В поисках утраченной святыни. Какую историю хранит крест у села Малобыково

Загадочный Хракантий

Уже само по себе расположение креста – в чистом поле – загадка. А за ней – вопросы, судьбы и незримые связи. Почти полтора года разбираются в них заведующая Малобыковской модельной библиотекой им. Александра Харыбина Наталья Торохова и военный журналист, писатель, автор нескольких книг об Афганской войне, подполковник в отставке Алескендер Рамазанов. И увёл их клубок тайн в ту далёкую пору, когда село звалось хутором Быковым, уезд – Бирюченским, а губерния – Воронежской.

Изучением истории родного края библиотека занимается не первый год, привлекая к исследовательской работе молодежь: здесь действует литературно-краеведческий клуб для подростков «Наследие».

«В прошлом году мы включились в краеведческий проект по созданию фотоальбома «Усёрдская сторона», – рассказывает Наталья Торохова. – Стали думать, что можем рассказать о селе Малобыково».

Такой увлечённый историей человек, как Алескендер Рамазанов, не мог остаться в стороне:

«Сейчас в Малобыково храма нет, – рассказывает Алескендер Энверович. – Но он был, старые люди помнят. А где находился? Да вот, говорят, где крест сейчас стоит, вроде бы там… Чьим именем церковь была освящена, как выглядела, – никто толком не знал. Однако малобыковцы чтили и чтут престольный праздник в честь Николая Чудотворца, дружно идут отмечать его… в соседнее Стрелецкое, в Спасский храм».

Фото: Наталья Мазниченко
«Земля вдруг разверзлась». Какую тайну скрывает склеп в Большой Халани

Следовательно, малобыковская церковь была связана с именем Николая Чудотворца? Это предположение подтвердил реестр церквей Воронежской губернии: действительно, в 1887 году в хуторе Быков была освящена каменная Николаевская церковь. Значительную помощь в строительстве оказала местная помещица Руднева.

«Старенькие бабушки, вспоминая, называли её Руднихой, – говорит Наталья Торохова. – Рассказывали, что была она не очень богатой, к крестьянам относилась хорошо».

В имевшемся в библиотеке краеведческом материале Руднева была записана как Варвара Хракантьевна. Любопытное отчество у барыни, не правда ли?

«Ничего похожего на «Хракантий» мы не нашли даже среди раннехристианских греческих имён», – разводит руками Алескендер Рамазанов.

Решили искать по фамилии. Чтобы проследить родословную Рудневых, писали запросы в архивы, в основном – в Воронежский. И цеплялись за каждое упоминание о Рудневых в Интернете.

Наградой за упорство стало первое открытие. Оказалось, Руднева – вовсе не Хракантьевна и даже не Варвара: так помещицу на свой лад называл местный народ. На самом деле её имя – Валерия Африкановна Руднева, в девичестве – Терентьева. Дочь Африкана Яковлевича Терентьева, бывшего владельца земель в урочище Лиман и одноимённого хутора (в нескольких километрах от нынешнего Малобыково).

Спасская церковь в Стрелецком видна издалека / Фото: Вадим Заблоцкий

Всё под снос

Поиски продолжились в нескольких направлениях. Выяснилось, что первое прошение в комиссию госимуществ Воронежской губернии о строительстве храма жители двух хуторов – Быков и Хуторец (сейчас – село Хуторцы – прим. авт.) – подали ещё в 1864 году. В письме церковные старатели указали, что собрали на храм 1,5 тысячи рублей серебром и выделили землю (около 3 га).

Но полтора века назад дела решались не скоро. К тому же начались споры с епархиальными властями о выделенной под строительство земле. В итоге переписка с Воронежем затянулась, а в 1874 году ходатайствовать о возведении церкви стала Валерия Руднева, добавив к собранным народом деньгам немалую сумму от себя. Так общими стараниями и была воздвигнута церковь между Быковом и Хуторцом.

«Николаевская церковь была большой – 300 квадратных метров», – ссылается на страховую оценку храма за 1910 год Алескендер Энверович.

А в 1936 году члены местной артели «Червона Зирка» (в переводе с украинского – «Красная Звезда» – прим. авт.) коллективным прошением потребовали разрушить храм. Снесли тогда и дом священника, и церковно-приходскую школу, и хозяйственные постройки. Старожилы вспоминали, как в костёр бросали книги из церковной библиотеки…

Кто отдал приказ разрушить храм, выяснить пока не удалось.

