – очень позитивные животные. Они у нас ручные, весёлые девчонки, которые всегда меня встречают, и всё им любопытно. Только вот друг с другом дружить никак не хотят. Двух взрослых козлов ставить вместе ни в коем случае нельзя – могут поубивать друг друга. Им даже козы будут неинтересны, лишь бы повыяснять отношения.

Перед доением, когда все животные стоят в накопителе, хорошо видно то, что козы – далеко не глупые животные. Поначалу на дойку всегда идут самые сильные и умные, а слабенькие животные стоят в конце и даже не претендуют на то, чтобы пройти вперёд.

Смотрю как‑то: выстроились в очередь, и тут одна из молодых, видимо претендовавших на лидерство, выбегает вперёд, расталкивает других и становится в узкий проход впереди, где они стоят в одну голову. И та коза, которая находилась за ней, взяла нахалку зубами за хвост и вытащила оттуда, а сама стала на её место, так как это её прерогатива – идти первой.

Ещё в доильном зале козам выдаётся зерно, и во время доения они едят. И есть такие умные козочки, которые перепрыгивают все ограждения, ложатся и подъедают зёрнышки, просыпавшиеся мимо кормушки».

Фото: Анна Емельянова

В темноте под дождём

«Конечно, бывают проблемы и сейчас. К примеру, осенью пропала вода. У нас своя скважина, сломался глубинный насос.

Обычно все эти вещи происходят почему‑то в выходные дни, иногда – на праздники. Очень мне запомнилось 12 июня, когда все отмечали День России.

11 июня прошла очень сильная гроза. Молния ударила в высоковольтный столб, подходящий к ферме. Сверху на нём всё обгорело, и в нашей трансформаторной подстанции тоже произошло замыкание и возгорание. С вечера у нас пропало электричество: отключился доильный зал и танк-охладитель, полный молока. К счастью, в этот вечер мы продукт должны были сдавать на завод.

Но вопрос в том, что без электроэнергии даже слить молоко нельзя. Тогда при помощи генератора мы включили насосы. Представьте: ночь, льёт дождь… Молоко, наконец, слили, а помыть‑то мы ничего не можем! Всё оборудование стоит грязное, козы недоены – ужас! Мы могли бы доить коз руками, но нам даже лить молоко было некуда. Всю ночь я звонила в 112, и диспетчеры связывались с бригадой. Поломку устранили спустя 15 часов.

Если бы у нас отсутствовало электричество ещё дольше, пришлось бы доить вручную и выливать молоко на землю, так как уже стоял бы вопрос о здоровье животных. График доения должен неукоснительно соблюдаться. Мы доим козочек трижды в день. Если вовремя этого не сделать, вымя переполняется, животные испытывают боль, и может начаться мастит.

Хорошо, что у нас имелся генератор. Но чтобы работать в штатном режиме, его не хватает, нужна своя подстанция. Однако это очень дорогостоящее оборудование – 500–700 тыс. рублей. Благо, за семь лет у нас был только один случай с таким долгим отключением света, так что пока обойдёмся без неё».

Фото: Анна Емельянова

Подходит всем

«В ближайших планах – производство собственной молочной продукции. Мы уже построили цех и подводим к нему газопровод. Через месяц-полтора он уже будет снабжён газом. В прошлом году пробовали работать на электроэнергии, но получается слишком затратно и продукция выходит очень дорогой.

Делать будем своё молоко, творог, йогурты, кефир. Ориентироваться планируем на детскую аудиторию, потому что поступает много просьб на творожки, кефир и прочее для деток, у которых непереносимость лактозы. Это значит, что они не могут ничего есть из коровьего молока. Зачастую люди даже не знают, что не переносят лактозу, но если после выпитого молока живот начинает урчать, это уже симптом того, что человеку молочный сахар не нужен.

А вот козье молоко подходит всем людям с непереносимостью лактозы – детям и большинству людей после 50 лет. Недаром козье молоко приравнено к человеческому.

Жирность у козьего молока гуляет и зависит от сезона. Дело в том, что корова может телиться в любое время года, а козы покрываются осенью и рожают все вместе весной.

Летом молоко есть всегда, к осени его количество уменьшается, а зимой сидим без молока. У нас коз много, и какой‑то объём молока есть и в холодный сезон, но, естественно, несравнимый с летом».

Фото: Анастасия Писаревская
Молоко со вкусом мороженого. Как вейделевские фермеры выращивают англо-нубийских коз

Натуральный продукт

«Срок годности у козьего молока – до 9 дней. Оно по своим природным качествам может само себя обеззараживать, поэтому по нормативам имеет больший срок годности, чем коровье (до 7 дней).

Да, ультрапастеризованное коровье молоко хранится по полгода, но, чтобы провести эту процедуру, его нормализуют, то есть добавляют реагент, чтобы продукт выдержал мгновенную термическую обработку. Я же выступаю за натуральность. И к тому же крупный завод как‑то покупал у нас молоко, чтобы сделать ультрапастеризацию, но ничего не получилось: оно выпало крупинками.

Мы же будем изготавливать максимально натуральный продукт с небольшим сроком годности. Продавать изначально планируем в Белгороде – у нас есть договорённость с некоторыми точками фермерской продукции. А когда объёмы производства увеличатся, планируем выходить на другие регионы».