«Граждане население». Кто мешает нам называть друг друга людьми

Выведи на люди спеца в любой живой сфере, попроси о чём‑то рассказать, и толковый, неглупый, абсолютно нормальный до этой секунды человек начнёт сыпать такими бюрократическими загибами, от которых сомлели бы даже писари царского времени.

«А что вы хотите – чтобы я простыми словами говорил или писал? Что обо мне подумают?»

Мы настолько привыкли к казённому словесному омуту, что почти его не замечаем. 

А как мы часто говорим друг о друге? Примерно так.

Население

Особо запиджаченные товарищи ещё любят прибавлять слово «местное». Крайне «дружелюбный» термин: наверняка, произнёсшему его очень близки и дороги люди, которых он так назвал. Мы же только так и зовём своих родных, друзей, соседей… 

Представляю себе парнишку, который кричит на сельском празднике:

«Эй, местное население, мы с Надеждой женимся, всем явиться в обязательном порядке!» И такой спокойный, но веский отеческий «лещ» сзади: «Ты где тут население увидел, Валерка?»

Граждане

Достойное слово с высоким смыслом и глубокими корнями. Великая Французская революция, свобода, равенство, братство, все дела… Вот только если сейчас крикнуть на улице: «Гражданин!» – то человек пять вздрогнут, перебрав в памяти все свои прегрешения. Другой реакции не будет. Кто ещё будет тебя гражданить – только полицейский или судебный пристав. Жаль, конечно, что так случилось, слово не виновато. 

Но если сразу надо продемонстрировать равнодушие и отстранённость от людей – назовите их при встрече гражданами. Посмотрите, как сразу поскучнеют лица и опустятся глаза: формат задан, всё понятно. И называют: в некоторых бумагах и докладах граждан как клопов-солдатиков на весенних камнях.

Жильцы

Мокрицы, мокрецы… Кто там ещё может обитать в хрущёвках? Жилец – кто‑то маленький, вёрткий, наверняка вредный, подъедающий на кухне варенье и снующий, преимущественно ночью, между этажами по вентиляции. Попробуйте, назовите так (особенно в лицо) румяного, весёлого хозяина частного дома. Ну никак он не жилец, как бы это ни звучало. И успешный менеджер, взявший квартиру в элитном микрорайоне, – какой он, к чёрту, жилец? А для многоэтажек – ничего, сойдёт. Лишь бы коммуналку платили. 

Обучающиеся

Дубовый словесный обрубок за последние годы практически искоренил учеников и школьников. Существительного для детей не нашлось. И ладно бы в каких‑то внутренних документах, чтобы никто не знал. Нет, обучающиеся (сидят они не в пропавших с учениками школах, а в СОШ) уже вполне себе укрепились в повседневной лексике. 

Года три назад слушал выступление главы района на последнем звонке. Простой глава, из тех, кого можно встретить с пакетом продуктов на рынке. Раз выдавил из себя «обучающиеся», второй. Потом засмеялся: «Ну какие обучающиеся! Ученики».

Неискушённый человек, наивный. Кстати: а пусть вместо педагогов будут обучающие. Техничка – убирающая. Вахтёр Степан Петрович – бдящий. Чего же останавливаться в хорошем деле?

Родитель

120 баллов по 100-балльной шкале человеконенавистничества. Слово широко гуляет сплошь и рядом во всех сферах, связанных с детьми. Папа? – Какой папа? Мама? – Не слышали! Будешь ты родитель: нам даже твой пол неинтересен. В принципе, можно пойти дальше и ударить по неуставным дедушкам и бабушкам. А чего – пусть будут родителями второго порядка.

«Миша, одевайся! За тобой родитель второго порядка Нюра пришла!»

Придираюсь? Есть простой способ узнать, кем ощущает себя в мире твой собеседник. Несколько раз подряд спросите: ты кто? Скорее всего, сначала он ответит: человек. Потом скажет: мужчина, женщина. Дальше, скорее всего, будет национальность или профессия. И никто, никогда, в самом диком бреду не порадует: «я – представитель местного населения» или «я – родитель». Тогда кому это? И ведь это всё не со зла. 

«Люди добрые!» – так в старом советском кино партизанский генерал Сидор Ковпак начинал говорить с подчинёнными. А ведь правда: каждый из нас – человек и все мы – люди. Белгородцы. Друзья. Земляки. Коллеги, на худой конец. И, как правило, добрые. Почему же мы так боимся об этом говорить? 

Ярослав Макаров

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции