«Хочу находиться здесь». Почему врач не уезжает из белгородского приграничного посёлка
«Белгородская правда» встретилась с офтальмологом Инной Волокитиной из Октябрьского Белгородского района
Инна Волокитина-
Статья
-
Статья
Посёлок Октябрьский всё чаще мелькает в тревожных сводках: обстрелы, атаки FPV-дронов, ранения местных жителей. Но люди всё так же живут здесь, работают, ходят в магазины, болеют. И продолжают лечиться в местной больнице, где, несмотря на утренние сообщения «в районе громко», ежедневно надевают свои белоснежные халаты врачи и медсёстры и начинают приём пациентов.
Другого варианта не видела
Нас сразу предупредили: если включится оповещение, мы все вместе, дружной толпой, с пациентами и врачами, уходим в безопасное помещение. Инна Волокитина – заведующая поликлиникой – говорит об этом спокойным голосом, будто напомнила о чём‑то дежурном и будничном.
Инна Вадимовна – врач-офтальмолог. В своё время она очень помогла с постановкой диагноза и правильным лечением, за что благодарна ей до сих пор. И сегодня, работая заведующей, она продолжает вести приём своих пациентов. Умная, красивая, статная. Мы располагаемся в её кабинете: обстановка простая, даже, скажем, немного спартанская. Лишь вдоль стены множество цветных рамочек с дипломами, благодарственными письмами и грамотами.
Фото: Елена Журавлёва
Родители Инны Вадимовны тоже медики: мама работала в Белгородском перинатальном центре, а папа – фельдшером на скорой помощи.
«Когда наступил момент осознанного выбора профессии, кроме медицинского образования, другого варианта для себя даже не видела. Это сложно, но я всегда хотела быть медиком», – рассказывает она.
Окончила школу с серебряной медалью, сдала экзамены в мединститут и… не поступила. Единственная из своего класса.
«Это был настоящий крах в моей жизни. Мне казалось, что, когда на экзамене я писала сочинение, проверяла каждую запятую. Я отличница, перфекционист, постоянно грызла гранит науки, принимала участие во всевозможных олимпиадах. У родителей не было денег, чтобы нанимать репетиторов, и я училась всему сама. Ходила в книжные магазины и занималась самообучением», – рассказывает врач.
Чётко помнит то 1 сентября, когда все студенты шли радостные и счастливые на учёбу, а она весь день просто рыдала.
Но не остановилась, не опустила руки. Целый год готовилась и поступила. Началась студенческая жизнь, но не такая весёлая, как принято считать.
«Училась как сумасшедшая. С бутербродом сидела в анатомичке и изучала строение человеческого тела, не смущал даже специфический запах формалина. Своим ученикам в медицинских классах я всегда говорю: у медицины пола нет. Здесь нет мальчиков и девочек, ты доктор, врач. Белый халат и тапочки – это наша одежда на всю жизнь. И даже если ты в своё свободное время встретишь человека на улице, тебя всё равно узнают и чаще всего начнут разговор с жалобы на здоровье. В такие моменты неважно, где мы находимся, я всегда прошу раздеться», – улыбается врач.
Фото: Елена Журавлёва
У Инны Вадимовны два сына – 19 и 15 лет:
«Старший боится крови, он учится на юриста. А вот младший собирается быть стоматологом. Никогда его кровь не пугала, и он очень ответственно относится к своему здоровью».
Случай на курсе
Сегодня студенты учатся в мединституте 6 лет, а затем должны поступить в ординатуру и ещё 3 года проработать участковым терапевтом.
«У меня была интернатура один год, и уже тогда я приняла решение быть офтальмологом. И хотя вплоть до третьего курса параллельно с этой специализацией хотела стать патологоанатомом, выбрала профессию, в которой люди не умирают. Ведь даже если человек лишится глаза, он не погибнет от этого. Да, возможно, жизнь будет неполноценной, но при этом он будет жить», – говорит Волокитина.
Мама в белом халате. Почему белгородка Екатерина Дели досрочно вышла из декретного отпуска
Вторым фактором выбора профессии офтальмолога стал случай на курсе.
