Там вам не тут. Чем наш молодёжный хоккей отличается от хоккея США и Канады

Силовой хоккей

Юниорские лиги в Северной Америке разрозненны, поэтому друг с другом команды из США и Канады играют только в NHL. Американских клубов в ней 24, канадских – семь.

— Парни, расскажите о турнирах, в которых вы выступали. 

Александр: Я играл в лиге города Торонто. Это как ДЮСШ у нас в России, то есть лига, которая идёт до юниорской. Чем‑то напоминает чемпионат Москвы. Команды, которые выигрывали турниры в Торонто, становятся чемпионами по всей Канаде. Когда играл я, в лиге было 12 команд, состоявших из 14–15-летних хоккеистов. Каждая проводила по 33 игры в регулярном чемпионате. Мы стали вторыми. После этого многие команды едут на самый престижный юношеский турнир Канады – OHL Cup. На него приезжает много скаутов (специалистов, комплектующих хоккейные команды, ищущих новых спортсменов – прим. ред.). В нём мы дошли до полуфинала.

Глеб: Про первый клуб мне почти нечего рассказать. А свой второй сезон я провёл во второй по силе юниорской лиге США. Там играли 12 команд. 45 игр провели, потом – плей-офф. Но мы в него не вошли, заняли 9-е или 10-е место. Это был не самый удачный сезон, зато получил хороший опыт.

— Чем отличается североамериканский молодёжный хоккей от российского?

Глеб: Там меньше площадки, игра строится проще, из‑за этого больше столкновений – силовой хоккей. В России же нужно больше мастерства. 

Александр: У меня было наоборот. Моя команда – единственная в лиге, где тренер ставил игру через пас. Меня и ещё одного русского, Кирилла Максимова, ставили в пример команде: «Посмотрите, как русские играют по‑умному». Против нас, конечно, бились. Когда отец пришёл на игру, то долго искал меня на катке. Он думал, что катаются какие‑то мужики. Сказал скорости очень большие. Мастерство у людей очень высокое, нет такого брака, как у нас в НМХЛ, приятно играть. 

Глеб: У нас тоже все ребята хорошо катались и владели клюшкой. Мне нравилось там играть. К таким матчам, как с «Академией Михайлова» («Белгород» выиграл 5:1, а команда из Новомосковска заработала 88 штрафных минут – прим. авт.), мне не привыкать, хотя очень неприятно играть против грязной команды.

Нападающий Александр Соколов, 1999 г. р. / Фото: Юрий Боград

ДЮСШ по североамерикански

— Глеб, у Саши в команде был ещё один русский, а у тебя?

Глеб: Нет. Был парень из Финляндии, все остальные – американцы.

Александр: Ещё были два итальянца, у одного на тот момент брат в НХЛ играл за «Филадельфию» – Майкл Дель Зотто, два чеха, мексиканец. Интернациональная команда была. Если у тебя небогатая семья, то в Канаде ты не начнёшь заниматься хоккеем.

— Почему?

Александр: Взнос на сезон – 5–8 тыс. $. Например, у нас в команде у одного парня папа был владельцем завода, так что все там были в достатке.

Глеб: У нас взносов не было. В США есть спортшколы типа наших ДЮСШ.

— Как вы туда попали и почему поехали?

Глеб: Я связался с тренером Ником Ангером, попросился на просмотр и поехал, там было человек 100. По итогам недели тренировок и двусторонней игры среди тех, кого он отобрал, оказался и я. 

Александр: У нас каждый год проводили международный турнир типа чемпионата мира. От России ездили «Спартак», «Динамо» и ЦСКА. На турнире селекционеры отмечали игроков. Мы три года ездили, я набирал много очков, во второй раз мы заняли третье место, а меня признали лучшим игроком. И все эти три года тренер из Торонто Тейлор Крэг меня звал. У него жена украинка, он к русским хорошо относился. Потом в «Спартаке» произошли перемены, и я решил уехать. А тренера, к сожалению, не стало в августе, когда мы играли плей-офф – рак…

Нападающий Глеб Бандуркин, 2000 г. р. / Фото: Юрий Боград

Деньги только в NHL

— В каких условиях там жили?

Александр: В Белгороде клуб предоставляет жильё, но я сам снимаю квартиру. А в Канаде отец (старший тренер сборной России по бобслею и скелетону Олег Соколов – прим. авт.) снял дом, я жил в нём с мамой и сестрой. Отец иногда приезжал. Я учился в спортивной академии, утром – лёд на час с четвертью, потом часовой урок, ланч и три урока подряд, без перерыва. Я много пропускал из‑за игр, в итоге отец так договорился с директором школы, что у меня после льда был только урок английского на полтора часа. Учиться нужно было обязательно, ведь я уехал по студенческой визе, иначе не мог бы играть. Именно поэтому меня и нет в соцсетях, они отвлекают от главного – от хоккея. 

Глеб: У нас было командное общежитие. Я нигде не учился – думал только о хоккее. Английский уже знал, экипировку нам выделяли, кормили. Я не за что не платил, но и зарплаты там нет. В США в хоккее получаешь большие деньги только в НХЛ. Поэтому те, кто хочет туда попасть, думают только о хоккее. 

Тренировки на совесть

— Как к вам относились тренеры?

Александр: Крэг хорошо ко мне относился. После того, как он лёг в больницу, командой руководили два его помощника – директоры скаутских агентств. Когда приглашали, то сказали, что могут сделать мексиканское гражданство, – оставался год до выпуска в молодёжку, и меня можно было продать. Но у них ничего не получилось, поэтому в концовке сезона меня стали задвигать в третью-четвёртую пятёрку.

Глеб: Ко мне тренер тоже хорошо относился, я играл, получил хороший опыт. Хотя в США в приоритете местные, он давал мне играть, спасибо ему.

— Как тренировались?

Глеб: Пять тренировок в неделю, рассчитанных на катание и индивидуальное мастерство. Интересные тренировки в зале. За опоздание штрафовали, но на сколько, не знаю, – я не опаздывал.

Александр: Командных занятий было 2–3 в неделю, ведь ещё за это время проходили три матча. В плане дисциплины всё было на совести игроков, опозданий на тренировку не было. Занятие по общефизической подготовке вообще один раз за сезон провели, и то полчаса растяжку делали. Там все помешаны на подкатках (дополнительных тренировках – прим. авт.). В России тренеры запрещают на них ходить, так как у них есть свои подкатки, на которых они зарабатывают. В Канаде с этим проблем нет, главное, как ты играешь. 

Фото: Юрий Боград