Рак? Это временные трудности! 11 белгородок стали фотомоделями марафона «Мы можем. Я могу»
Жизнеутверждающие истории о том, как не опустить руки в борьбе с онкологией
-
Статья
-
Статья
Фотомарафон организовал благотворительный фонд «Я люблю жизнь» – для того, чтобы изменить отношение общества к онкологии и показать, что жизнь на диагнозе не заканчивается. На фото – красивые, сильные и счастливые женщины. Любящие и любимые.
«Белгородская правда» поговорила с тремя участницами фотомарафона. Сегодня мы публикуем их истории о жизни и борьбе с тяжёлым недугом.
«Я смогла. И у тебя получится!»
Всех собрала и организовала фотомарафон 42-летняя многодетная мама Марина Мединцева. Год назад она случайно обнаружила у себя в груди 3-сантиметровую «фасолину», оказавшуюся раком молочной железы второй степени в агрессивной форме.
«Я не поверила врачу. Представляете, накануне я говорила мужу, какая я счастливая! У меня самый лучший муж, сыновья, любимая работа, дом. И тут…
Я работала воспитателем в школе, всегда проходила обязательную диспансеризацию, всё было в порядке. Занималась спортом, вела здоровый образ жизни, следила за своим здоровьем. Анализ крови, биохимия – всё было отлично, я даже не догадывалась о начале воспалительного процесса. Правда, за семь месяцев до обследования почувствовала сильную усталость, хотя всегда была этакой батарейкой-энерджайзером. Всё надеялась: сейчас приеду в Обнинск, и мне скажут: «Произошла ошибка. На самом деле вы здоровы».
Марина Мединцева / Фото: Ксения Васильева
Почему выбрала именно Обнинск? Слышала, что там ещё в приёмном отделении тебе рассказывают, что онкология как пневмония: трудно, долго, тяжело, но лечится.
Если бы не муж, я бы не справилась. Во время химиотерапии я не могла встать на ноги. Было нереально плохо, опускались руки. Я говорила, что больше ничего не хочу, никуда не поеду. Муж брал меня на руки, относил в машину, вёз к месту лечения и отдавал врачам.
Половина курса химии была уже позади. Ждала, что дальше у меня начнётся ремиссия. Но анализы оказались плохие. Предстояло пройти ещё один курс химиотерапии и сделать вторую операцию.
Сижу с лысой головой, состояние подавленное, смотрю фильм про девочку, которая победила рак. Захожу в «Инстаграм» и вижу пост про фотомарафон в Москве. Захотелось что‑то подобное сделать и в нашем городе. Чтобы те, кто борется, не опускали руки, не оставляли надежду на выздоровление.
«Я живу, и это главное». Истории трёх белгородок, победивших рак груди
Я люблю помогать. Испытываю в этом потребность. Могу всех организовывать и не люблю сидеть сложа руки. Понимаю, что марафон был очень нужен в первую очередь мне самой: суета с его подготовкой не давала шанса почувствовать, как плохо и больно мне. Пока готовила его, не плакала. Перед стартом я ещё не знала, что смогу снять парик перед фотокамерой…
Я связалась с Оксаной Андриенко – руководителем московского фонда «Я люблю жизнь». Она помогла с координатами спонсоров, фотостудий. На сайте фонда появилось моё объявление о готовящемся фотомарафоне. Некоторые девочки – участницы проекта нашли меня через Интернет, но лучше всего сработало сарафанное радио.
Впервые мы увидели друг друга в кафе. Встретились и, как давние подруги, просидели часа три. Часть девчонок во время проекта проходили химиотерапию. На её фоне начались побочные явления, проблемы со здоровьем. Никто не показывал, как ему плохо. Наоборот, мы наслаждаемся тем, что где‑то что‑то болит: поболит и пройдёт.
После марафона договорились, что будем встречаться. В Сети создадим группу. Девочки хотят помогать друг другу – советом, морально, – чем могут. Когда ничего не знающие о болезни люди говорят о том, что надо держаться, это воспринимается как «отвяжись». А вот от коллеги по несчастью то же самое слово звучит совсем иначе: «Я смогла. И у тебя получится!»
Тяжелее всего в такой ситуации бывает даже не тем, кто заболел, а их родственникам. Моя мама не выдержала: не справившись с ковидом и с моей болезнью, умерла. Она выхаживала меня после химий, ставила мне капельницы. А собой некогда было заняться…
Я не скрывала диагноз. И благодарна всем, кто меня поддерживал и поддерживает.
Одни везли ягоды с севера, другие яблоки из своего сада. Соседка предложила забирать мальчишек, пока мы с мужем в Обнинске. Друзья помогали деньгами.
Я поняла, что я счастливый человек».
Кто‑то сказал, это всё временные трудности. С этим можно жить и наслаждаться жизнью. Теперь я это знаю.
«При мне не плакать»
За 15 лет работы на скорой помощи фельдшер Лилия Носаева насмотрелась на онкобольных. И каждый раз сама себе говорила: надо провериться. Свой рак она «поймала» на третьей стадии, два года назад. Тогда ей было 38. Недавняя диспансеризация, после которой доктора выдали заключение «здорова», успокоила. Чувствовала себя нормально. Но что‑то не давало покоя, тревожило. Взяла отпуск, пошла по врачам.
«Онколог тогда сказал: «Всё плохо. Не затягивайте. Шанс есть». Перед глазами промелькнула вся жизнь, подумала о детях. У меня девочки, тогда им было 14 и 8 лет.
