Где лечиться? Как меняются правила оказания медпомощи онкобольным

Первая версия документа, выставленного на общественное обсуждение, собрала больше тысячи критических замечаний. Мы узнали, что думают об этом врачи и пациенты, и как медицинская онкопомощь в Белгородской области организована сейчас.

Что предлагают 

Приказ № 116 от 19 февраля 2021 года о правилах оказания помощи онкопацинетам велит региональным властям расписать, какие клиники оказывают онкологическую помощь в системе ОМС, закрепить за каждой территорию и составить маршрут пациента: куда идти, если подозреваешь онкологию, где подтвердить диагноз, сдать анализы и лечиться. Этот порядок оказания медпомощи онкобольным планировали внедрить с 1 января нынешнего года, однако после замечаний отправили на доработку и отложили до 2022 года. 

Фото: Алёна Черепанова
«Ты справишься!» Как в Белгороде работает центр сопровождения онкопациентов

В Минздраве считают, что с появлением такого регламента работа онкослужбы станет совершеннее, прозрачнее и понятнее пациентам. Однако в сообществе пациентов и общественников появились опасения, что онкобольные из регионов не смогут попасть в высокотехнологичные медцентры без специального направления, а получить его будет нереально, ведь логично, что регионы не захотят терять деньги ФОМС (территориального фонда обязательного медстрахования). 

Эксперты и общественники добились приписки, что маршрут пациента будут определять с учётом его права на выбор медицинской организации. Хотя окончательное слово оставлено за региональными властями. 

«В письме Минздрава говорится, что региональные органы власти в сфере охраны здоровья должны утвердить порядок маршрутизации пациентов, установить перечень профильных медорганизаций и подразделений, оказывающих медицинскую помощь при онкологических заболеваниях в регионе. Установить конкретный перечень видов и методов лечения, при которых помощь оказывается в медицинских организациях, расположенных в регионе и за его пределами. Я сильно озабочена тем, что есть риск возникновения коррупционных рисков в случае вступления в силу приказа Минздрава об организации помощи для онкопациентов», – написала на своей странице в «Фейсбуке» лидер общественного движения «Рак излечим» юрист Ольга Бадсон-Черняк. Она обратилась в Генпрокуратуру, чтобы приказ проверили на коррупционные риски. 

Фото: Павел Колядин

Кардинальных перемен нет

«Приказ радикально ничего не меняет. Специализированную помощь будут оказывать и у нас, и в федеральных центрах – как и сейчас, – комментирует главврач белгородского онкодиспансера Андрей Шаманов. – В нём подробнее описаны этапы лечения и оснащения больниц, но ничего из того, что уже было сделано, не рушится». 

Он отмечает, что онкопомощь становится ближе. За последние годы по федеральной программе борьбы с онкологией белгородский онкоцентр оснастили современным оборудованием, полностью переоснастили операционные и реанимации, купили два томографа с системами планирования и подготовки к лучевой терапии, линейный ускоритель, позволяющий проводить лучевую терапию с высокой скоростью, высокоэнергетичный ускоритель, выполняющий функцию киберножа. Вперёд шагнула и телемедицина.

«Программа продолжается, мы закупаем ещё один линейный ускоритель и продолжаем обучать наших медиков в Москве и Обнинске. За 2020 год благодаря телемедицине проконсультировали больше 400 человек. Пациентам нет никакой надобности ехать в другие города», – убеждён Андрей Валерьевич. 

Он поясняет, что и раньше, и сейчас были определены высокотехнологичные виды помощи, которую оказывали только федеральные медцентры. 

«Методы помощи на федеральном уровне и на периферии сопоставимы, поэтому федеральные медицинские центры акцентируются на высокотехнологичной помощи, пациенты получают её бесплатно по форме № 057, – объясняет замглавного врача по организационно-методической работе Галина Емельянова. – С 2022 года эта форма упраздняется, а будет информационная система, в которой пациента направят в федеральные центры со всеми анализами и выписками. Это и есть та самая маршрутизация». 

Фото: Наталия Козлова

— Принимающая клиника будет в базе видеть все данные пациента и знать, кто и с чем к ним едет. По сути, прообразом стали телемедицинские консультации, – говорит Андрей Шаманов. 

— Почему тогда столько негатива?

— А мы не понимаем, почему. 

В частности опасения пациентов вызывает работа комиссии, которая будет принимать решение, направлять ли больного в федеральный центр или оставить лечиться в его регионе. Белгородские медики говорят, что уже работают по этому принципу, и всё будет по‑прежнему. 

«Решение о тактике лечения вырабатывает консилиум онкологов, – поясняет замглавного врача по поликлинической работе Надежда Павлова. – Онкоконсилиум проводится в том числе с участием врачей клиники, где есть возможность оказать необходимые виды лечения. Приказ оговаривает возможности онкоконсилиума по телемедицине и обязывает проводить такой консилиум при изменении тактики лечения. У нас так и делается, поэтому ничего менять не придётся». 

