Роман Кухтинов: Благодарен судьбе, что мне довелось поработать с легендами

Однажды Кухтинова звали и в НХЛ, но он отказался ехать за океан.

Белгородский защитник – бронзовый призёр чемпионата России в составе «Металлурга» из Новокузнецка (1999/2000) и «Металлурга» из Магнитогорска (2005/06), обладатель Кубка Шпенглера (2005). На высшем уровне провёл 584 матчей, в которых набрал 126 очков (43 гола + 82 передачи). Кроме того, на счету Кухтинова – 13 игр за сборную России (1+2).

Бесплатная форма

— Роман, вы ведь начинали заниматься футболом. Как в хоккей попали?

— Я в футболе пробыл недели две. И вообще маленьким куда только не ходил: на плавание, гимнастику, шахматы… Со мной в классе учились Андрей Кобзюк (он уже умер) и Вадик Пушкин, с которым мы до сих пор дружим – они и предложили пойти на хоккей в «Космос». Заманили тем, что там выдавали новую форму. Бесплатно.

— Но за Белгород вы вышли на лёд только в 35 лет. Почему?

— Так у нас и хоккея‑то не было, даже молодёжки. Команда мастеров совсем недолго просуществовала. И когда ты подходил к 13–14-летнему возрасту, выбор стоял простой: или заканчивать с хоккеем, или куда‑то ехать. Во время развала Союза практически все, кто хотел продолжать, уезжали отсюда в харьковское «Динамо». Мне почему‑то туда не хотелось. Сели дома, посоветовались, и я отправился с мамой в Москву. Сначала в ЦСКА – не сложилось. Потом в «Динамо» – не на просмотр, без всяких договорённостей, просто наобум: «Возьмите меня». Там с тренером удалось договориться, и я остался. Такая вот простая история.

— Почему заиграть в «Динамо» в итоге не получилось?

— «Динамо» тогда – это сначала молодёжка, а потом сразу вышка. Это уже позже клубы Высшей лиги стали создавать фарм-клубы. Мне было 15 лет, и я не подходил даже «Динамо-2» – сказали, что могу продолжать ходить на тренировки, но играть не буду. В общем, это было несерьёзно. А моя родная сестра живёт в Подмосковье, её муж – военный, и он договорился с сослуживцем, чтобы меня взяли на просмотр в «Крылья Советов». Так я попал туда, во вторую команду. Два года в «Крыльях» отыграл, из них попал в сборную, съездил на юниорский чемпионат Европы, где выиграл серебро.

— И вы поехали в другую столицу, Северную.

Фото: Павел Колядин
«Вне хоккея у меня тоже хоккей». Как в жизни Андрея Романова сочетаются работа и хобби

— Мне было 17 или 18, и главный тренер «Крыльев» Игорь Дмитриев брал меня в основную команду, но я не тянул ни морально, ни физически. Тогда мне сказали: «Ром, поезжай в первую или вторую лигу, возмужай». Но тут тренер сборной Игорь Тузик договорился, чтобы Борис Михайлов взял меня в питерский СКА. Там после развала Союза ещё оставались лучшие игроки. Мы играли с Ригой, я забил гол и отдал пас, хорошо начал, в общем. Хотел сразу играть за главную команду, но Михайлов отправил в СКА-2. Наверное, надо было потерпеть, остаться, но я уехал. Сергей Стародубцев – тоже белгородец, с которым мы играли в «Динамо», – предложил рвануть на Дальний Восток, в Райчихинск.

Деньги и звёзды

— До отъезда знали о существовании этого города?

— Нет. Но не зря меня туда жизнь забросила, провёл в Райчихинске три года. Генеральный директор компании «ДальВостУголь» был небедным человеком и очень любил хоккей. То ли для себя, то ли для города решил такое развлечение сделать – хоккейную команду. Платили нам, наверное, даже больше, чем в суперлиге. Это был 1997 год, я получал 1 200 долларов плюс премиальные – в суперлиге тогда зарплата была максимум 1 000 долларов. И это в такой дыре – Райчихинск почти на границе с Китаем.

— Как там жилось?

