Марина Шепорнёва: Театральный художник не должен думать о личном успехе

Марина Шепорнёва, главный художник БГАДТ, рассказала «БелПрессе» о пути от идеи до спектакля.

Об исполнении мечты

«Я в детстве рисовала и ходила в драмкружок. Никогда не думала, что окажусь в театре: мне больше хотелось стать артисткой кино. Но в театральное училище не пошла, постеснялась. Училась в Челябинском промышленном училище на художника-оформителя, потом в Белгородском институте искусств и культуры по специальности «декоративно-прикладное искусство».

В драматический театр я ходила на спектакли, мне казалось, что попасть работать сюда невозможно. Да и не ставила я такой цели! Потом, в 1993 году, услышала объявление, что в театр нужен художник-декоратор, пришла и осталась навсегда.

Завидую артистам, когда после спектакля зрители им аплодируют и они такие счастливые! А когда они репетируют, конечно, я им не завидую, потому что это тяжёлый труд. Я рада, что смогла совместить две свои детские мечты».

Спектакль «Кабала святош» / Фото: архив драматического театра

Об эскизах и макетах

«Надо полюбить пьесу. Когда читаю текст, у меня не сразу вырисовывается образ спектакля. Потом разговариваю с режиссёром. Он рассказывает, как будет строить действие, объясняет, что ему нужно, чтобы усилить впечатление. Например, в одной сцене нужны светлые костюмы, чтобы подчеркнуть чистоту героев, в другой – будет драка и страсти, поэтому для костюмов подойдут яркие, резкие цвета. Конечно, я это учитываю. А если режиссёр принимает мои предложения, говорит: «Здорово МЫ придумали!» – это лучшая похвала.

Декорации и костюмы нужно делать в одном стиле, чтобы соответствовать образу спектакля. Например, в «Жестоких играх» все декорации ломаные, жёсткие, угловатые. Зритель чувствует диссонанс. Так мы задаём настроение, создаём ощущение, что у героев жизнь перекошена.

Вокруг сцены

Когда определяемся со стилем, начинается зарисовка эскизов. Я обычно рисую дома вечером или ночью: сажусь перед окном в сад, там котики гуляют. Главное – чтобы никто не отвлекал. Когда процесс пойдёт, когда поймана главная идея, меня уже не остановить. А на работе рисую, когда все уходят.

Я сначала рисую карандашом, отправляю режиссёру. Мы прорабатываем графический рисунок декорации, рисуем сцену на компьютере. Потом придумываем, какой нужен материал. Например, стена: она будет из имитации кирпича, из рамочек или прозрачная, зыбкая. В спектакле «Дядя Ваня» персонаж возмущается, что в доме много комнат – одни двери! – а найти никого невозможно. Решением стали оконные рамы и двери, уходящие в глубь сцены.

После того как нарисованы эскизы, я делаю макет и чертежи декораций. К каждому чертежу пишу пояснения – размер, материал. Так же и с костюмами: «Пиджак – бархат, рубашка – кружева, шорты с имитацией карманов». 
Мы продумываем, как незаметно вынести или убрать декорации, могут что‑то лёгкое вынести артисты или нет».

О секретах театральных художников

«Не очень любят художники одевать артистов в белые костюмы, предпочитают молочные. Из‑за сценического света белый смотрится очень ярко, режет глаз, светится немного голубым.

Надо учитывать, что на костюмы и декорации смотрят с расстояния минимум 8–10 метров. Мы рисуем деревья буквально швабрами – огромными кистями: вблизи – мазня, издалека – шикарные листья.

Зеркала и стёкла нежелательно использовать на сцене, потому что это травмоопасно. Решение – пластиковые зеркала, которые можно гнуть и резать. Пластиковый шифер даже появился! В спектакле «Зимы не будет» мы его покрасили как настоящий и сделали крышу. Листья делают из тонкой подкладочной ткани, красят, и бутафор по одному вырезает эти листочки. И они весь спектакль сыпятся, как настоящий листопад!

Подсматриваю хитрости у театров, приезжающих к нам на гастроли. Например, у нас половики на сцене прибивают скрепками, а в белорусском театре – мебельными гвоздиками. Когда артисты падают на сцене или дерутся, они могут зацепиться за скрепки, девушки рвут о них колготки, а мебельные гвоздики с широкими шляпками гладкие, более безопасные».

О тонкостях погружения в эпоху

«Для исторических спектаклей ищу много информации о костюмах, архитектуре. Смотрю фильмы, картины. Например, когда ставили «Дядю Ваню» по пьесе Чехова, я посмотрела несколько фильмов и спектаклей по этому сценарию, в том числе и австралийский!

Костюм можем сделать фэнтезийно-историческим, то есть не точную копию. Так, мы не будем делать настоящие металлические кринолины (широкие юбки на тонких обручах, модные в середине XIX века – прим. авт.), а возьмём лёгкие материалы – пластмассу, проволоку. Важно, чтобы силуэт был гармоничным, передавал дух эпохи. Если будут танцы, костюм должен быть лёгким, если переодевания – быстро сниматься и одеваться. Также надо предусмотреть, что костюм будут чистить и стирать: ничего не должно отвалиться, порваться».

О самом сложном, любимом и желанном

«Самый сложный спектакль – тот, который делаем в данный момент. Когда сделал, видишь, как восприняли зрители, уже не так страшно. Каждый раз боишься, как будет смотреться. Сейчас я работаю над спектаклем «Безумный день, или Женитьба Фигаро» (режиссёр-постановщик Игорь Ткачёв).

«Зимы не будет» – мой любимый спектакль по декорациям, по режиссуре, по актёрской работе. А рисовать костюмы и декорации люблю больше для сказок. Там можно пошалить, пофантазировать. Но стараюсь свои фантазии иногда придерживать: я‑то напридумываю, но воплощать кому?

У меня есть мечта. Мне очень нравится фантастический рассказ Роберта Хайнлайна «Пасынки Вселенной». Если бы была такая пьеса, я бы хотела сделать к ней декорации и костюмы! Но, наверное, очень сложно перенести эту историю в сценарий, да и финансово непросто создать космический корабль. Ещё хочу поставить сказку «Маугли».