«И никакой паники!» Как живут белгородцы, переболевшие коронавирусом

Андрей Розенберг, 42 года: четыре месяца на полное восстановление

Переболел дома 

«Заболел я в июле в Сочи, где каждое лето работаю гидом. Думаю, заразился от своих близких, которые заболели на две недели раньше меня.

Был выходной, я, как обычно, сделал гимнастику и решил поплавать в море. Обычно делаю несколько заплывов, а тут один сделал и чувствую: слабость какая‑то, озноб. К вечеру началась тупая головная боль, а через пару дней стала повышаться температура – 37–37,2. Кашель был поверхностный, у меня он с детства часто бывает. Через пять дней температура начала расти. Я интуитивно почувствовал, что это ковид, и тест на антитела, сданный уже в сентябре в Белгороде, подтвердил мои догадки.

А тогда пошёл к врачу, но там были такие очереди! Попытался вызвать на дом, в полдень позвонил в скорую – ничего. Они мне в три часа ночи перезвонили: «Мы сейчас не можем приехать, вы не один такой». Приехали через сутки, измерили уровень кислорода и порекомендовали кагоцел.

Фото: Вадим Заблоцкий (архив)

Пять-семь дней я валялся дома, жаропонижающих хватало минут на 30, а потом опять сухой жар: лежишь горячий и не потеешь. Приходилось сбивать температуру рвотой: пьёшь воду – и потом её обратно, тогда температура спадает часа на три. Паники не было, проблем с дыханием тоже, поэтому на КТ я не ездил. Аппетита не было, обоняние пропало, вся еда была горьковатой, я сильно похудел. Острая фаза была дней 10, потом ещё недели полторы была ужасная слабость и путаное сознание: вроде знакомые места, а ощущение, что не понимаешь, где находишься. После выздоровления я ещё месяц просидел дома в Сочи. Сезон для меня был упущен, но преодолеть 1 300 км до Белгорода сил не было.

Период восстановления оказался гораздо дольше по сравнению с обычным гриппом. До болезни я занимался атлетической гимнастикой, плаванием, лёгкими пробежками. Перед отъездом из Сочи домой хотел поплавать, но сил не было. Спустя два месяца мне было тяжеловато войти в прежний режим тренировок, от бега отказался, остальные нагрузки очень дозированы.

Фото: pixabay.com
«Рыдала в подушку и прощалась с близкими». Как жители Белгорода болели ковидом

В свой прежний темп тренировок вернулся только через четыре месяца после болезни. Сейчас я полностью восстановился, даже иммунитет стал крепче, проснулись творческие способности, появилась радость жизни, которой раньше не было. Я разработал и веду тренинг «На позитиве».

Главное в болезни – настрой на выздоровление. Подтвердился вирус – не паникуйте, всё лечится. Думаю, мы все им переболеем и постепенно вирус будет ослабевать».

Петр Карагодин, 72 года: даже через полгода не поднимается на третий этаж

До 50 % поражения лёгких

«Папа заболел в июне, – рассказывает Ирина Карагодина. – Всё началось как обычное ОРВИ, в поликлинике сказали: бронхит, тест на ковид отрицательный, назначили уколы. Папа живёт в Вейделевке, и он сам ездил в процедурный кабинет в ЦРБ, но с каждым днём ему становилось хуже. Врач направила на КТ в Валуйки, он сам сел за руль и поехал. КТ показало вторую степень (25–50 % поражения лёгких).

Утром скорая отвезла отца в Валуйки, но там не сразу госпитализировали. Мы с сестрой были в полной панике: прошло четыре часа, а он всё ещё в машине скорой, на жаре, у него начало падать давление и пульс. Мы и просили врачей, и ругались, и плакали, в итоге я узнала телефон и позвонила лично главврачу Валуйской ЦРБ. Отца отправили в Белгород.

Фото: Наталия Козлова (архив)

В больнице папа провёл три недели, из которых две – под кислородной маской, лёжа на животе. Врач Валерия Солдатова его просто спасла. После госпитализации он пропил несколько курсов лекарства от кашля. Для тренировки лёгких рекомендовали шарики надувать. Реабилитацию ему не предлагали.

С тех пор прошло пять месяцев. Слабость осталась, дышать и сейчас тяжело, ко мне на третий этаж он уже не поднимается, хотя на даче летом и осенью хозяйничал. У него же ещё гипертония и сахар, но, кажется, на его хронические болезни вирус не повлиял».

Янина Бакалина, 70 лет: обострились старые болезни и добавились новые

До 75 % поражения лёгких

«У меня полно хронических болячек: сахарный диабет, сердце, бронхиальная астма, а вот высокой температуры не бывает никогда. Поэтому когда в июле поднялась до 38, я вызвала скорую. Они кислород замерили и сразу сказали: «У вас ковид, надо в больницу». Я ответила: не поеду, нормально же дышу, только давление и сахар скакнули. Они уехали, а я чувствую, что начинаю задыхаться. Второй раз вызвала, они меня увезли сразу в реанимацию второй городской – и на кислород.

Фото: Наталия Козлова (архив)

Я не робкого десятка, и слово «ковид» меня не напугало. Поначалу даже в реанимации спрашивала: «Что я тут делаю?» Страха и суеты не было. Под маской четыре дня. Кормили через трубочку в носу, но это не больно – как капельница. А вот на пятый день меня накрыло отчаяние. Обстановка действует: кто‑то кричит, кто‑то умирает, музыка какая‑то дурацкая играет всё время, ночь или день – не понятно. Я устала лежать на спине, а на живот мне нельзя. Сахар подскочил с 6 до 20.

