Такое наследство. История белгородского садовода Балабанова и его усадьбы

Один летний день

Листая архивные фотографии, остановилась на одной особенной: на просторном крыльце сидит барышня в белом платье. Кажется, она листает книгу, а может, подзывает маленькую собачку, та подбегает к ней по двору, поросшему травой.

На заднем плане крыльцо и дом утопают в зелени, на переднем виднеются цветники. От времени ли фотография стала в жёлто-коричневых тонах или была такой изначально, когда она сделана и кто на крыльце – вопросы остаются без ответа. Возможно, в следующий момент из открытой двери дома позвали к обеду и барышня ушла, оставив книгу на потом.

От той жизни остался лишь миг одного тёплого дня, запечатлённый, чтобы через сотню лет мы снова вспомнили о тех, кто здесь жил и созидал.

Я сажусь на то же самое место и достаю телефон – книги давно не в моде. Денёк совсем не тёплый, зелень давно облетела. На земле местами угадываются бордюры, наверное, должны быть дорожки и клумбы в строго отведённых местах. Двери заперты, никто не позовёт на обед, дом давно пустой и безжизненный, хотя и совершенно новый.

Фото: Павел Колядин

Где барин посеял

Михаил Балабанов – сын купца Сафрона Балабанова из Валуйского уезда. Имение в хуторе Никольском он получил в наследство от матери и переехал сюда в 1886 году вместе с женой Александрой и маленьким сыном Василием. Для семьи он построил дом из дубового сруба, обложив его кирпичом. Вскоре после новоселья в семье родилась дочка Мария, а через два года, родив вторую дочь Анастасию, жена умерла. Об этом пишет корочанский краевед Василий Потапов в своём сборнике о Балабанове.

Автор подробно описывает дом и семейную жизнь помещика: «Дом был очень тёплый, так как дымоходы были проложены под полом, а затем поднимались вверх и выводились на крышу дома. Дом состоял из восьми жилых комнат: рабочий кабинет Михаила Сафроновича; зала, где стоял рояль, на котором играла Александра Васильевна; гостиная с камином, диванная, столовая, спальня родителей, две детские комнаты. В рабочем кабинете был установлен телефон с № 28, который соединял хозяина с городами Короча, Белгород, Старый Оскол, станциями Прохоровка и Сажное Южных железных дорог. Со стороны сада располагалась большая терраса, недалеко – цветники, площадка для физкультуры, столы для еды и печка для варки варенья. По дороге на пасеку находилась площадка для игры в крокет. Двор и многочисленные надворные постройки были окружены огромным старым садом. Дети проводили много времени в саду и знали каждое дерево, сорт яблок и груш и время их созревания. В 100 метрах от дома в саду был большой пруд с плотиной».

Дом кирпичный – 60 тысяч рублей

Площадь имения – 191 десятина – позволила деятельной натуре Михаила Сафроновича развернуться на полную. Он привёл в порядок старый сад и стал создавать питомник, развёл большую пасеку, молочное хозяйство, а также каракулевых овец, свиней, лошадей. Через 10 лет его питомник разросся до 65 десятин и стал самым большим в Курской губернии. Балабанов писал и издавал много трудов о развитии садоводства, давал практические рекомендации.

Он стал одним из авторов-составителей атласа плодов, изданного Императорским российским обществом плодоводства в 1903 году.

К этому моменту Михаил был женат второй раз и в семье прибавилось ещё три сына и пять дочерей. Пожалуй, дом из восьми комнат для такого многочисленного семейства был даже тесноват.

Фото: Павел Колядин
Загадка княжеской усадьбы. Какие тайны хранит липовая аллея в чернянском хуторе Коммуна

До 1917 года всё складывалось более чем удачно. Имение процветало. Питомник был отмечен семью золотыми и тремя серебряными медалями различных выставок в Москве, Харькове, Ростове-на-Дону, Царицыне, Щиграх. Доход давала продажа саженцев и племенных поросят, которых Балабанов лично доставлял по всей России. К детям приглашали гувернанток со знанием немецкого, возили в гости в Харьков и Курск. Всё разрушила революция. Имение национализировали, сад стал отделением плодово-ягодного совхоза «Искра». В зале перестало звучать пианино, в барский дом заселились колхозники.

Потапов приводит две описи имущества Балабанова, обнаруженные им в государственном архиве Курской области. Первая датирована июлем 1918 года, в ней 57 пунктов: постройки, домашняя утварь, повозки, инвентарь и скот. В имении насчитали 2 лошади, 3 коровы, вола, 4 свиньи, 6 поросят, телёнка, 10 гусей, по 30 кур и уток, 2 индейки.