Участковый врач пытался подбодрить: «Успокойся, возьми себя в руки. Всё зависит от тебя. Никакая химия не поможет, если человек сам не верит в выздоровление. Вылечишься».
Лилия Носаева / Фото: Ксения Васильева
Оперировавший хирург считает, что скоро придёт время, когда онкология будет восприниматься как грипп или гипертония. Медицина шагнула далеко вперёд в лечении заболевания. Появилась иммунотерапия, которой раньше не было. Сейчас люди даже с четвёртой стадией лечатся и живут.
Пришла домой, собрала подружек. Стукнула кулаком по столу: «Будете жалеть – не буду с вами дружить. Не смейте!» Свекрови строго сказала: «При мне не плакать, делайте это дома. У меня дети, которые должны видеть мать здоровой. Если я уйду, пусть запомнят меня такой».
Я не показывала, как мне плохо, но девчонки всё понимали. Муж поддерживал, говорил, что у меня всё в порядке. Я ему: «Я болею». Он: «Ну ничего, полежишь, будет всё нормально». Пока шёл курс химиотерапии, мы ездили на рыбалку с ночёвкой – специально, чтобы я отвлекалась и не зацикливалась. Муж носился со мной как с ребёнком, просыпался, поправлял одеяло. Я ходила с семьёй в кино, даже когда не чувствовала ног.
Раз за разом химию переносила всё тяжелее и тяжелее. Я говорила, что больше не пойду. На 4–5-й день нет сил даже моргать. На 6–7-й становится получше. Как не пойти? Бежать надо. Последний раз перестала чувствовать ноги, еле приползла на процедуру (прошло два года, а я до сих пор не чувствую пальцев ног). Врач из жалости предложила: «Давай не будем делать». Как это? Будем! Всё как положено.
Фото: www.pexels.com
На одном сайте, посвящённом борьбе с онкологией, прочитала: «Ты умер в тот момент, когда тебе сказали о диагнозе. С этой секунуды мы становимся другими». Я продолжаю веселиться и радоваться жизни, но бывают такие моменты, которые не обойти.
Раньше я бы не стала делать то, что делаю сейчас. Я понимаю, что меня может не быть, когда мои девчонки станут мамами. Сейчас учу старшую лечить простуду, насморк у малыша».
Несмотря ни на что, я стараюсь находить в ситуации плюсы. Недуг заставил меня измениться,
понять, что для меня главное. Сейчас занимаюсь детьми, домом, как всегда хотела. Развожу цветы и йоркширских терьеров. Каждое утро просыпаюсь со словами: «Спасибо, Господи».
«Надо жить»
Рак лечится. Но мы об этом мало что знаем, потому что те, кто победил заболевание, молчат. В нашем обществе не принято открыто говорить про онкологию. Поэтому чаще мы слышим о беде, чем о победе.
45-летняя мама двух девчонок, детский врач Елена Артемьева одну войну с раком уже выиграла. В 26 лет у неё диагностировали лейкемию – рак крови. Сейчас у неё по этому заболеванию наступила стойкая ремиссия. Но позже появились другие, с которыми борьба продолжается.
Елена Артемьева / Фото: Ксения Васильева
«Когда что‑то случается, люди звонят, приезжают к нам домой. Мы так познакомились с Мариной Мединцевой. Первое, о чём все спрашивают: это лечится? Самое главное – не паниковать, не прятать голову в песок, не уходить от проблемы. Что‑то беспокоит – обследуйся, сдай анализы. Важно выявлять болезнь на ранних стадиях, потом может быть поздно.
Если врачи утверждают, что всё в порядке, но вы сомневаетесь: появились новые ощущения, которых не было или просто не доверяете анализу, – ищите хороших специалистов. Клиник полно. Не устраивает местный уровень медицины – поезжайте в другой город. Сегодня есть возможность из дома проводить онлайн-консультации с лучшими медицинскими центрами страны.
Меня в своё время спасло то, что мама приучила быть оптимистом, всегда бороться. Однажды в стационаре в Обнинске я провела три с половиной месяца безвылазно. И это было хорошее время.
Вначале, правда, случилась депрессия. Кругом больничные халаты, белые платочки, разговоры о смерти и предательстве близких… Насмотрелась, наслушалась. Закрался страх, что, когда потеряю волосы (тогда они были до пояса), муж меня бросит. Он приехал, вытер мне слёзы и сказал: «Мне даже интересно будет, если ты станешь лысой». Мы посмеялись. Я успокоилась.
Фото: Ксения Васильева
В клинику на проверку приезжали бывшие пациенты, лечившиеся здесь раньше. У всех когда‑то был такой же диагноз, как у меня. Но это были уже здоровые люди, которые жили обычной жизнью – выходили замуж, рожали детей, строили карьеру, планы. А ещё они острее чувствовали время. Радовались солнцу, весне, ветру – каждому дню. Я смотрела на них и надеялась.
И я справилась. Потом была аденома слюнной железы – удалили. Потом аденома щитовидки. Третья опухоль – удалили. Осенью у меня нашли онкологию кожи. Опять собираюсь ехать в Обнинск. Болеть нельзя, надо жить».
Справка. Впервые в России марафон «Мы можем. Я могу» стартовал в 2018 году. За это время он стал международным. Его участники – а это более 400 человек, которые проходят лечение, – поделились своими историями и примерами того, когда рак удаётся вылечить и добиться полной ремиссии – исчезновения всех симптомов заболевания.
Анна Золотарёва