Владимир Куликовский: Я понял, что это моё

Несмотря на административные и депутатские заботы – колоссальные по своей ответственности, – Владимир Фёдорович оставался и по‑прежнему остаётся практикующим хирургом. Потому что высшим своим званием считает звание врача. На его счету более 10 тысяч операций, за каждой из которых стоит спасённая жизнь.

И тем труднее сейчас представить, что в юности он мечтал совсем о другой стезе – о профессии военного. Впрочем, и по сей день любимый художественный фильм доктора Куликовского – «Офицеры». Ведь качества, которыми запомнились герои легендарной советской киноленты: честь, достоинство, беззаветность в служении Родине и людям – врачу необходимы не меньше, чем офицеру. В этом Владимир Куликовский убеждён.

Дети победителей

— Владимир Фёдорович, в юности легко было переиначить свою судьбу?

— Родился я в Борисовке, вырос на Ворскле. И, наверное, как многие мальчишки послевоенного времени, мечтал стать военным. Ещё в школьные годы мы с друзьями – Колей Крикуном и Володей Литвиным – дали друг другу обещание: вместе поступать в военное училище. А если кто‑то один не поступит, то все вернёмся домой. В 1967 году, сразу после школы, поехали поступать в Киевское высшее инженерно-авиационное военное училище. И так вышло, что из нас троих поступил лишь я.

— Пришлось держать данное друзьям слово и уходить из училища?

— Да, искал способ уйти, писал рапорт. Начальник училища предложил мне приехать через год, причём снова сдавать экзамены не пришлось бы. Но для меня тогда важнее было то, что данное друзьям слово я сдержал. Мы вернулись в Борисовку. Это был июль, и ещё было время для поступления в другой вуз. Мама, Нина Матвеевна, мне сказала: «Сынок, я тебя прошу, поступай в мединститут». Может быть, потому, что сестра моя к тому времени безуспешно пыталась поступить в медицинский.

Я не мог отказать маме. А теперь представьте: в военном училище я сдавал математику, физику. А вступительные экзамены в Курском мединституте – биология, химия… Но сдал, был зачислен сначала кандидатом. После успешной сдачи первой сессии стал полноценным студентом.

— Не жалели о выборе?

— Сначала были большие сомнения: туда ли я попал? Учиться в мединституте очень непросто, особенно в то время. Лишь на третьем курсе, когда началась хирургия, практические занятия в клинике, я понял: это моё. Понял, что хочу стать хирургом.

— А как же друзья детства?

— Так получилось, что каждый пошёл своим путём. К сожалению, друзей, с которыми мы давали клятву быть вместе, сейчас уже нет в живых. Но знаете, из того нашего выпуска – 1967 года – почти все стали достойными людьми. И я сейчас говорю не о должностях, а о человеческом достоинстве. Наверное, потому что наше поколение, родившееся после Великой Отечественной войны, – это дети победителей.

Фото: Владимир Юрченко

Лучше всяких слов

— Пример отца очень много значил для вас?

— Отец, Фёдор Дмитриевич, служил танкистом в армии с 1936 года. Он прошёл всю войну, награждён тремя орденами, медалями «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина» и многими другими – эта память мне очень дорога. Родом он с Украины, в 1944-м приехал в освобождённый Харьков получать танки и там встретил мою маму, которая училась в городе на курсах. Папа сказал ей тогда: «Останусь живым – приеду к тебе в Борисовку». И слово сдержал – после Победы приехал в посёлок, нашёл маму, женился и увёз её в Германию, где служил до 1947 года.

Отец был принципиальный человек, настоящий боец. Когда они с мамой вернулись в Борисовку, папа начал работать в райкоме партии, а затем ему доверили создать и руководить первым в РСФСР строительным управлением в системе Облмежколхозстроя – за эту работу у отца два ордена Трудового Красного Знамени. В Борисовке его очень уважали, он многим помог построить дома.

Для меня лучше всяких слов был личный пример родителей.

— На ваш характер и судьбу повлияли не только они?

— Мой дедушка, Матвей Терентьевич, работал конюхом и сторожем на мельнице. Сколько помню, он всю жизнь трудился, мог сам погреб выкопать. Бабушка, Варвара Матвеевна, была очень набожной, водила меня в церковь, особенно по праздникам. Соседка, бабушка Женя, которая тоже очень любила меня, всё время старалась подкормить чем‑нибудь вкусным в то не очень сытое время.

У меня были хорошие учителя – и в жизни, и в профессии. В их числе – врач, хирург Нина Мусаиловна Межлумова. Она прошла войну, а потом работала в Борисовке. Она была удивительным, скромным человеком. Один из главных её уроков – трепетное отношение к больному человеку.
 

Фото: Владимир Юрченко

Год за полтора

— Какие качества, на ваш взгляд, определяют врача?

— Я считаю, хороший врач – посланник Бога. Господь создал человека, и вмешиваться в сокровенное, в организм позволено не каждому. Это очень большая ответственность. Необходимо иметь фундаментальные знания. Но, думаю, определяют профессионализм именно милосердие и сострадание: они выступают побудительным мотивом к тому, чтобы врач постоянно учился, совершенствовался как специалист. Очень важно, чтобы больной поверил в своё выздоровление, в то, что врач сможет ему помочь.

Выдающийся русский хирург Николай Иванович Пирогов сказал так: «Быть счастливым счастьем других – вот настоящее счастье и земной идеал жизни всякого, кто избирает врачебную профессию».

— Разве можно после стольких лет врачебной практики не выгореть эмоционально?

