Раза хватило. Афганские истории Анатолия Глушко

Дома о войне не знали

Запомнилось боевое братство, взаимовыручка, рядом находились настоящие люди, которые прошли огонь, воду и тяготы воинской службы. Один раз съездил в отпуск на 45 дней. Очень тяжело после него было возвращаться на войну. В СССР мало кто знал о боевых действиях, старались меньше про них рассказывать. Прошло уже несколько лет, как наши войска были в Афганистане, а в Союз шёл только груз 200.

Народ занимался своими делами, и чем ближе подходил день возвращения, тем тяжелее понималось, что там идёт война. Это совсем другой мир. В Афганистане не как во время Великой Отечественной войны, где есть линия фронта – спереди враг, сзади – свои. Здесь утром афганец с тобой здоровался, а вечером шёл убивать.

Редкие болезни

К большому сожалению, в СССР не было реабилитационных центров, чтобы человек после Афгана адаптировался к мирной жизни и быту. Психика нарушалась серьёзно, мне и сейчас снятся сны о боевых действиях.

Хорошо, что во время моей службы наша медслужба была уже на высоком уровне, в Кабуле работали инфекционные госпитали. Те, кто прибывал в Афганистан, сталкивались с тифом, лихорадкой, дизентерией, малярией, гепатитами различных видов.

В Союзе не знали, что такое тиф и тропическая лихорадка, а там они процветали. Перед каждым приёмом пищи нам давали пакеты с порошками и разными препаратами. При такой жаре там процветали всякие вирусные заболевания. Видел человека с гепатитом – лицо как лимон, белки глаз жёлтые, печень разлагается. Таких сразу отправляли в Союз.

Земля с родины

С вооружением, боеприпасами и обмундированием проблем не было. Высокогорные заставы испытывали проблемы с продовольствием, туда его было трудно доставить. В основном все продукты в сухпайках и консервах. Плавленый сыр, тушёнку, картошку привозили в сухом или консервированном виде.

Как‑то пришла длинномерная фура с картошкой, которая оказалась в грязи. За время пути она подсохла, и, когда её разгружали, вёдра чернозёма лежали на дне кузова – земля с родины. Придумал собрать его и перед входом в казарму сделать клумбу.

Обложили камнями, насыпали где‑то с полметра земли и посадили цветы и подсолнухи. Сделали оазис, который поливал дежурный солдат. Наши солдаты приходили фотографироваться.

С водой на высоте проблемы. Как‑то доставлял на заставу цистерну с водой. Жара, дождей нет, и выпал снежок. По сухой погоде «Урал» с бочкой 3,5 тонны может выехать, а тут всё раскисло. На середине пути машина стала зарываться и заваливаться набок. Пешком поднялись на заставу, собрали всю тару и полцистерны вынесли вручную, ведь вода – это жизнь. Остальное слили, тогда смог спуститься на пустой машине.

Мы вас туда не посылали

Кабул стоит на дне высохшего озера. В сезон дождей, когда они льют сутками, оно снова наполняется водой. На нём отдыхают перелётные птицы – тысячи уток, гусей, крякв. Пошли мы с сержантом на охоту. Настреляли дичи из автоматов, а когда пошли её собирать, то возле меня о воду ударила пуля – теперь уже на нас стали охотиться. Мы оттуда ушли. У меня как‑то было ранение, но я даже не стал регистрировать эту царапину.

Служба была почётной, как сейчас в Сирии. Многие сами писали рапорты с просьбой отправить в Афганистан, понимали свой интернациональный долг. Даже духи говорили, что шурави – настоящие герои. Когда мы вернулись в Витебск, нас встречали как героев.

Обиднее всего было потом, когда после вывода войск чиновники, чтобы не давать льготы, говорили: «Мы вас туда не посылали». Потом СССР и его армия развалились, начались лихие 1990-е. В 1994-м я стал служить в пограничных войсках в Белгородской области, здесь и уволился, когда исполнилось 50 лет, из которых 25 провёл в армии. Если бы дали возможность изменить свою судьбу, я бы ничего не поменял, но воевать в Афганистан во второй раз не поехал бы, одного хватило.