Крепость Господня. Почему корочанский сельский храм так и не стал клубом

Ильинский храм одновременно скромный и величественный, когда‑то попранный и возрождённый. Он и символ нашей земли, и её обыденность, в которой много событий переплелось, но все они не единожды подтверждали, что только вера была и остаётся главным источником нашего духа.

Перст Божий

Старожилы Самойловки передают из уст в уста историю о том, как в середине XIX века их предки задумали поставить церковь. Место выбрали, как им казалось, подходящее – на красивом холме в хуторе Должике. Водрузили на нём крест, освятили. А утром обнаружили его на своей земле жители слободы Самойловки, куда меньшей по числу дворов (было в ней их на тот момент 27, а в хуторе – 31 и почти в два раза больше жителей). Вернули крест на прежнее место, а на следующий день история чудесным образом повторилась. Не стали селяне больше испытывать судьбу и поставили храм там, где указал перст Божий.

Возводили его, как водится, всем миром и с той особой основательностью, которая всегда отличала корочанцев.

«Построен храм Пророка Божия Илии в 1858 году из морёного дуба окрестных лесов на пожертвования прихожан и богатых купцов», – гласят краеведческие документы.

Фото: Вадим Заблоцкий

Технология заготовки морёного дуба сложна. Сначала для прочности древесины на протяжении долгих лет ствол подвергался сложным химическим реакциям в воде – на затопленные в реке деревья сверху накидывали глинистый ил. Потом древесина несколько лет сушилась в естественных условиях. Зная весь этот сложный процесс, занимавший не одно столетие, сейчас трудно предположить, когда именно селяне задумали возвести храм. Однако есть версия и о том, что в реках, интенсивно подмывавших леса, в XIX веке скопилось много деревьев, которые и применяли при строительстве храма.

Так или иначе, но в том, что в Самойловке использовались именно морёные брёвна полуметрового диаметра, сомнений нет. Стоит лишь взглянуть на фотографии храма до ремонта: на древесине графитного цвета видно лёгкое посеребрение – типичный признак такой обработки материала. Для работы селяне наняли плотников-старателей, которые работали только топорами и пилы не использовали, за что прозвали их рубленниками. Освятили храм в 1864 году под именем пророка Божия Илии, которое переводится как «крепость Господня». Об этом гласит надпись на кресте, чудом уцелевшем во время исторических потрясений XX века.

Фото: Вадим Заблоцкий

Нетипичная классика

Храм построен без колокольни по принципу «восьмерик на четверике», увенчан двухъярусной маковицей с куполом и крестом. Три его входа украшены крыльцами с изящными столбиками и арочными проёмами. Необычные арки венчают и навес перед главным входом, придавая храму совершенно уникальный вид: ничего похожего ни в нашей области, ни в других местах не встречали.

«Подобных построек не припоминаю», – подтвердил наши впечатления московский архитектор, член Союза дизайнеров России Дмитрий Шумидуб.

Он предполагает, что здание храма, вероятнее всего, в какой‑то момент было изменено относительно изначального облика.

«Наверняка была резьба по дереву, какие‑то украшения. Допускаю также, что нынешний облик храма представляет собой квинтэссенцию понятий о прекрасном у того настоятеля, который занимался восстановлением».

Фото: Вадим Заблоцкий

Молитва сквозь слёзы

Самые ранние доступные снимки храма датируются 2000-ми, но сохранились документы, рассказывающие о его истории с начала XX века.

«По состоянию на 1909 год в Самойловке имеется деревянная Ильинская церковь, земли под ней 33 десятины усадебной и 33 полевой… Священник – Димитрий Тимофеевич Попов, псаломщик – Андрей Иванович Шумов», – упоминает курский краевед Василий Потапов. 

В 1915 году в докладе Курской епархии о состоянии дел в храмах Корочанского уезда говорилось, что в них (в том числе самойловском) «церковные документы ведутся исправно. Священнослужители, как совершители богослужения, все обладают всеми нужными для сего качествами природными. Исполняют свои обязанности примерно, рачительно. Проповедь и пастырская деятельность в связи с задачами военного времени течёт правильно…»

Фото: Вадим Заблоцкий

Неспешное течение жизни закончилось в 1918 году, когда особым декретом большевики отделили церковь от государства. Несколько лет власти допускали нестрогое исполнение закона и храмы полулегально, но действовали. Но в 1929-м антирелигиозная пропаганда приняла по‑настоящему истребительский характер. Ильинская церковь закрылась в 30-е годы. Но настоятель иерей Владимир Смиренский продолжал крестить детей и отпевать покойников. 

Трагическую судьбу священнослужителя когда‑то описала дочь церковного старосты Трофима – Анна Балабанова:

«Во время фашистской оккупации службу в храме возобновили. Однажды во время литургии в храм вошли немцы и приказали молиться во имя победы Германии над Россией. Отец Владимир долго отказывался, но под дулами автоматов ему пришлось это сделать. В моей детской памяти ярко запечатлелось лицо священника с льющимися из глаз слезами. Он читал молитву и плакал. С приходом Красной армии в наше село отцу Владимиру пришлось бы ответить за свой поступок. Но расстрелять его не успели – он умер прямо на пороге храма. Похоронен батюшка у южной стены алтаря храма».

Фото: Вадим Заблоцкий

Официальная дата смерти настоятеля Владимира – 1948 год. Известно, что в этом году в Новослободском сельсовете был закрыт лицевой счёт на священника Владимира Смиренского (1885 года рождения), на могильном кресте также указана эта дата.

Очередные нападки на памятник религиозной культуры пришлись на хрущёвские времена. В 1961 году под предлогом, что в церкви спекулируют свечами, храм закрыли и организовали в нём клуб. Даже кинобудку завезли, но местные жители развлекаться в святое место не приходили. Потом, как часто случалось, превратили церковь в зернохранилище.

Стоит добавить, что селяне в большинстве своём никогда не разделяли «линию партии» в отношении церкви. Оттого, вероятно, и не разобрали храм по брёвнышку для своих нужд. Хотя такая возможность была. И ко всем священнослужителям – их в Самойловке сменилось немало – всегда относились с должным почтением.

Фото: Вадим Заблоцкий