«Народ, не волноваться!» Сколько человек в день принимает терапевт

Операции на кукле

«Моя мама работала медсестрой, и ей очень нравилось, когда врачи по понедельникам делали общий обход. Белые халаты, строгие лица, умные слова – она мечтала видеть меня среди них. И я не сопротивлялась. Любимые домашние игрушки – стеклянные флакончики из‑под пенициллина, железные шприцы. Кто о них сейчас помнит? Когда девочки бережно лелеяли своих кукол, я колола их и делала им операции.

В первом классе была санитаркой, гордо носила через плечо сумочку с красным крестом, где лежали два бинта, а перед уроками проверяла чистоту рук одноклассников. Ни о чём, кроме медицинского института, я не думала и о том, что стала врачом-терапевтом, никогда не пожалела. Хотя в нашей профессии есть много того, что мешает работать в полную силу».

Бумаги

«Услышала выражение «Пациент – это человек, который мешает врачу работать с документами» и подумала: как точно. Оформление бумаг занимает более половины времени, отпущенного на работу.

Больные часто обижаются, когда врач на приёме не смотрит на них, а что‑то равнодушно строчит в карте или сидит, уставившись в компьютер. Как им объяснить, что я заполняю их амбулаторные карты не для себя? Не дай бог что случится – учтётся не моё желание помочь пациенту, а то, как я оформила бумаги.

Человек хочет видеть мои глаза, моё участие, а я не могу оторвать глаз от монитора. Молодые коллеги работают на клавиатуре не глядя, а я с компом на «вы». Делаю краткие пометки, а после общего приёма перед вызовами дорабатываю истории болезней. То есть помечаю: «гипертония», а потом дописываю, сколько лет пациенту, какие жалобы, давление. Набросала лечение препаратами, а затем расписываю кратность приёма и так далее».

Фото: Вадим Заблоцкий

Все на флюорографию

«Моя зарплата состоит из оклада и суммы, которая зависит от 11 коэффициентов качества. Например, я должна каждый месяц отправить 100 человек на флюорографию, но ведь многие её делают на предприятиях. Смешно об этом сейчас говорить, но несколько лет назад участковых наказывали, если на участке не было рождаемости.

За четыре часа я должна принять 16 пациентов, на каждого по 15 минут. При большом участке план трудно не выполнить. Кроме счастливчиков с талончиками, под кабинетом всегда стоят те, кто не смог записаться, у кого обострилась болезнь, кого отправили из кабинета неотложной помощи. Врачи уходят в отпуск, болеют – тогда я веду два участка. Страсти накаляются невероятно, бывает, люди орут, оскорбляют друг друга, поэтому я всегда начинаю приём с коридора.

«Народ, не волноваться, не переживать, – обращаюсь к очереди. – Приму всех, мне от вас некуда деться, и вам некуда пойти. Уважаем и любим друг друга, не ссоримся и не скандалим».

Устанавливаю свою очередь: пенсионер подождёт, а отпросившаяся с работы за направлением на флюорографию женщина спешит. Пациенты с талоном возмущаются, но я напоминаю: время записи ориентировочное. Бывает, зайдёт человек с жалобами на боли в сердце, его надо отправить на кардиограмму, сделать инъекцию, вызвать скорую. И ты час, а не 15 минут, будешь им заниматься.

А пациентов хлебом не корми дай пожаловаться. Один написал в заявлении главврачу, что простоял под моим кабинетом 53 минуты. Меня почему‑то покоробили эти три минуты. А так чаще всего жалуются на недостаток внимания или на то, что приходится долго ждать обследований».

Иди и плати

«Когда я начинала работать, отношения «врач – пациент» были намного уважительнее. Во мне видели авторитетного специалиста, который разбирается в болезни. Сейчас уже с порога я слышу: «Хочу то‑то, запишите меня туда‑то». Пациент приходит как покупатель услуги, стремясь получить то, что считает нужным.

Многие из Интернета поставили себе диагноз, успели испугаться и совершенно без оснований настойчиво требуют серьёзного обследования. Оно стоит хороших денег, поэтому я думаю так: считаете, что нужно что‑то особое, – идите, платите, делайте. Я же назначу вам такое обследование, если буду уверена, что это необходимо.

После того как участковые терапевты стали врачами общей практики, требование «дайте талон к такому‑то врачу» слышу постоянно. Но теперь обследуем и лечим мы, и только если не помогает – выдаём направление к узкому специалисту.

Я считаю это целесообразным, хотя некоторые коллеги обиженно называют себя прислугой других врачей.

К нашей поликлинике прикреплено 20 тыс. человек, а узких специалистов – один-два по профилю. Разве могут все желающие попасть к ним?

Фото: Вадим Заблоцкий

Приходит человек с болью в спине. Я выпишу препараты, дам направление на рентген или другое обследование, не поможет – только тогда отправлю на приём к неврологу. Ангины, отиты лечу тоже я, и нет смысла напрягать ими отоларинголога. А люди обижаются, доказывают, что терапевт при их недомоганиях ни при чём. Но когда после моего лечения становится легче – мы лучшие друзья.

Хотя всё зависит от знаний в смежных специальностях, опыта и желания учиться в любом возрасте. Неприятно, когда пациент задаёт вопросы, на которые не можешь ответить. Или у известного препарата появляется пять-семь новых торговых названий, и это раздражает, уводит врача в дебри. Но я не стесняюсь на приёме открыть Интернет и свериться».

По тёмным подъездам

«Мой рекорд – 32 вызова в период эпидемии простудных заболеваний. Домой приходишь и падаешь на диван, не хочется ни говорить, ни пить, ни есть.

А завтра опять на работу. Очень раздражает, когда видишь: врача вызвали, чтобы не сидеть в очереди в поликлинике. Хотя как‑то я получила вызов с жалобой на головокружение. Шла и злилась: головокружение сегодня у каждого второго. Но увидела пациента и срочно вызвала скорую, спасти его не удалось. Теперь стараюсь не раздражаться раньше времени.

На вызовах работаю по выверенной годами схеме. С порога прошу бахилы, нет – сойдут обычные пакеты. Секунды нужны, чтобы зайти в ванную. Мою руки и расспрашиваю родственников, кто и как долго болеет, прошу приготовить паспорт и полис. Если ничего серьёзного, на вызов уходит минут 15. Плохо, когда вызов поступает во время дневного приёма, который заканчивается в восемь часов вечера. Страшновато бывает ходить по чужим подъездам в такое время.

Головная боль – пенсионеры, которым скучно дома, они даже этого не скрывают. Мне не трудно измерить им давление, но ведь они отнимают время у других. Поэтому, стараясь не обидеть, я говорю: «Всё, мои хорошие, сдали анализы, проверились, теперь, если не заболеете, ко мне только через три месяца».

Фото: Вадим Заблоцкий