В общем, на пятый день я приготовилась умирать. И тут подходит ко мне доктор, так нежно трогает за руку, говорит: «А что вы так отчаялись? Я заберу вас в отделение и вылечу». Это было не видение, а настоящий врач – как потом я узнала, Наталья Николаевна Шаламова. Хотя сегодня я бы её не узнала, она же всё время была в маске и костюме.

Фото: web.de
Мир не будет прежним. Как пандемия COVID-19 повлияла на психическое здоровье белгородцев

На следующий день меня перевели в одиночную палату, и я провела в больнице целый месяц – до конца августа. В больнице у меня нет ни знакомых, ни блата, я тётя с улицы, но доктора и медсёстры со мной, как с родной, были вежливые, участливые.

Скажу вам, что ковид – это не ОРВИ и не бронхит, он страшно высасывает все силы. Вот кашля нет, температуры нет, а вирус есть, и он сидит в тебе. После выписки сил не было даже на один шаг, меня сын занёс домой на руках. Никакой лекарственной терапии по ковиду после выписки мне не назначали, физиопроцедур тоже.

Прошло три месяца после болезни, я ещё не восстановилась. Усталость не прошла, к тому же сильно нарушилась координация движения. У меня под окном огородик 1,5 сотки, я как‑то в сентябре вышла поработать и упала. Обострились хронические болячки, пришлось увеличить дозу лекарств. Начались новые проблемы с кишечником. Такого раньше не было, я чувствую, что эти изменения в организме теперь навсегда. Сейчас никуда не выхожу из дома.

Понимаю, что могла умереть тогда и выжила только благодаря врачам и настрою. Врач моим детям так и сказала: ваша мама сильная, я её вытащу. Не надо отчаиваться: как бы плохо, страшно и больно ни было – надо карабкаться. Бог помогает тому, кто и сам старается».

Фото: pixabay.com

Ольга В., 68 лет: стали подводить память и слух

80 % поражения лёгких

«У меня хронический бронхит и гипертония. Ковидом я заболела в сентябре. Где заразилась, даже не знаю. В многолюдных местах давно не бываю, в магазине и автобусе – в маске и перчатках. Вечером поднялась температура до 38, я выпила жаропонижающее и уснула, а утром – те же 38. Жаропонижающие не помогали, кашля и насморка не было, а вот обоняние пропало сразу.

Я испугалась и вызвала врача. Она приехала, взяла анализ и сказала: «Звоните». Следующие пару дней мы с ней были на связи. Я пожаловалась, что не могу вздохнуть полной грудью, и врач сказала, что надо в больницу. В четверг поднялась температура, в субботу уже был тест, а во вторник меня положили под кислород. Я себя нормально чувствовала, но ночью резко стало плохо: выдохнуть могу, а вдохнуть – нет.

Меня перевели в реанимацию под кислород – ничего. И говорят, что сейчас подключат к ИВЛ. Я очень испугалась. Надели на меня маску, она голову сдавила, я запаниковала, кричу: «Уберите, отключите всё, я сейчас умру!» А тут ещё аппарат красным мигает. Потом слышу, как два реаниматолога говорят: «Смотри, одни выдохи пошли – 57, а надо…» И я взяла себя в руки, попробовала вдохнуть – и у меня получилось! Хоть в маске, но дышу! И сразу красные огоньки погасли, я успокоилась и заснула. Мне папа снился, будто в палату зашёл, посмотрел и ушёл.

Фото: Наталия Козлова (архив)

На ИВЛ под маской я пролежала почти три недели. Научилась спать в маске, хотя это очень неудобно, пить через трубочку и есть жидкие супы и каши. Есть надо обязательно, чтобы силы были у организма. Когда сняли маску, на лице были бордовые следы, думала, не пройдут. Сначала снимали на два часа, потом на три, потом на день.

После трёх недель лежания вставать было невозможно, ноги тряслись, я едва могла обойти вокруг кровати. Спасибо медсёстрам и врачам, они меня просто вытащили. В сентябре ещё не было такого большого наплыва пациентов, в двухместной палате я лежала одна. А когда выписывалась 5 октября, в больнице уже мест не осталось.

Сил не было никаких, еле спустилась со второго этажа, воздуха не хватало. В доме у меня крыльцо в пять ступенек, я не могла на них подняться.

Прошло два месяца, я уже могу пройтись погулять. Продолжаю принимать лекарства от вирусной пневмонии, прошла курс уколов, делаю дыхательную гимнастику по Стрельниковой, часто лежу на животе.

Фото: pixabay.com

Полностью я не восстановилась, на полном вдохе где‑то внизу побаливает, появилась одышка, которой до болезни не было. Гипертония никуда не делась, продолжаю пить таблетки. Ощущение, что здоровье подорвано и вряд ли восстановится полностью. Я человек по натуре очень деятельный, на месте редко сижу, а сейчас сил нет. Память стала подводить: слова прямо в разговоре вылетают из головы, такого раньше не было, и слух испортился. Но я оптимист, верю, что всё будет хорошо.

Если заболели – главное не паниковать, прямо заставлять держать себя в руках, гасить свои панические атаки, во всём слушаться врачей. Никакого самолечения и никакого чужого опыта, кто‑то где‑то сказал – нет! И не затягивайте с лечением: при малейших симптомах – сразу к врачам».

Ирина Дудка