«У моей однокурсницы были проблемы со зрением: астигматизм миопический средней степени, я видела все эти манипуляции с линзами, за которыми был сложный уход, ведь раньше их нужно было кипятить. И она решила стать офтальмологом. Многие дети, которые приходят сегодня в медицину, делают такой выбор потому, что у самих есть какое‑то определённое заболевание», – рассказывает врач.
Инна Вадимовна окончила интернатуру по хирургии, и её от больницы отправили на обучение в Воронеж, чтобы она стала офтальмологом.
«Лучше профессии нет, потому что на такой маленький орган выделен целый врач, – улыбается офтальмолог. – Все думают, что это только посмотреть зрение, а на самом деле врачи-офтальмологи делают сложнейшие операции. Это такое счастье – вернуть зрение».
Фото: Елена Журавлёва
Она говорит, что после того, как у людей улучшается зрение, они и сами меняются буквально на глазах:
«У них начинается новая жизнь, открывается второе дыхание. Если до операции они приходили в одежде тусклых оттенков, то после буквально преображаются и начинают носить яркие цвета. Мир открывается по‑новому, жизнь видится уже по‑другому, и люди становятся активнее».
В одной связке
Инна Волокитина не только работает, но живёт в посёлке Октябрьском.
«Работать тяжело, и настроить себя невозможно. Если сравнивать с периодом пандемии COVID-19, было всё же легче, чем сегодня».
Во время пандемии в стационаре открылось ковидное отделение: через Октябрьскую больницу прошло много людей, и не все вышли из этого отделения.
«Мы столкнулись с большим количеством летальных исходов, и, конечно, всё это очень угнетало. Я всегда старалась поддерживать наших врачей, говоря о том, что это определённая локация с поставленной в ней задачей, как в компьютерной игре, и мы работали с этой задачей. Сейчас у нас другая локация – СВО, и мы работаем в ней. Будет новая задача – будем работать в том же режиме. Каждый режим имеет свои нюансы, особенности, но в любом случае мы получаем опыт, который будет помогать в будущем», – говорит заведующая.
Когда первые ковидные пациенты появились в Белгородской области, Инна Вадимовна работала в Октябрьской районной больнице:
«Москва уже активно боролась с пандемией, а у нас ещё никто не был к этому готов. И когда нашим врачам нужно было заходить в специальных костюмах к пациентам, я им говорила: не бойтесь – это наша работа, там люди, они ждут нашей помощи. Были такие, кто говорил: я не пойду, но основная масса шла лечить пациентов. Я своих врачей тогда провожала как в последний путь, ведь мы не знали, как в дальнейшем эта болезнь отразится на нас».
Конечно, многие заболели, а одну медсестру они чуть не потеряли – больше месяца она находилась под аппаратом ИВЛ.
«Переживали очень сильно, для нас это было испытание, через которое, я считаю, мы достойно прошли, – говорит Инна Волокитина. – То, что сегодня идёт СВО и мы живём в районе со сложной оперативной обстановкой, я могу честно сказать, только сближает наших сотрудников, коллектив становится крепче, сильнее, роднее. Мы работаем в одной связке. Здесь нет случайных людей: я точно знаю, какая бы ситуация ни произошла, мы встанем друг за друга».
Октябрьская районная больница ежедневно продолжает свою работу.
«Наша больница, конечно, сегодня стоит особняком в сравнении с другими районными больницами из‑за близости к границе, из‑за постоянных обстрелов, из‑за ежедневной угрозы жизни. Своих детей я перевезла в Белгород, но здесь нахожусь постоянно. Утром просматриваю новости – сегодня безопасно или нет? Едешь по дороге и следишь за небом. Мы все в постоянном напряжении, но ни я, ни мой коллектив переводиться никуда не планируем. Я хочу находиться только здесь: и жить, и работать».
Фото: Елена Журавлёва
По словам Инны Вадимовны, за время, пока идёт СВО, у них уехали всего два специалиста, и только по той причине, что их дети не могли полноценно посещать местную школу.
«Штат полностью укомплектован, у нас нет ни одного вакантного места. Мы военнообязанные и будем находиться здесь до последнего, ведь это наш родной дом, родной посёлок и родная больница», – утверждает доктор.
Елена Ржевская