Пустыней не станем. Что нужно знать о белгородских подземных реках

Своя вода

В отличие от городов-миллиоников, берущих питьевую воду из поверхностных источников – рек и водохранилищ, наша область эксплуатирует свои подземные ресурсы. Основные их запасы сосредоточены в трёх водоносных горизонтах: турон-маастрихтском, альб-сеноманском, бат-келловейском – и двух водоносных комплексах: каменноугольном и архей-протерозойском.

Чистые стоки. Как белгородские предприятия берегут водные запасы области

Подземные воды относят к возобновляемым ресурсам. По прогнозам специалистов, в регионе могут добывать до 2,2 млн кубометров воды в сутки. Но реально добывают лишь треть от этого (в прошлом году – 755 тыс. кубометров в сутки). Налицо явный профицит. Почему тогда пересыхают колодцы и перестают давать воду скважины? Неужели подземные реки вопреки всем прогнозам специалистов тоже мелеют?

ГОКи не виноваты

Реки мелеют из‑за эрозии и выравнивания почв – это естественный процесс, которому «помогает» хозяйственная деятельность человека, например распашка полей, рассказывает Иван Погорельцев и добавляет:

«А вот количество воды в водоносных горизонтах не уменьшается. Идут разговоры, что карьеры в Губкине всю воду осушили. Да, карьер сухой. Но буквально в 4 км от него водозабор как работал, так и работает. И в нём даже бывают периоды подъёма уровня подземных вод».

При осушении карьеров горнодобывающие предприятия действительно извлекают огромное количество воды: Лебединский – 196 тыс. кубометров в сутки, Стойленский – 128 тыс. Но около трети этого, по словам Ивана Александровича, возвращается назад. Вода всё время находится в движении: одна часть фильтруется и уходит в Оскол, другая – в обороте предприятия. А значит, такое локальное осушение опустыниванием региону не грозит.

То же самое Погорельцев говорит и о Яковлевском руднике: дренаж у него всего 200 метров, а значит, на колодцы в окрестных сёлах он не влияет. Другое дело – отсутствие дождей.

А вот со скважинами сложнее. По документам, срок эксплуатации скважины – 25 лет, но по факту сроки отличаются.

«Есть ведь сложные горизонты. Например альб-сеноманский – с песком. Забилась сетка фильтра скважины – дебет воды уменьшился. В итоге приходится оставлять старую и бурить новую скважину», – поясняет Александр Спиридонов.

И желательно в меловом горизонте. Изначально это может стоить дороже, но в конечном счёте будет выгоднее.

«Потому что на песке скважина снова выйдет из строя через несколько лет. А меловая вечна», – утверждает Александр Иванович.

Фото: Наталия Козлова
«Такой воды нема нигде». Почему к роднику в Ракитянском районе приезжают со всей области

Вечные меловые

Однако такие вечные скважины выгодны только заказчику. В советское время специализированные организации вообще бурили их для галочки, чтобы обеспечить себе работу на следующие годы.

Новое время принесло новые проблемы. Сейчас пробурить скважину для села – целая бюрократическая эпопея. Во‑первых, нужно найти довольно большой свободный участок: санитарная зона – минимум 30 метров. Подобрать его нелегко: лицензирующий орган обязан уточнить, нет ли каких ограничений. И летят запросы: в министерство природных ресурсов, в областное управление лесами, в ФСБ, министерство обороны, Пограничное управление и в местный орган по недропользованию.

В микрорайонах ИЖС найти место для скважины ещё проблематичней: все участки чаще всего проданы, да и до воды далеко (жилые массивы обычно расположены на пригорках).

«Надо спускаться в балки на 1,5–2 км и тянуть воду оттуда. Бурить глубокие тяжёлые скважины с гравийной отсыпкой. Тогда нормальная меловая вода получится», – говорит Спиридонов.

Пробурить скважину – удовольствие не из дешёвых. Обойдётся оно селу в 4–5 млн рублей (при глубине 150 метров).

«Нужно завести привычку экономить воду»

Разумный расход

Но вернёмся к подземным водам. Наблюдение за их состоянием в нашей области идёт с 1953 года. Занимались этим одновременно Губкинская гидрорежимная партия (работала на территории КМА) и Белгородская геологоразведочная экспедиция. В 1989 году их объединили. А в середине 1990-х в регионе появилась служба мониторинга состояния недр, которую более 20 лет возглавляет Александр Спиридонов. Сейчас замеры уровня подземных вод в регионе делают по 127 скважинам.

Самое главное – отследить колебания уровня подземных вод в течение одного сезона и нескольких лет. Это позволяет сделать прогноз о том, как он изменяется. Десятилетия наблюдений показали: эти подъёмы-снижения цикличны и происходят с частотой примерно раз в семь лет.

«На самом деле и водопотребление снижается. Мы стали более рациональными: в квартирах и на предприятиях стоят счётчики. Экономический эффект от их установки явно виден, – утверждает Спиридонов. – Например, белгородский водоканал раньше добывал 150–160 тыс. кубометров воды в сутки, сейчас – около 120».

Требования к водопользованию тоже стали жёстче. На предприятиях для снижения водопотребления используют новые технологии. В пример Александр Иванович привёл корочанский завод по убою скота: изначально там планировали использовать 15–20 тыс. кубометров воды в сутки (это больше, чем водопотребление всей Корочи), а сейчас ему хватает существующего водозабора на 5 тыс. кубов. Современные свинокомплексы, птичники и сады, по словам Спиридонова, тоже берут сравнительно немного воды. А значит, ценный ресурс расходуется разумно.