Ремиз, пришвица и бёрдо. Как я пряла на станке, которому 300 лет

Веретено на трёхлетие

Приехали мы в дождь, и от влаги в крепости разносится аромат древесины, переносящий в атмосферу XVII века. Стены крепости набегов татар, конечно, не видели, музей построили уже в наше время, но картины прошлого так и рисуются в сознании.

«Город-крепость «Яблонов» – одна из самых интересных туристических точек. Наши экскурсоводы знакомят посетителей с историей создания Белгородской черты и рассказывают о ремёслах. Большой интерес всегда возникает к ткацкой мастерской. Предметы там подлинные, и наши ткачихи могут показать, как работать на ткацком станке, прялке. Процесс изготовления нитки, заправка ткацкого станка, изготовление собственными руками коврика или браслета – это наша история», – рассказывает и. о. директора центра Ирина Гатилова.

В мастерской просторно и светло. Мастер по ткачеству Полина Коваленко и руководитель студии декоративно-прикладного творчества Марина Нестерова выдают мне тёплый красный кафтан, чтобы согреться. В Древней Руси умение рукодельничать было обязательным для женщин и девочек. На трёхлетие малышке дарили веретено, в 6 лет она уже начинала прясть, а когда в XVII веке появилась ручная прялка, 10-летних девочек учили сразу работать на ней. В 13 лет садились за ткацкий станок. Сначала отроковицы должны были справиться с повседневными делами, а уже потом приступали к приданому.

Яблоновские мастерицы, хоть и не жили в те времена, но тоже воспитаны в атмосфере рукоделия. Полина – швея-закройщик, Марина – технолог шерстопрядильного производства.

Почётное место в мастерской занимает вологодский ткацкий станок с трёхсотлетней историей – сложное в управлении устройство. Станина, пришвица, бёрдо, ремиз, навой – название его частей наши прапрабабушки знали наизусть. Заправляли его обычно две-три ткачихи, поэтому Марина и Полина вместе осваивали новое для себя дело, перенимая опыт у старооскольских мастеров.

Через каждый зубчик

«Процесс ткачества на станке нелёгкий, надо через каждый зубчик бёрда продеть нитку, – показывает Полина. – Потом два ремиза идут, в один нить надо продеть и протянуть на навой, потом вторую ниточку в другой ремиз. При этом обращать внимание, чтобы натяжение ниток было ровное, тогда изделие не собьётся».

Нитки берут льняные, полушерстяные и хлопчатобумажные. Причём нитка основы должна быть такая же, как у ткани, которая заправляется в челнок. Сажусь за станок, ставлю ногу на педаль. Челнок держу в руках, мне нужно пропустить его через чётные нити, потом отодвинуть и протянуть через зёв, и…

«Не сильно, – поправляют меня, – теперь прибейте бёрдой, и так несколько раз. Меняем. Теперь давайте опять проденем. Ниточка ослабла, снова натягивать надо».

Через 10 минут упорного труда мысленно благодарю изобретателя силового ткацкого станка Эдмунда Картрайта. Ещё через пять вспоминаю фильм «Светлый путь», в котором героиня Любови Орловой управлялась сразу со 150 ткацкими станками. А ещё через 20 – уверенно прибиваю ткань и любуюсь результатом.

Марина Николаевна рассказывает об овечьей шерсти: чтобы она дошла до ручной прялки с веретеном, её нужно постирать, хорошо вычесать, потом закрепить кудель.

«Прялка состоит из колеса, вьюнка, педали, – объясняет она. – У каждой женщины была личная прялка, ведь когда садишься за чужую, чувствуешь, что она к тебе не приработана. Все детали этого процесса влияют на конечное качество пряжи».

Мастерица закрепляет нитку, ставит ногу на педаль, разгоняет колесо – вьётся нитка одинаковой толщины. Потом наматывает её на вьюнок. Теперь присаживаюсь я и сразу понимаю, почему прялка должна быть индивидуальной. Эта меня не слушается: колесо крутится в разные стороны, педаль не качается равномерно, нитка закручивается и эх… полное фиаско.

«Плавно нужно ногой качать, – подсказывает наш фотограф, – это же не тормоз в автомобиле».

Ещё две неудачные попытки, и я с облегчением принимаю предложение попробовать свалять из овечьей шерсти брелок «Яблочко». Марина Николаевна подбадривает:

«Учиться прясть очень трудно. В молодости у меня быстро получилось. Шли 90-е, нужно было как‑то выживать, когда закрывали предприятия. Муж сделал мне ткацкий станок, мы пряли шерсть и вязали шарфы. До этого я работала на ковровом комбинате, потому процесс прядения и плетения знала. Мы начёсывали и продавали модные на тот момент аксессуары».

Она протягивает мне небольшой комочек красивой, ярко окрашенной шерсти и длинную толстую иглу для валяния с насечками. Наставляет:

«Иголку нужно держать только прямо и сминать острым концом иглы кудельную заготовку».