— Для хоккеистов – рай. Дворец, гостиница, питание… Клюшки, форма – всё новое. И команда гремела – в неё набрали поигравших ребят. Мы всех шпарили, два раза подряд выиграли чемпионат в своей зоне.

— И как вы из второй лиги вернулись на высший уровень?

— Как‑то играли в Кемерово, и я, защитник, забил три шайбы – как на крыльях летал. Их тренер оказался из Новокузнецка, и он рассказал про меня тренеру «Металлурга» Сергею Николаеву. Сергей Алексеевич мне в конце сезона позвонил и пригласил в «кузню». Там возникли сложности с адаптацией, но Николаев помог справиться, поверил в меня, дал карт-бланш. Век буду помнить этого человека: если бы не он, я бы не оказался в большом хоккее, а гнил бы во второй лиге.

— Вы тогда показали с клубом хороший результат.

— Пришёл губернатор Тулеев и олигархи с алюминиевыми заводами. Там денег тоже было немерено, нас ими просто завалили. И мы выдали шикарный сезон – в первый год выиграли малые серебряные медали (второе место в регулярном чемпионате – прим. авт.). Проиграли «Магнитке», но тот «Металлург» было не обыграть – там собрали все сливки постсоветского хоккея. Нереально сильная команда была.

Во втором сезоне мы взяли бронзу. Могли и до финала дойти, но из‑за допинг-скандала восемь человек не смогли сыграть в полуфинале с московским «Динамо», и мы им проиграли (2:3 в серии).

— Вы потом поиграли и за Магнитогорск. Как пробрались в «Магнитку» через «Салават» и «Северсталь»?

— Меня там давно знали. Когда я был в «Северстали», ко мне подошёл менеджер Куприянов и позвал. Я поехал в Магнитогорск и на два года там остался. В первый год нас тренировал чех Сикора, он меня стабильно ставил в состав. Тогда нам не повезло (третье место в регулярном чемпионате и вылет в четвертьфинале от омского «Авангарда» – прим. авт.). А во втором сезоне тренером назначили канадца Дэйва Кинга. Мы на голову выше всех были – в регулярке от второго места оторвались на 30 очков! А в итоге взяли только бронзу – опять проиграли Омску.

— За Омск в то время выступал Яромир Ягр. Каково было против него играть?

— Очень тяжело. Такие хоккеисты рождаются раз в 50–100 лет: физически очень сильный, сдвинуть практически невозможно, бросок неожиданный и мощный, обыграть может…

— Это самый сильный хоккеист, против которого вы выходили на лёд?

— Нет. В девяностые я ещё застал, например, Касатонова в ЦСКА. А в сезоне-2004/2005 много было сильных игроков – в НХЛ же локаут случился. «Ак Барс» набрал оттуда весь состав: Житник, Ковалёв, Лекавалье, Ковальчук… В «Динамо» тогда играли Овечкин и Афиногенов, у нас – Гончар. Очень сильный был чемпионат.

— Почему ушли из «Металлурга»?

— Кинг не давал мне играть. Я хотел остаться, но агенты сказали, что не стоит, раз тренер меня не ставит. Агенты вели переговоры, выбивали лучшие условия. Так выкручивать руки руководству, как они, никто не умеет.

— Где вам больше всего платили?

— В ЦСКА, Череповце, Уфе и Магнитогорске суммы были очень большими. За сезон можно было получить в районе 600 тыс. долларов. 

Фото: Юрий Боград
Там вам не тут. Чем наш молодёжный хоккей отличается от хоккея США и Канады

Олимпийская мечта

— Вы сменили массу клубов. Почему?

— Я бы и в одном всю карьеру провёл. Меня родители так учили, да и сам я сторонник того, что надо сидеть на месте, пока дом не сгорит. А если сгорит, то ещё и на пепле посидеть, а уходить, когда уже совсем ничего нет. Но это жизнь: там платить перестали, тут с тренером проблемы… Через это практически каждый хоккеист проходит. Бывают выходящие из ряда вон ситуации, когда приходится уходить. Или тебя уйдут.

— В ваших командах было разделение на русских и легионеров?

