Место радости и святости. Как обустраивали колодцы Белгородской области

Сегодня в Интернете можно найти тысячи объявлений «колодец под ключ», в былые же времена колодезники были наперечёт. Поэтому колесили они по всей стране, как тот мастер из Томска, которого в 1685 году вызвали особой грамотой за 2,5 тыс. км в Якутск, поскольку «в Якутском мастера колодезнаго нет, сделать колодезя некому; а без колодезя де в том новом городе быть нельзя…».

К слову, вплоть до советских времён в некоторых местах их так и называли – колодези. А образованные от них названия белгородских сёл – Тёплый, Белый, Неведомый и другие Колодези давно стали символами древней истории и какой‑то особой небесной благодати, одарившей их жителей.

История этих, как теперь говорят, жизнеобеспечивающих сооружений интереснейшая. Ещё 50 лет назад было в каждой местности не по одному колодцу, и все разные. Люди относились к ним с трепетом и уважением, а власти – с ответственностью, что связывали не только с утилитарной значимостью колодцев, но и с тем, что они напрямую ассоциировались с сакральными смыслами русской жизни.

Фото: Анастасия Писаревская
25 лет без болезней. За что ракитянцы ценят колодцы

Воды – вдоволь

В колодцах у жителей Курской губернии, к которой относились в то время белгородские земли, дефицита не было. По исследованиям краеведа Александра Лимарова, при строительстве Белгородской крепости в городе вырыли минимум шесть колодцев по сажени в глубину, то есть чуть больше двух метров. «В городе колодезей на войсковом дворе, колодез перед съезжей избою, колодез у раскатной башни, колодез у наугольной башни. За Пушкарскою слободою колодез. У Донецких вород колодез. На головине дворе колодез. А во всех колодезях вода неглубоко. В осадное время водой пробыть мочна», – описывал их состояние воевода Афанасий Тургенев.

Интересно, что два заложенных 400 лет назад колодца существуют по сей день: на пересечении улиц Молодогвардейцев и Павлика Морозова (место бывшей Раскатной башни) и неподалёку ещё один. Правда, находятся в запущенном, нерабочем состоянии.

Военные аналитики, посланные Генеральным штабом в наши края в 1850 году, писали, что во всех уездах нашли «колодези в достаточном количестве». А один из авторов «Этнографического сборника» 1862 года отмечал, что они были не только общественные, но имелись и «во многих дворах».

Фото: Павел Колядин (архив)

Святые легенды

Строительство колодцев часто связывали с явлением или освящением икон, о чём свидетельствуют упоминания о колодцах в Параскево-Пятницкой церкви (1768 год), в Покровской слободе, Монастырском лесу Белгорода. Районы области также хранят истории о «знаках», посланных свыше, для определения мест будущих колодцев. Так, в селе Красный Отрожок Стрелецкого сельского поселения Яковлевского округа рассказывают, как в XVIII веке монахи Троицко-Соловецкого монастыря (существовал у города Карпова с 1652-го по 1764 год) во время крестного хода увидели бьющий родник, из которого вымыло икону Казанской Божьей Матери. На этом месте поставили колодец, возрождённый в 2015 году. По сей день люди пользуются освящённой водой из древних (реконструированных) колодцев в шебекинских сёлах Неклюдово, Белый Колодезь и Устинка, урочище Жуковском под Старым Осколом, на территории Холковского монастыря и в прочих местах.

Фото: pixabay.com
Пустыней не станем. Что нужно знать о белгородских подземных реках

Окружают колодцы рассказы и другого рода, как, например, о Ханском колодце в корочанском Яблоново. Мол, в древние времена одному татарскому военачальнику предсказали смерть после того, как он потеряет свою чалму. Отправившись походом на Русь, на подступах к Яблонову тот спешился, чтобы напиться воды. Нагнулся, а чалма слетела в колодец. Хана, как и предрекали, убили в первом же бою. К сожалению, Ханский колодец был бездумно засыпан в 1980-е годы.

Интересно, что старожилы разных районов области говорят одно и то же: почти все имеющиеся общественные колодцы вырыты у нас до Великой Отечественной войны, а уже потом их модернизировали, обновляли внутри и снаружи, используя старые шахты.

«Нашагать» ведро

По способу подъёма воды колодцы делились на журавли, вороты (с колесом и тросом, к которому привязывали ведро). Реже встречались ступальные колодцы: их сооружали колесом выше человеческого роста, которое двигали, шагая внутри него.

К сожалению, у нас нет сведений, были ли на территории области последние сооружения, но журавли и вороты живы до сих пор. Наиболее удобными в использовании считались журавли, поскольку требовали для подъёма воды меньше сил. Раньше самым заметным элементом журавля была жердь, теперь народ с дизайном фантазирует. Так, например, в старооскольской Владимировке мастер Алексей Шопоренко сделал огромной величины птицу-рычаг с противовесом, которая стала местной достопримечательностью.

Фото: Юрий Коренько (архив)

Но основное украшение колодцев связано, конечно, со строительством надколодезных домиков, где встретишь и дерево, и кирпичную кладку, и самые разные навесы.

Внутри же колодца в наших краях всегда бетон. Началось его использование, не поверите, более 100 лет назад, когда уезды современной белгородской земли стали заменять деревянные колоды в шахтах колодцев этим материалом из песка и цемента.

Нет холере

Идея сооружения бетонных (или, как их тогда называли, трубчатых) колодцев витала в умах земских начальников с 1910 года. Но денег пришлось ждать до 1914 года, пока правительство, говоря современным языком, не запустило программу улучшения водоснабжения для предупреждения и борьбы с холерой. Уже тогда использовался принцип софинансирования, и вместе с «царёвыми» деньгами свою лепту вносили губернские и земские власти. Суммы на самом деле требовались немаленькие. Согласно сметам Корочанского земского собрания для закладки одного бетонного колодца требовалось от 1 до 1,5 тыс. рублей. В 1914 году построили пять таких колодцев в сельских больницах и селе Лески Шаховской волости.