«Подаём женщину». Как проходят операции в Яковлевской ЦРБ

Такие большие операции они проводят в операционном блоке по три-четыре в неделю, и ещё ежедневно по четыре-пять малых в отделении. Деление условно, как говорят сами врачи, любое оперативное вмешательство ‒ вещь серьёзная.

Вчера положили, сегодня оперируем

«Опущение передней и задней стенок – достаточно частая патология у женщин, которые рожали неоднократно. Обычно обращаются возрастные пациентки: с годами мышцы таза ослабевают, бывают и выпадения матки, таких тоже здесь оперируем», ‒ рассказывает Эльмира Расимовна.

Её пациентке 41 год, у неё четверо детей, больше не планирует. Вчера её госпитализировали и составили план операции, а к девяти утра – под общий наркоз.

«Подаём женщину», ‒ звонит Эльмира Расимовна в отделение, и они идут в операционную.

Над дверью икона, на кафельном полу красная линия и крупными буками «СТОП!» – в обычной одежде сюда нельзя. Врачи переодеваются в зелёные операционные костюмы, волосы убирают под марлевые шапочки, на лицо надевают марлевые маски и идут тщательно мыть руки. В операционной уже пищит аппарат ИВЛ, из коридора видны только ноги пациентки в компрессионных чулках – обязательная вещь для профилактики тромбоосложнений.

Операционная медсестра Светлана Никитина закрывает зелёными простынями всё, кроме живота, его щедро поливают оранжевым антисептиком. Такая обыденная для медиков и необычная для посторонних суета. За окном поют птички и светит солнце, но шесть человек в операционной ничего не замечают, они напряжены и сосредоточены ‒ в их руках жизнь и здоровье матери четверых детей.

Приступаем

Справа от операционного стола стерильная зона: всё накрыто зелёной тканью, даже инструменты из‑под неё медсестра берёт не рукой, а щипцами, чтобы не нарушать стерильность. Слева – аппарат ИВЛ, на экране разноцветные цифры: сатурация 99, давление 112/78, пульс 85. Медсестра-анестезист Ирина Наумова что‑то заносит в журнал, анестезиолог Пётр Рощенко спокойно присаживается на стул у головы пациентки. Время от времени он слушает её сердцебиение фонендоскопом.

К столу подкатывают лапароскопическую стойку ‒ аппарат с экраном. Он позволяет врачам проводить внутриполостные операции с помощью всего трёх сантиметровых разрезов на животе. В разрез посередине вводится трубка с видеокамерой – троакар, и две с манипуляторами ‒ в боковые разрезы. Брюшная полость наполняется углекислым газом и надувается – теперь врачи могут работать троакарами внутри пациентки. Камера выдаёт на монитор розово-оранжевую картинку с белыми и красными прожилками и желтоватыми участками ‒ живые матка и маточные трубы, совершенно непохожие на рисунки из учебника анатомии.

Фото: Павел Колядин
«По глазам вас узнал». Как работает операционная медсестра

В операционной тишина, изредка врачи тихо переговариваются между собой и подают команды медсестре, хотя она и сама знает, что нужно.

Глядя на экран, Игорь Лозовской точным движением зажима захватывает ткань и нажимает педальку на полу – ткань прижигается. Это предотвращает кровотечение. Зажимом с ножничками Эльмира Зиядова перерезает тоненькую маточную трубу. Всё, что удаляется, идёт на гистологическое исследование. 30 минут ‒ и пациентке зашивают разрезы, заклеивая пластырем.

«Красота!» – довольно произносит доктор.

«Мы закончили, всем спасибо!»

Пока женщину передислоцируют для пластики стенок влагалища, врач отвлекается на разговор.

Лапароскопическая стойка в Яковлевской ЦРБ с 2019 года. Без неё операции проводили либо с большим разрезом почти на весь низ живота, либо отправляли пациенток в областную больницу Белгорода.

«Я заведую отделением с декабря 2018-го, за тот год у нас было 33 операции, а в 2019-м уже 150, ‒ говорит завотделением в подтверждение важности и нужности прибора. – В декабре в отделение закупили ещё и стойку для гистерорезектоскопии. Мы давно о ней мечтали! Все внутриматочные операции производились вслепую, основываясь только на ощущениях доктора. Теперь мы видим матку, понимаем, почему есть жалобы, и под видеоконтролем проводим все манипуляции. Это настоящий подарок и нам, и пациенткам, сердечно благодарим губернатора, Минздрав и главврача больницы».

«Всё, коллеги, работаем», ‒ останавливает диалог Игорь Лозовской, и Эльмира Зиядова возвращается к пациентке. Врачи работают без дополнительного оборудования.

Ловко и быстро мелькают в руках инструменты, летят в урну отработанные тампоны, продолжает мерно пикать аппарат ИВЛ.

В коридоре появляются коллеги из травмы – им нужна операционная. Всего их три: две чистые и одна гнойная.

«Мы во второй операционной, тут делают плановые операции, в третьей ‒ травма и ургентные, то есть экстренные. Пока одна занята, вторая всегда готова. Бывало, прямо со скорой в операционную привозили, и надо за три секунды подготовиться, тогда обе операционные заняты, – рассказывает старшая операционная медсестра Марина Бабаева. ‒ Когда три операции в день проводим, когда и шесть. После этой тут будет удаление желчного пузыря, а потом на очереди паховая грыжа. Травматологи готовятся в соседней операционной ставить пластину на берцовую кость».

«Мы закончили!» – громко произносит Эльмира спустя ровно 30 минут после начала второй операции.

«Всем спасибо!» ‒ говорит команде Игорь Лозовской.

«Всё прошло хорошо, думаю, к вечеру пациентка уже сможет ходить, и, если всё и дальше пойдёт нормально, через пять дней выпишем, но я суеверная», – осторожничает завотделением.

«Нам стало немножечко страшно»

Врачом она хотела быть с детства, когда поступила, выбрала акушерство. В первый раз в операционной оказалась в 2008 году в Харьковском перинатальном центре ‒ кесарево сечение. Было ужасно интересно, аж дух захватывало, но ничегошеньки непонятно. Потом много ассистировала, дежурила, плакала, не спала ночами. Спустя 13 лет в профессии она врач акушер-гинеколог первой категории, врач УЗИ, эндоскопист и председатель профсоюзной организации.

«Когда работа в удовольствие, можно и не поспать», – говорит Эльмира Зиядова.

Такое, кстати, не редкость. Её частенько вызывают на экстренные операции ночью и в выходные. Однажды пришлось принимать экстренные роды, в отделении есть зал для таких случаев.

Игорь Лозовской / Фото: Павел Колядин

«Женщина из села. У неё была сердечная патология, две операции, врачи категорически не рекомендовали рожать. Она забеременела, но решила на учёт не вставать, ни одного анализа не сдавала, дородовую подготовку не проходила. Поэтому она не поняла, когда стала рожать. Вызвала скорую, когда было уже полное раскрытие, начались потуги и терпеть не было сил. Ох, заставила она нас понервничать. Когда увидели шрам от мечевидного отростка до шеи, нам стало немножечко страшно, ‒ рассказывает доктор. – Но мы собрались, быстро приняли роды, в отделении все врачи умеют это делать, и через два часа отправили маму с малышом в перинатальный центр. Сейчас у них всё хорошо».

Спящую пациентку готовят к транспортировке в отделение, а врачи возвращаются в кабинет.