— Сильного разделения не было, просто у них ментальность другая, и они держались немного обособленно. Но тут надо сказать, что я вообще в коллектив как таковой не верю. Пришёл в раздевалку, положил свой говнистый характер на полочку, взял командный – пошёл играть. Отыграл, положил на полочку командный характер, забрал свой говнистый – и до следующей игры. Так Анатолий Тарасов говорил.

— Расскажите про вашу карьеру в сборной России.

— Меня брали туда три тренера: Борис Михайлов, Владимир Плющев и Виктор Тихонов. Только при Тихонове я заиграл. Свой единственный гол забил в 2003 году шведам на Кубке Карьяла. На разных этапах Евротура поиграл, но на чемпионат мира не попал.

— В 2001 году на драфте НХЛ вас выбрал «Нью-Йорк Айлендерс». Почему не уехали?

— Меня бы там сразу отправили в фарм-клуб, в более низшую лигу, и не факт, что я бы оттуда вылез. Агенты подходили, говорили, что в Нью-Йорке меня ждут, но тогда и у нас стали платить большие деньги. Мог, конечно, плюнуть и попробовать: я с детства мечтал стать олимпийским чемпионом, а попасть на Олимпиаду из НХЛ было бы проще. Но я в то время и будучи здесь вызывался в сборную, поэтому решил не рисковать. Кто знает, может, пообтёрся бы там и заиграл, и съездил бы на Олимпиаду. Ну, что сделано, то сделано.

Роман Кухтинов (слева) в составе «Салавата Юлаева» / Фото: из архива хоккеиста

Белгород – курорт

— Когда в большом хоккее стало тяжело?

— Я совершил ошибку, когда уходил из «Салавата» в 2007 году. Тренер Сергей Михалёв был готов меня оставить, но я уехал в «Спартак». А «Салават» в следующем сезоне стал чемпионом. Из «Спартака», где меня тоже оставляли, перешёл в ЦСКА к Вячеславу Быкову. Он требовал идти вперёд, но мне в мои 32–33 года сил для игры на таком высоком уровне не хватало, и я уехал в Хабаровск. Игры за «Амур» – это уже лебединая песня.

— А игры за Белгород?

— Я вернулся домой и уже не хотел играть, но тренер Богатырёв настойчиво звал в команду. Согласился. Здесь была вторая лига, но по моим ощущениям – первенство водокачки, все как будто на месте стоят. Я ни в коем случае не превозношу себя, просто именно такое было чувство. Зато жил рядом, в «Оранжевый лёд» пешком ходил, по меркам второй лиги платили мне хорошо. Четыре дня поиграл в своё удовольствие – пять дней дома. Курорт.

— Где вам больше всего понравилось жить?

— В Хабаровске и Уфе, в «Салавате» больше всего нравилось играть. А вот Новокузнецк никогда не нравился, хотя там прошли прекрасные годы. Недавно там отмечали 70-летие местного хоккея, позвали знаменитых игроков. Приехал туда – и аж плохо стало. Ну не люблю этот город, прямо на каком‑то мистическом уровне.

— У вас были серьёзные травмы?

— Были, но не хочу о них говорить. Как‑то мне коньком шею порезали – хорошо, до артерии не дошли. Сам я не был жёстким защитником, у меня другой стиль игры. И в драках не участвовал – не моё. Нас учили, что силовой приём делается для того, чтобы оттеснить соперника от шайбы и завладеть ей. А те люди, которые нацелены въехать в соперника, заблуждаются. Я видел, как от этого теряют сознание. Да, выглядит смачно, но это неправильно – иди тогда в MMA. Придумали этих тафгаев… О каком хоккее можно говорить, когда у некоторых команд по два-три штатных тафгая? Помнится, у «Витязя» таких полсостава было. Их называли воинами, шоу устраивали – какой‑то Колизей на льду.

— Какой матч для вас самый запоминающийся?

— Наверное, в Новокузнецке против чемпиона – тольяттинской «Лады», я тогда забил. И первый гол на высшем уровне за СКА в 1994-м. В целом я благодарен судьбе, что мне довелось поработать с легендами: Тихоновым, Михайловым, Быковым, Могильным и другими.