— Я окончил Курский мединститут в 1973 году. А у хирургов год идёт за полтора. Так что, можно сказать, мой профессиональный стаж тоже примерно равен 70 годам.

А если говорить серьёзно, то каждое утро я начинаю с молитвы. Когда прихожу на работу, прошу Господа: «Благослови меня с любовью и терпением принимать всех больных, которые обращаются ко мне. Не дай забыть, что все они посланы Тобой».

Стараюсь каждые выходные бывать в родной Борисовке. Там я отдыхаю душой. Обязательно посещаю храм. Сейчас вхожу в попечительский совет по восстановлению Богородице-Тихвинского монастыря. Для меня это очень важно.

— Профессия врача укрепила вас в вере?

— Безусловно. Я видел сотни подтверждений участия Господа в судьбе человека. Казалось бы, совсем безнадёжный, не оставляющий шансов случай, а человек выздоравливает. Разве не промысел Божий?

Фото: Владимир Юрченко

Статус хирурга

— Часто оперируете сейчас?

— Нет, в основном самые тяжёлые случаи. В отделении много замечательных хирургов, они тоже должны оперировать. И потом – я ведь не могу постоянно находиться в больнице, есть работа в университете. А больному важно, чтобы врач, который его оперировал, был рядом с ним и сегодня, и завтра – до выздоровления.

Когда в 2002 году губернатор предложил мне возглавить областную больницу, были большие сомнения. На тот момент мне представилась возможность практиковаться в Австрии и Швейцарии. А для хирурга это в первую очередь означает получение бесценного опыта. Подумав, я решил принять больницу с условием, что буду продолжать оперировать и заведовать колопроктологическим отделением. Думаю, статус хирурга был важен и с административной точки зрения. Я ведь в то время к Евгению Степановичу чуть ли не каждый день на приём ходил, объяснял, что нужно больнице. Даже, наверное, надоел ему тогда (смеётся). Будь я просто чиновником от медицины, возможно, меня бы и слушать особо не стали… А к хирургу прислушались – губернатор предложил написать программу развития медучреждения, обещая поддержку. И сдержал слово, по сути, возглавив эту программу.

Сейчас я возглавляю мединститут, комитет в областной Думе, заведую кафедрой, отделением в областной больнице. Но если нужно будет выбирать какой‑то один род занятий – работу врача я не брошу. Самое главное для меня – быть врачом.

— Хороший пример для ваших студентов!

— Сейчас у молодых людей, не добравших баллы на бюджет, есть возможность поступить на внебюджет. Считаю, что это неправильно, особенно для будущих врачей. Медицинское образование должно быть только бюджетным. И самое главное – побудительным мотивом студентов мединститута вне зависимости от формы обучения должна быть прежде всего любовь к избранной профессии, подкреплённая глубокими знаниями.

Сегодня каждый год в мединституте проходят обучение около 10 тыс. человек: 5 тыс. наших студентов и ещё 5 тыс. повышают профессиональную квалификацию. Тысяча иностранных студентов, в том числе молодые люди, уже получившие образование за границей. Они приезжают в ординатуру в Белгород. Это о многом говорит.

Я считаю, что мы в основном выпускаем хороших специалистов – мне за них не стыдно. Есть очень талантливые! Хотя, может, они и страдают из‑за моей требовательности. Мечтаю написать для молодых врачей книгу, в которой откровенно расскажу о возможных врачебных ошибках – чтобы предостеречь от них.

Фото: Владимир Юрченко

Задумки и решения

— Владимир Фёдорович, как вы оцениваете состояние белгородского здравоохранения сегодня?

— Укрепление первичного звена, развитие семейной медицины – это правильный путь. То, что благодаря инициативе губернатора и реализации проекта «Управление здоровьем» созданы офисы врача общей практики, открыты фельдшерско-акушерские пункты, подготовлены квалифицированные специалисты и приобретено необходимое оборудование, – это замечательно.

Хорошо, что при этом сохранили педиатрическую помощь. Детей, я считаю, должны лечить только педиатры, и мы будем развивать педиатрическое направление подготовки в нашем мединституте с созданием соответствующего факультета.
И, конечно, женщину детородного возраста должны наблюдать и лечить акушеры-гинекологи, а экстрагенитальной патологией должны заниматься только профильные специалисты. Это очень важно для сохранения детородной функции.

Поэтому ещё до федерального проекта в Белгороде был создан один из лучших в России перинатальных центров. Многое делается в этом направлении. Но ещё больше предстоит сделать. Сейчас необходимо создавать мощные диагностические центры в районных больницах, возможно со статусом межрайонных, развивать высокотехнологичную медицинскую помощь.

Очень важно возродить авторитет сельского фельдшера. Об этом очень ярко и трогательно написал в рассказе «Сельский фельдшер» наш земляк – Пётр Васильевич Мальцев.

Да, в здравоохранении остаются ещё проблемы, требующие своего решения. Например, очереди к узким специалистам. Сейчас живая очередь к врачу заменена на обезличенную запись по талонам, иногда больному приходится ждать приёма в течение нескольких недель, и это лишь видимость ликвидации очередей.

И, конечно, самая главная проблема – нарушение взаимоотношений врача и пациента. Между ними встали страховые компании. В чём выражается защита ими пациента? В контроле над документацией, которой в больницах стало так много, что её оформление занимает многие часы, которые врач мог посвятить непосредственно пациенту. При этом на их содержание из отрасли уходят многомиллионные средства, которых медицине и так не хватает. Считаю, и я в этом мнении не одинок, что для управления здравоохранением достаточно Минздрава и Росздравнадзора с их региональными ведомствами.

Фото: Владимир Юрченко