Страшно, но надо ехать. Медики скорой в Шебекино, несмотря ни на что, выполняют свой долг

Когда же позволила оперативная обстановка, то вернулись на родину практически всем коллективом. Приехали назад даже те, у кого из‑за обстрелов разрушено жильё.

Надеваем бронежилеты и работаем

Невысокая, хрупкая на вид Олеся Сергеева в профессии уже два десятка лет. В скорую помощь шла осознанно, по велению сердца.

«Ещё в школе решила стать медиком, и мечта моя сбылась. Вначале я попала в женскую консультацию, сидела на приёме с акушером-гинекологом, но быстро поняла, что это не моё. Сильно хотела устроиться на работу в скорую помощь, но не было опыта. К примеру, нужно было хорошо и быстро делать внутривенные инъекции – на скорой без этого не обойтись. Спустя какое‑то время меня направили на практику, которая проходила в процедурном кабинете. Именно там научилась многому, и меня взяли на работу в скорую помощь. До сих пор помню это ощущение, как мы на «буханке» выезжаем, включаем проблесковые маячки и мчим на вызов спасать больного».

Олеся Сергеева / Фото: София Моргачёва

Много было разных вызовов и спасённых людей. Олеся Евгеньевна вспоминает, как пришлось везти в Белгород мужчину с инфарктом и по дороге у него остановилось сердце. Работники скорой помощи прямо во время движения проводили реанимационные мероприятия и сумели запустить сердце. Потом довезли до больницы, где пациенту сделали операцию, он остался жив. Таких случаев было очень много.

Фото: Елена Журавлёва
Больше чем призвание. Как врач скорой помощи Денис Рубченко спасает белгородцев

«Когда началась специальная военная операция, сложно было перестроиться, – вспоминает фельдшер. – Это не те травмы в быту, когда мы знаем, как действовать. В случае с минно-взрывными ранениями медицинский протокол совсем другой, иногда на повреждения даже смотреть тяжело. Был случай: мужчина на мину наступил, когда пошёл в лес собирать грибы, в результате – ниже колена одни лохмотья висели. К нам его вывез знакомый в багажнике «Нивы». Мы тут же наложили жгуты, обезболивающие препараты укололи, но они плохо помогали при такой обширной травме». 

Ещё в его практике была раненая 14-летняя девочка. Она оказалась одна дома, когда в здание прилетел украинский снаряд. Ей мы тоже оказали первую помощь и отправили в Белгород. Девочка, слава богу, выжила, в Москве потом лечение проходила. 

«Бывает, что страшно, на душе тяжело, но помогать надо, ведь кто‑то же должен, люди не могут остаться без помощи. Мы надеваем бронежилеты, каски и работаем. Случается, что наклонишься вперёд – и тебя перевешивает. Ещё и голова как будто гнётся под каской, но выхода другого нет», – добавляет Олеся Евгеньевна.

Фото: София Моргачёва

Всё время в переживаниях

Самым страшным для Шебекино и его жителей стал июнь 2023 года. Тогда ВСУ стали бить по жилым кварталам из РСЗО и тяжёлой артиллерии. Людям пришлось покидать родные дома под обстрелами.

С 31 мая на 1 июня, всю ночь, Олеся Евгеньевна провела в подвале, так как был массированный обстрел. 1 июня ей нужно было выходить на работу.

Фото: Валерия Шатько
Сдавливание и компрессия. На что обратить внимание при выборе кровоостанавливающего жгута

«В пять утра позвонила заведующая и сказала, что на работу не нужно выходить. Мы поймали своих котов, сели в машину, но не успели отъехать, как случился прилёт, – говорит собеседница. –Мама кричала, что нужно вернуться в подвал, дети настаивали на поездке. Я, наверное, никогда раньше так быстро на машине не ездила. Хорошо, что было куда уехать – в Безлюдовку, где и остались на какое‑то время. Вскоре позвонили соседи и сказали, что у нас сначала сгорел гараж, а потом и хозпостройка заполыхала. Тогда мы приехали и забрали часть вещей».

Но на этом всё не закончилось: снова позвонила соседка с ужасной новостью, что было попадание в дом. Полдома оказалось разрушено. Олесе Сергеевой тяжело на душе и страшно было наблюдать полуразрушенные и обугленные здания.

Фото: Павел Колядин
Ангелы на улицах. Что вспоминает белгородский фельдшер о событиях 30 декабря

Когда люди стали возвращаться в город, Олеся Евгеньевна, долго не раздумывая, тоже приехала домой и вышла на работу. Она говорит, что даже не мыслила по‑другому, а близкие поддержали: ни муж, ни дети не отговаривали. 

Если так уж вышло, что стали прифронтовым регионом, то нужно выполнять свой долг – спасать раненых земляков. За медиков, постоянно выезжающих на вызовы под обстрелами, волнуются не только родственники, но и коллеги.

Старший фельдшер Шебекинской подстанции скорой медицинской помощи Виктория Фролова рассказывает:

«Мы обеспечены бронежилетами, касками – их ребята надевают на каждый вызов. Но это не стопроцентная гарантия, потому всегда переживаем, ждём, когда они сделают работу. Был случай в Ржевке, когда наша бригада оказывала помощь, и тут раздался взрыв, пропала связь. Мы сразу выслали туда ещё бригады и ждали с замиранием сердца – непонятно было, что случилось. Когда водитель вышел, наконец, на связь и сказал, что все живы-здоровы, то выдохнули».

Виктория Фролова / Фото: София Моргачёва

Нужны как никогда

Виктория Фролова гордится коллегами, которые вернулись на родную подстанцию.

«Нашим людям нужна помощь, сейчас особенно она необходима. Тем более что наша центральная районная больница временно закрыта. Конечно, даже скрывать не буду, что страх присутствует. Начинается обстрел – собираемся внизу, в безопасном месте, но как только закончился – сразу работать. Никогда никого не бросили и не оставили», – рассказывает фельдшер. 

Фото: София Моргачёва

Естественно, обстрелы и приёмы раненых не отменяют остальных задач, которые тоже надо выполнять.