Почему белгородка, уехавшая в Норвегию 17 лет назад, не может забыть лёд в «Космосе»

Космический бум

Третий этаж «Космоса», просторный зал хореографии, у входа – невообразимый шум и толчея. Здесь ждут своей очереди десятки детей разного возраста. Запускают по 15–20 человек. Из старших – в основном подготовленные спортсмены: акробаты, спортивные или художественные гимнасты. Тренеры работают с каждым. Ласточка, шпагат, тур (прыжок с вращением) – и приговор: подходит – не подходит.

«Николай Михайлович Комаровских», – называет имя своего первого тренера Екатерина Лебедева. 

Её голос срывается, на глазах появляются слёзы. С норвежским городком Олесунн, где живёт сейчас Катя, мы общаемся по видеосвязи. Но даже через маленькое окошко смартфона ощущается, как непросто даются ей эти воспоминания. 

Фото: архив Алины Асютиной
Фигурка в нападении. Как белгородская фигуристка стала нападающей в мужском хоккее

«Его уже нет в живых. Он был очень весёлый, никогда не повышал голос… Мастер своего дела и просто хороший человек. Когда в Белгороде открылся ледовый дворец, Комаровских вместе с супругой-хореографом Лидией Михайловной приехал к нам из Кирова. На тот момент он был уже состоявшимся тренером».

Екатерина рассказывает, что по меркам профессионального спорта вставать на коньки в восемь лет поздновато. Но тренер выбирал самых способных, чтобы обучить их по ускоренной программе. Итогом непростого отбора стала группа из 25 человек. Даже спустя 40 лет многие из них продолжают тесно общаться. И вспоминают тот далёкий день, когда они впервые пришли в «Космос», с большой теплотой и улыбкой.

«Бум, который случился в Белгороде после открытия дворца, нельзя сравнить ни с чем», – говорит ещё одна фигуристка из той самой группы Светлана Михайлова. 

Сегодня она сама тренирует детей, а тогда, как и многие, волновалась в отборочной очереди вместе с сестрой: 

«Мы с ней двойняшки. И – чтобы вы понимали, насколько серьёзная была конкуренция – тренеры выбрали только меня, а сестру не взяли. Хотя мы обе занимались гимнастикой. Это была настоящая семейная драма».

Мгновенная перемена

Когда группа сложилась, начались жёсткие тренировки. Мама Кати Лебедевой, Нина Ивановна, вспоминает, что дети ходили на каток трижды в день: в семь утра (перед школой), после уроков и вечером. Темп был бешеный, но и результаты не заставили себя ждать.

«Скоро мы начали ездить на соревнования, – рассказывает Катя. – И на меня обратили внимание – предложили остаться в интернате при спортивной школе олимпийского резерва в Свердловске. Таких было всего два в стране. И я даже не вернулась с соревнований в Белгород! Мама с бабушкой купили цветы, ждали меня на вокзале… А тогда же не было мобильных телефонов, чтобы сообщить, что я осталась».

Дворец спорта торжественно открыли 18 февраля 1983 года – 40 лет назад / Фото: vk.com/belgorodika

Поначалу Нина Ивановна часто ездила к дочери, а потом уволилась и устроилась работать при интернате, чтобы быть рядом с Катей. 2,5 года, которые Лебедевы провели на Урале, запомнились на всю жизнь. Время было непростое, от юных фигуристов требовали максимальной отдачи, но уговаривать их было не нужно – они жили льдом. В Свердловске Катя развивала свои способности в парном катании.

«Вы не представляете, какие это были дети, – улыбается Нина Ивановна. – Я часто ходила вместе с ними на тренировки. Вроде обычные школьники: смеются, толкаются, дурачатся, в раздевалке хулиганят. Но когда выходят на лёд – это надо видеть! В одну секунду они становятся совсем другими. Профессионалами. Сделают шаг, почувствуют лёд – и больше ничего не существует. Мгновенная перемена. Не знаю, как это объяснить, но меня такая любовь к делу, такая целеустремлённость поражала. А когда всё заканчивалось, один миг – и это снова обычные школьники».

Фото: архив Екатерины Лебедевой

А ты меня любишь? A-ha

Когда Катя вернулась в Белгород, Комаровских уже уехал обратно в Киров: у амбициозного тренера не сложились отношения с руководством. Лебедева считает, что это сильно снизило уровень обучения фигурному катанию в «Космосе».

Фото: Владимир Юрченко
На катке не тает лёд. Чем занимается школа зимних видов спорта летом

«На тот момент наш каток и тренеры уже ничего не могли мне дать, – признаётся Катя. – Я тогда даже сама тренировала детей какое‑то время. Но Николай Михайлович нас не бросал. Однажды позвал на летние сборы в Киров, чтобы как‑то взбодрить. И мы несколько месяцев тренировались там и жили прямо у него в квартире. В конце концов пришлось возвращаться, и постепенно профессиональное фигурное катание ушло из моей жизни».

Екатерина окончила факультет романо-германской филологии в Белгородском пединституте, какое‑то время преподавала в коррекционном классе гимназии № 22, а потом перебралась в Москву.

«Ей тогда очень нравилось творчество норвежской группы A-ha, – вспоминает Нина Ивановна. – Однажды к ним даже поэт приезжал, который писал стихи для этих музыкантов. С будущим мужем, тоже музыкантом, кстати, Катя на одной из таких встреч и познакомилась. Вскоре они поженились и перебрались в Олесунн. Хотя про коньки дочь никогда не забывала. Всё ждала, когда в их городке откроется каток, думала заняться тренерской работой».

«На лёд выходит…»

Бывшая фигуристка живёт в Олесунне уже 17 лет, у неё двое детей – 14-летняя дочь и 15-летний сын. Екатерина преподаёт норвежский язык переселенцам и беженцам. Но не проходит и дня, чтобы она не думала о фигурном катании. Каток в Олесунне так и не появился, зато, когда появляется возможность, Катя берёт свои коньки и едет в соседний Кристиансунн: три часа туда, три часа обратно. И там, выходя на лёд, вспоминает город своего детства.

Екатерина Лебедева / Фото: личный архив

«Космос» до сих пор в моём сердце, – замечает Катя. – Во снах я катаюсь на коньках именно в том зале. И часто-часто вспоминаю фразу: «На лёд выходит Екатерина Лебедева».

Катя замолкает и продолжает после короткой паузы:

«Сейчас я жалею, что предала дело всей жизни. Это было действительно настоящее. Мне стоило продолжать. Я очень скучаю по фигурному катанию».