«Мы сразу открещиваемся от каких‑либо порицаний и оценок, – говорит Алескендер Энверович. – Но документ о разрушении церкви может помочь, например проследить перемещение её убранства. Возможно, утварь Николаевской церкви передали в другой храм».

Алескендер Рамазанов, Наталья Торохова и глава поселения Иван Жигулин / Фото: Вадим Заблоцкий

Выше и красивее

Ещё одна загадка – внешний облик храма. Может быть, он был схож с соседним, стрелецким? Старожил Екатерина Даниловна Бородина опровергла это предположение одной фразой: «Что вы, деточки, наша была и красивее, и больше, и повыше».

Удача снова улыбнулась исследователям – в одном из питерских архивов удалось найти «Проект по изменению колокольни, покрытия трапезной и конструкции перекрытия Николаевской церкви в хуторе Быков Бирюченского уезда Воронежской губернии», содержащий чертёж храма. В 1879 году увеличить высоту колокольни и внести другие изменения доверили архитектору Владимиру Всеволодовичу Стайновскому, спроектировавшему, кстати, несколько церквей на юге России.

Основываясь на чертеже Стайновского, художник управления культуры Красногвардейского района Юлия Паськова сделала отрисовку. И с большой долей вероятности можно предположить, что именно так выглядела Николаевская церковь. Но где же всё‑таки располагалось это великолепие?

«Крест у поворота на Малобыково в память о Николаевской церкви установили лет десять назад, – рассказывает Наталья Торохова. – Но некоторые старожилы утверждали, что он стоит на месте дома священника, а сам храм располагался немного дальше. После его разрушения кирпичи пошли на строительство мельницы да по дворам разошлись на всякие нужды. Такой старинный кирпичик – охристый, оранжево-коричневый – мы увидели у одного из местных жителей, – продолжает рассказ заведующая библиотекой. – На нём стояло клеймо одного из Бирюченских кирпичных заводов. В октябре прошлого годы вместе со школьниками Малобыковской школы и Белогорского класса школы компании «Эфко» мы отправились в поле к кресту».

Алескендер Энверович поясняет:

«Такая большая церковь должна была опираться на мощный фундамент, и мы надеялись найти хоть какие‑то его следы».

Проект изменения колокольни храма, сделанный архитектором Стайновским / Фото: Вадим Заблоцкий

Святое место

Помолившись Николаю Чудотворцу, вооружившись компасом и георамками, исследовали территорию. После дождя земля просела, и – о чудо! – следопыты наткнулись на несколько таких же охристых кирпичных осколков и в конце концов нашли целый клеймёный кирпич. На месте, по словам Алескендера Энверовича, стал понятен контур фундамента. Судя по всему, предполагает он, церковь стояла и вправду чуть дальше от нынешнего памятного креста – там, где сейчас проходит автодорога, проложенная полвека назад:

«Настоятель Спасского храма в Стрелецком отец Павел сказал нам: расскажите об этом людям, пусть положат крестное знамение, проезжая святое место».

Говорят, на месте каждой разрушенной церкви плачет ангел. Исследователи истории Малобыково и его окрестностей надеются, что со временем где‑нибудь здесь удастся воздвигнуть хотя бы часовню. Снова – всем миром, как полтора века назад.

«В Малобыково и сейчас живут потомки людей, радевших за строительство Николаевской церкви, – говорит Алескендер Энверович. – И если у дедов и прадедов получилось, то, может быть, и внукам удастся воссоздать храм, сохранить память не только на словах и на бумаге?»

Тогда, при разрушении Николаевской церкви, священника Петра Куликовского спрятали местные жители, помогли ему уехать в Алексеевку. След его теряется где‑то за Уралом. Именно при участии батюшки в 1913 году в Малобыково была построена начальная школа. Здание (кстати, из охристого кирпича) используется по сей день в том же качестве.

Московский городской голова

Остаётся пока неясной судьба помещицы Рудневой, прозванной крестьянами Хракантьевной. Известно, что Валерия Африкановна была замужем за Виктором Рудневым. Так во всей этой истории возникает имя одного из сыновей Рудневых – Вадима Викторовича.

«Личность любопытнейшая, – говорит о нём Алескендер Энверович. – Правый эсер, глубоко православный человек. В своё время он был популярен не меньше чем маститые революционеры».

