«Когда горит камин и кипит цеппелин». Почему в Советскую Литву ехали со всего Союза

А как жилось в Советской Литве русским и литовцам?

«Лабусы» и «оккупанты»

«Когда мы покидали город, на воротах нашей части литовцы – простые жители Кедайняя – написали: «Не бросайте нас!» Мы были для них своими. Хотя, конечно, и тех, кто радовался нашему уходу, хватало. Я их не виню. Прибалтика в состав Союза входила тяжело, через раскулачивание, депортацию. Мой дед тоже попал под раздачу. Был бухгалтером, но оказалось, что часть денег шла на помощь «лесным братьям». Его, конечно, записали во враги народа и отправили в лагеря. Такое, наверное, трудно забыть, пусть и прошло полвека. Было больно. Очень! На тот момент я ощущала себя больше литовкой, чем русской. Хотя мама – из Белгородской области. Все каникулы я проводила там у бабушки. Но уже через месяц начинала тосковать по своему городку. Для меня Кедайняй был самым любимым и уютным. И разве могла представить, что скоро он перестанет быть моим?!» – рассказывая историю своей семьи, Наталья Севрюкова показывает старые снимки. 

Вот костёл, построенный ещё при крестоносцах. Весь город испещрён подземными ходами, и все они ведут к нему. Вот – имение князей Радзивиллов, старый парк, оставшийся от имения графа Тотлебена, окутанный легендами минарет, река Невежис. Она делила старинный 50-тысячный Кедайняй на гражданскую часть и ту, где базировался военный городок. Там, в лётном полку транспортной авиации, служили сначала два деда, а потом и отец.

После распада СССР стало понятно, что Кедайняй во многом жил за счёт гарнизона. Уехали русские – и некому стало покупать местные молоко, яйца, мясо, сыр. Но в 1970–80-е об этом никто не думал.

«Литва, в отличие от Латвии и тем более Эстонии, лояльно относилась к русским. Если в Таллине на русском можно было не спрашивать: ответ вряд ли получишь, то в нашем городе русская речь была привычной. Впрочем, как и литовская. Я ходила в русскоязычную школу, – вспоминает Наталья. – Конечно, даже мы, дети, понимали и чувствовали, что русские и литовцы разные. Но драк и скандалов из‑за этого не помню. Да, обзывались – как без этого? Литовцы шутливо дразнили нас «оккупантами», а мы их «лабусами». 

«Оккупантов» на демонстрациях узнавали за версту по белым фартукам. У литовок их не было. Вообще школьная форма в Прибалтике была не похожа на ту, что носили в РСФСР. Юбочки – плиссированные (о них мечтали, наверное, все школьницы РСФСР), взамен обычных белых воротничков – ажурные вязаные. А ещё и ленточки национальных цветов повязывали.

Для литовцев отдых на рижском взморье не был экзотикой. На фото – Наталья Севрюкова / Фото: Из архива Натальи Севрюковой

Почти заграница

— А что в Литве было по‑другому, не как в России?

— Многое. И в быту, и в характере, и в традициях. Во‑первых, обеспечение товарами совершенно другое. Прибалтика считалась почти заграницей. Поехать туда было круче, чем в Болгарию. Если в России полки в магазинах стояли полупустые, у нас всего хватало. Колбаса варёная двух видов, сыры, превосходная молочка. Сметана жирная, как масло. А когда мама купила её в Белгороде, я подумала, что это кефир.

За вещами из Прибалтики к нам со всего Союза ехали. Ценился качественный трикотаж, колготки, нижнее бельё. Для кормящих мам выпускали особые бюстгальтеры, которые расстёгивались не сзади, а спереди. Литву от Паланги до Вильнюса можно за четыре часа проехать. Но при этом конфеты (самые дорогие – 10 рублей за 1 кг) производили три кондитерские фабрики. «Белочка», «Кара-Кум», шоколадное ассорти на развес – ешь до отвала!

Каунас славился настоящим яблочным зефиром. У нас делали украшения из янтаря (самый крупный музей янтаря Европы находился в Паланге). Телевизоры «Шилялис», магнитофоны «Дайна» – тоже maide in Litva. Мажекяйский нефтеперерабатывающий комбинат, завод удобрений «Азот», Кедайняйский химический завод, судостроительный завод в Клайпеде – Литва была не только сельскохозяйственным, но и промышленным регионом. А ещё курортом, где отдохнуть считалось высшим шиком.