К вопросу о маршрутизации. Помимо онкодиспансера, в области работают центры амбулаторной онкологической помощи в Старом Осколе, Губкине, Белгороде, Ракитном и Шебекино. В 2021 году такие же откроются в Валуйках и Яковлевской ЦРБ. Их также оснастили за счёт средств федеральной программы. В амбулаторные центры на лечение передают пациентов с малоагрессивной лекарственной терапией, у которой низкие риски побочных эффектов. 

У каждого региона уровень оснащения клиник и тарифы ОМС сильно разнятся. Если пациент уезжает лечиться в другой город, где тарифы выше, по ним больница и выставит счёт региону, откуда прибыл пациент.

— Получается, вы теряете деньги, ведь ФОМС перечисляет их другой клинике? 

— А из других приезжают лечиться к нам, и так же за них ФОМС перечисляет деньги нам, – отвечает Андрей Шаманов. – В среднем в год из 14 тыс. пациентов стационара иногородних примерно 1,5 тыс. Это и те, кто прописан в других регионах, но живёт здесь, и те, кто приезжает специально на лечение, в том числе с Украины, из Средней Азии, Закавказья. 

— И всё же пациентов привязывают к клиникам по месту жительства, или у них остаётся право выбора, где лечиться? 

— У пациента остаётся право выбора лечебного учреждения, нет никакого рабства. 

Фото: Наталия Козлова

«Должно быть право выбора»

Ольга М. (имя изменено по просьбе героини) год ездит на лечение за 650 км – в Обнинск. Была там уже раз 40, а впереди ещё полгода химиотерапии. 

«Узнав, что у меня рак груди, сначала пошла к нашим онкологам. Но через несколько дней решила ехать в Обнинск. Запись довольно быстрая: день-два, и ты уже на приёме, а время для онкопациента – это вопрос жизни. 

Чтобы получить лечение бесплатно, должно быть направление от лечащего врача по форме № 057. Мне его выдал участковый. Можно приехать и без направления, но тогда всё будет платно. Операцию делали по квоте, её я оформила там же, в Обнинске, это довольно быстро. Хотя операций было несколько, достаточно оформить квоту один раз. Мне не просто отрезали грудь, а поставили имплант. После операции сразу начали разрабатывать руку, и через два месяца рука полностью работала. Никому из моих знакомых здесь импланты не поставили, разработкой рук не занимались. 

На каждый курс химии я беру направление от участкового врача. Мне легко его получить, поскольку живу в районе и врачи идут навстречу, за что им огромная благодарность и поклон. Но я знаю тех, кому отказывались давать направление, мотивируя тем, что такое же лечение можно получить здесь». 

Фото: pixabay.com
Рак? Это временные трудности! 11 белгородок стали фотомоделями марафона «Мы можем. Я могу»

У Елены Артемьевой первую опухоль обнаружили в 2001 году. С тех пор она несколько раз лечила разные виды онкологии в Белгороде, Обнинске, Питере. Последняя операция была в Белгороде полгода назад: удалили новообразование на коже.

Елена – детский врач, но и она до недавнего времени не знала о форме № 057, поэтому консультации и обследования проходила платно, а операции делала по ОМС.

Она уверена, что в области есть высококлассные специалисты, которые спасают многих пациентов, но вот добиться направлений на разные обследования порой очень трудно. Пройдя сложный путь лечения, Елена убеждена: если, как это положено, начинать с терапевта, на обследование уйдут месяцы. 

«Я работала в участковой поликлинике, и у меня было 12 талонов на УЗИ на 400 человек. Как вы думаете, когда человек его пройдёт? – задаётся она вопросом. – На всё уходит время, поэтому я против того, чтобы решение, где что лечить принимала комиссия. У человека должно быть прав выбора».

Елена Артемьева / Фото: Ксения Васильева

Всё зависит от исполнения 

Руководитель общественной организации «Святое Белогорье против детского рака» Евгения Кондратюк считает, что всё зависит от того, как приказ будет исполняться. 

«Да, в сообществе скептические настроения, но я не могу сказать, будто речь идёт о том, что пациент сможет лечиться исключительно по месту жительства, – говорит она. – У меня скорее возникает вопрос, насколько реализуемы в регионах требования по оснащению к клиникам, которые могут оказывать помощь онкопациентам, и насколько в связи с этим может сократиться помощь онкопациентам. И второе. Скорее всего, небольшие частные центры, в Москве, например, до этих требований не дотянут. В нашем регионе таких клиник нет, но нужно понять, соответствуют ли наши больницы этим требованиям. Что касается формы № 057, которую переводят в электронный вид. Я не думаю, что это добавит лишних сложностей. Это логично, всё уходит в электронный вид, и пациентам станет даже проще».