В начале XX столетия за революционные воззрения Руднев был исключён из Московского университета, сослан в Сибирь. В годы Первой мировой войны служил врачом на госпитальном судне на Волге. Бабкин – под таким псевдонимом знали его революционеры.

Летом 1917-го Вадима Руднева избрали председателем Московской городской думы. Но ненадолго: Октябрьскую социалистическую революцию он не принял, возглавив сопротивление большевикам. В 1919-м эмигрировал за границу, где занялся издательской деятельностью. В числе прочего редактировал в Берлине газету «Дни», в Париже – журнал «Современные записки».

«Есть основания предполагать, что вместе с ним покинула Россию и Валерия Африкановна, – говорит Алескендер Рамазанов. – Вадим Руднев был очень набожным человеком, не мог бросить мать».

Но это лишь догадки. Каких‑либо фактов, подтверждающих или опровергающих их, найти не удалось. Когда‑то давно люди рассказывали, что барыня Хракантьевна уехала из этих мест в 1919 году. На прощание поблагодарила крестьян за доброе отношение. К тому времени 69-летняя Валерия Руднева уже овдовела. Как сложилась судьба других её детей, в частности сыновей Николая и Митрофана, – на этот вопрос ответа нет.

Вадим Руднев / Фото: Вадим Заблоцкий

Из офицеров в этнографы

Неординарной личностью был отец помещицы – Африкан Яковлевич Терентьев. Потомственный воронежский дворянин, сын морского офицера. После окончания кадетского корпуса в Петербурге он преподаёт в родном учебном заведении. Но в 1835 году, в возрасте 28 лет, покидает морскую службу.

«К тому времени Африкан Терентьев уже женат на дочери петербургского чиновника Екатерине Васильевне Солодовниковой, у них несколько детей, – поясняет Алескендер Энверович. – Царское офицерство выглядело блестяще, но в плане жалованья жило сурово. А семью‑то нужно кормить и содержать».

Сначала Терентьев служит смотрителем и преподавателем математики в Вилькомирском уездном училище, а спустя пару лет переезжает в Острогожск – окружным начальником министерства государственных имуществ.

«В 1841 году Терентьевы покупают имение в урочище Лиман, становятся его первыми постоянными владельцами», – говорит Алескендер Рамазанов.

В Лимане раскрываются новые таланты Африкана Яковлевича. В изданиях Москвы и Воронежа он публикует труды на сельскохозяйственные, этнографические и историко-культурные темы – описывает быт и нравы помещиков Бирюченского уезда. Состоит в Московском обществе сельского хозяйства, в Воронежском комитете акклиматизации животных и растений.

«Именно Терентьев первым описал историю создания подсолнечного масла алексеевским крестьянином Даниилом Бокаревым», – подчёркивает Алескендер Энверович.

По словам краеведов, в Лимане Терентьев высаживал деревья, закрывая урочище от ветров и создавая там особый микроклимат: здесь выше влажность, меньше палящего солнца летом.

Фото: Вадим Заблоцкий

Лиманский отшельник

Восемь детей было у Терентьевых, каждый нашёл свой путь в жизни. Среди них – Михаил Африканович Терентьев, генерал-лейтенант, автор книг о политике России в Средней Азии, написавший первую азбуку для обучения русскому языку среднеазиатских народов.

Африкан Терентьев скончался в 1862 году, и спустя некоторое время в одном из изданий увидел свет некролог, написанный известным публицистом, литератором Михаилом Де-Пуле.

«И всё‑таки есть какая‑то загадка в судьбе Терентьева! – убеждён Алескендер Рамазанов. – Де-Пуле называет его лиманским отшельником, соколом со связанными крыльями. В этих словах явный намёк на особые обстоятельства жизни Африкана Яковлевича».

Действительно, как понять такие слова некролога:

«Покойный А. Я. Терентьев принадлежал к натурам, необыкновенно щедро и богато наделённым. Эта блестящая, широкая даровитость имеет в себе так много привлекательного, что невольно прощаешь человеку не только его неизбежные слабости, но даже и проступки. И в самом деле, встречается особый род даровитости, которую иначе мы не умеем назвать, как русскою: всё по плечу ей, и нет пределов её отваге! И с связанными крыльями она не унывает и смотрит орлом…»

Какую тайну хранит судьба бывшего морского офицера, публициста и селекционера, бирюченского помещика Африкана Терентьева, имя которого сегодня значится в списке электронного ресурса «Великие люди России»?

Вероятно, так выглядел Николаевский храм / Фото: Вадим Заблоцкий