Советская закалка. Как преподаватель из Чувашии оказался в белгородском приграничье
Мы пообщались с 61-летним офицером – стойким, мудрым, невозмутимым и сильным духом
-
Статья
-
Статья
Встретились мы случайно. Я приехала к первокласснице Юле, которая написала письмо солдату. Юная шебекинка прочитала мне текст и ответила на мои вопросы. Я спросила, а ты солдата хоть один раз видела? Она улыбнулась и тихонечко произнесла: «У меня дедушка солдат, он сейчас в отпуске, у нас живёт».
Дышится по‑другому
В соседней комнате сидел мужчина в военной форме, наголо обритый, с седой трёхдневной щетиной на лице и усталыми глазами. Представился Владимиром Леонидовичем.
Папа Юли, племянник военнослужащего, поделился: когда в начале июня 2023 года ВСУ обстреляли Шебекино, им пришлось выехать из родного города и остановиться сначала в Москве у дочери, а затем – в Чувашии у семьи Владимира.
По осени возвратились, потому что дочке нужно было идти в первый класс. Теперь бойцу – Юлиному дедушке после полугода службы по месту дислокации предоставили отпуск. Часть базируется недалеко от границы, и офицер гостит у родственников.
«Там всё проще, чем на гражданке». Что говорит шебекинец, побывавший «за ленточкой»
«Так сказать, ответный визит», – шутит Владимир.
В начале разговора заместитель командира роты по политической работе поначалу немного смущался. Это его первая встреча с журналистом.
«Когда сюда заехал, меня счастье охватило, такое чувство, словно домой вернулся, несмотря на то, что там, где я был, территория тоже российская. Вроде воздух тот же, а дышится по‑другому. Непривычная тишина, а там было громко, хотя и здесь неспокойно, несколько раз я слышал сирену», – говорит мой собеседник.
Готовился целый год
Родом он из Чувашии, на гражданке – преподаватель по автомобильной механике. 24 февраля 2022 года, когда спецоперация началась, первая мысль у Владимира Леонидовича была такая: «Наконец‑то, ведь история с Донбассом затянулась уже на восемь лет. Наши предки фашистов били-били и, оказывается, не добили. Опять ростки проросли. Безнаказанными нельзя оставлять такие вещи, как обстрелы донецких и луганских территорий».
Ему хотелось и раньше приобщиться к движению противостояния нацизму, и как только узнал, что в республике организовывают добровольческие батальоны, сразу, не дожидаясь, написал заявление, отработал пару недель учебного года и подписал контракт. На работе проявили понимание и уважение. Студенты его поддержали. Договор приостановили в связи с длительной командировкой.
Но об этом он так спокойно только сегодня говорит. Дело в том, что Владимиру 61 год. Были опасения, что не возьмут по возрасту, да и по здоровью всё было не так просто. К этому моменту жизни у человека уже полный букет хронических заболеваний. Нашего героя Бог миловал, но со зрением было хуже среднего. Поэтому, вынашивая идею вступить в ряды защитников, за год до подписания контракта он стал готовиться. Сначала поменял один хрусталик в правом глазу, потом через месяц другой – на левом. Более полугода подождал. А когда пришёл на комиссию, об этом умолчал. А зачем говорить, ведь зрение стало как у 20-летнего.
Почему мобилизованный считает боевое братство главным в патриотическом воспитании
«Закалка у меня советская. Я, когда страна единая была, в Мариуполе прокатные станы строил, сварщиком-верхолазом работал. Строительные специальности освоил. После 2000-х преподавателем стал. Ребят-автомехаников обучал. Много читал технической литературы, троих сыновей вырастил, жизненный опыт большой, а сейчас решил попробовать себя в военной службе, – говорит он. – Пришёл в звании лейтенанта, сейчас старший лейтенант».
Тихие зори
Сначала Владимиру, конечно, тяжело было физическую подготовку отрабатывать, но втянулся. Набирался офицерского опыта в разных местах России, где обучали тактической подготовке и медицине, пользованию разным оружием, окапываться и находиться в земляных укреплениях на случай, если танки пойдут их утюжить. В общем, всё по полной программе.
Доброволец из зоны СВО: «Мы отстаиваем свою Родину»
«Почти 40 лет назад срочная служба у меня проходила на Байконуре в Казахстане. Молодёжь того времени не думала, что на наш век придётся какая‑нибудь война, афганский и чеченский конфликты как‑то миновали меня. А вот мама моя прошла Великую Отечественную, в 17 лет уже была на фронте, в 1941 году участвовала в боях под Москвой. И только от неё я знал подробности военного времени. Моя любимая книга в детстве была «А зори здесь тихие», а одноимённый фильм раз 20 точно смотрел, и мне он не надоел», – продолжает офицер.
Сейчас он думает, что каждому поколению достаётся свой кусочек войны. И на его время выпала эта трагическая доля.
«Хотя… – размышляет он. – В своё время я перечитал Толстого, Достоевского, Пикуля. И провожу исторические параллели с екатерининскими временами, начиная от князей, которые в своё время отстаивали интересы страны. Тысячелетиями все рвали и делили юг России. И сейчас то же самое происходит».
На прощание он желает и гражданским, и военным терпения и Победы. А из приёмника в доме, где мы встретились, едва слышится песня группы «Любэ»: «А зори здесь тихие-тихие, бинтами туманов покрытые – озёра багрянцем горят. А зори здесь тихие-тихие, как яблони соком налитые – и солнце, как в лапах шмеля».
Елена Ховхун