Приехав туда несколько лет назад, я стояла и рыдала: что со страной сделал Евросоюз! Огромный отток населения, люди едут на заработки в Англию, Ирландию, Калининград. Четыре часа дня, а Кедайняй пустой, на улицах – тишина. Много брошенных домов: их некому содержать. Идёшь по городу – то тут, то там красивые домики, с куколками на окнах. А рядом табличка «Продаётся за 1 евро».

Фото: скриншот плаката Игоря Коминарца "Наша дружба- наша сила", 1957 год
От УССР до Незалежной. Как жили украинцы до развала Советского Союза

Без училок и ЕГЭ

— Наталья, а чему у литовцев можно поучиться?

— Многому. Например, как они относятся к своим домам. Понимают, что хозяева не ТСЖ, не власти, а жильцы. В подъездах – идеальная чистота, цветы, коврики, во дворах – свои палисаднички. Когда мама после переезда в Старый Оскол тоже попыталась украсить подъезд, люди поначалу крутили пальцем у виска.

Мы не плевали семечки, шелуху складывали в пакетик и в урну. Любовь к порядку у литовцев в крови. А как они относятся к земле! В Литве её мало, зато ледниковый период оставил в наследство много валунов. Так каждый клочок бережно обрабатывают, каждый год убирают вылезшие из земли камни. У военных гарнизона не было дач. Мы всё покупали у местных. Два раза в неделю – базары, у нас был свой мясник, молочница.

Учитель в Литве пользовался непререкаемым авторитетом. Tamsta mokytojas – уважаемый учитель – вот как говорят! Если педагог сказал – как в Евангелии написано! Никто обсуждать не посмеет. А слова «училка» мы вообще не знали. И это щепетильное отношение к образованию литовцы сохранили. У них нет ЕГЭ, они учат детей по советской системе. Я сама педагог и понимаю, что нам нужно было поступить так же.

Дома в Кедайняе похожи на пряничные домики / Фото: Андрей Палажин

Такое же трепетное отношение к родителям и вере. Костёл в Кедайняе не закрывали ни фашисты, ни Советы. И он всегда был полон, на службы шли семьями. Браки у литовцев крепкие. Мальчиков с детства учат: они в ответе за семью. Литовцы гостеприимны и ценят, когда их уважают. Достаточно просто поздороваться на литовском. И пусть вы больше ни слова не знаете, пусть прочтёте приветствие по бумажке, поверьте, отношение будет душевным.

Показательно отношение к умершим. В Кедайняе есть русское кладбище, где лежат солдаты, освобождавшие город. Там же похоронены лётчики нашего гарнизона. И могилы в идеальном состоянии: горожане не делят их на свои и чужие. В родительский день (1 ноября) и на 9 Мая заброшенные захоронения убирают волонтёры. И памятники никто не сносит.

Литовцы продуманные, уравновешенные, по‑хозяйски хитрые, по‑немецки расчётливые, неконфликтные, отходчивые. Это нация, которая дорожит своей культурой. В праздники мужчины и женщины доставали из сундуков бабушкины наряды и щеголяли. Литовцы любят русское веселье, уважают армянский коньячок, с удовольствием приходили к нам в клуб на танцы.

Они не воины. Они – хозяева. Живут в своём мире и счастливы, когда горит камин, кипит цеппелин и распускаются во дворе тюльпаны.

Многое в Кедайняе держалось на военном гарнизоне и их семьях / Фото: Из архива Натальи Севрюковой

Ломка

«Мы не ощущали себя разными народами в Литве. Кедайняй вообще спокойный, маленький городок, вне политики. Хотя националисты водились. Когда случился путч и Горбачёва свергли, в Риге они вели себя агрессивно, было страшно. Но потом всё как‑то успокоилось. На время. А затем началась ломка. И для литовцев, и для тех, кому пришлось уехать, она оказалась тяжёлой», – продолжает Наталья. – После вывода войск в 1991-м столько благополучных семей распалось, столько инфарктов случилось! Знаю, один офицер умер прямо на лётном поле. Наши части выходили с болью. За 50 лет обросли друзьями, роднёй, Литва стала домом.