Вторая опись составлена в декабре того же года, там подробно перечислены многочисленные постройки: жилой кирпичный дом, крытый железом, 22,4х6,4 м стоимостью 60 тыс. рублей, деревянный дом (флигель), крытый железом, 19,2х6,4 м стоимостью 3,5 тыс. рублей. Летний домик, крытый железом, для ночлега 7х5 м оценили в 2,5 тыс. рублей. Дом деревянный на хуторе, крытый железом, 6,4х5 м стоимостью 1,7 тыс. рублей, второй дом чуть меньшего размера стоимостью 1,4 тыс. рублей, конюшня и скотный сарай – 700 рублей, амбар для зерна, крытый железом, 23,4х6,4 стоимостью 3 тыс. рублей. Сарай для свиней и птиц, крытый железом, 27,7х7,8 м оценили в 1,5 тыс. рублей, ещё два больших сарая в негодности по 400 и 450 рублей, а также разломанную баню за 150 рублей.

Фото: Павел Колядин

Много это или мало, станет понятно, если сказать, что до революции за 100 рублей можно было целых полгода снимать в Москве комнату без отопления, добротная изба в Нижегородской губернии стоила 150–200 рублей, а дома попроще – 50–70 рублей.

После национализации земли Балабанова отдали в аренду, однако новые хозяева таких подарков особо не оценили, и уже к 1922 году всё стало зарастать и приходить в упадок, сады перестали плодоносить. Власти предписали за три года привести сады в порядок, но при этом настолько подняли аренду, что арендаторы стали просто отказываться от земель.

Бывший хозяин в это время жил в Харькове, работал специалистом по садоводству на зарплате и читал лекции по садоводству. В 1925 году он переехал в Туапсе, а оттуда через год в Тулу, где занялся организацией плодового питомника в совхозе Богучарово. На тот момент ему было уже 65 лет. Умер Балабанов там же в возрасте 68 лет.

Культурное наследие

Двор его усадьбы оброс постройками: баня, тракторный парк, общежитие, столовая, клуб, магазин. В доме в разное время находились то пионерский лагерь, то контора отделения плодово-ягодного совхоза, то снова жилые квартиры. К началу 2000-х из дома съехали все, и он стал ветшать.

В 2004 году усадьба, а именно главный дом и парк, вошла в список объектов культурного наследия, принимаемых на госохрану как памятники регионального значения.

В сентябре 2013-го вышло распоряжение областного правительства об утверждении границ территории объекта культурного наследия. В нём чётко по точкам обозначено, что северная и восточная границы территории проходят по границе сада, а южная и западная – на расстоянии 2 м от главного дома.

До 2019 года памятником интересовались разве что любители заброшек да студенты. Написано несколько дипломных работ про усадебные комплексы, туристическую привлекательность, перспективы развития регионального садоводства, и в каждой есть упоминание Балабанова и его усадьбы.

Так усадьба выглядела в 2010 году / Фото: Анастасия Состина

В июне 2019-го региональная экологическая общественная организация «Демо-Эко» отчиталась о завершении проекта, на который ранее получала федеральный грант. Суть проекта: благоустройство парков, где растут деревья-патриархи. Школьники и жители посёлка Искра взялись выискивать старейшие деревья возле заброшенного дома, определять их возраст и наводить нехитрую детскую красоту, обустраивая вокруг деревьев мини-клумбы и обсыпая их шишками и опилками.

Местные власти всерьёз заговорили о ремонте усадьбы. Замглавы района по социальной политике Татьяна Бычихина тогда рассказала журналистам, что перспективы реальные, уже рассчитывают смету и даже знают, что в обновлённом здании будет музей садоводства. Через полгода в подтверждение намерений управление госохраны объектов культурного наследия издало приказ об утверждении границ защитной зоны многострадальной усадьбы – ещё 100 метров от границ территории объекта культурного наследия.

Фото: Павел Колядин

Проще и быстрее

Вскоре нашёлся и спонсор, который взял все расходы по ремонту на себя и начал работы. Если бы в работах участвовали реставраторы и юристы, они бы разъяснили, что реставрация объекта культурного наследия – дело тонкое, долгое и хлопотное. Строители же люди простые, им ближе понятия финансов и сроков, а не исторических имён и брёвен, а потому руководствовались они, судя по всему, банальным «проще и быстрее». А проще оказалось снести и построить заново. Так и сделали.

Эти кардинальные изменения произошли в 2020 году, о чём свидетельствуют снимки, опубликованные на сайте игроками в геокешинг. Суть игры заключается в том, чтобы разгадать загадку и в условном месте отыскать тайник, оставленный другими игроками. Ход игры и фотографии выкладывают на сайте. Там же опубликовали снимки свеженькой кирпичной постройки.

Фото: Павел Колядин