Зачем уроженка села Красного перевела на русский язык записи японского ветерана
Ольга Кимура рассказала «Белгородским известиям», как ветеран Второй мировой войны искал своего бригадира плотников из России
Макото-сан и Ольга Кимура-
Статья
-
Статья
О необычной судьбе уроженки Красненского района Ольге Селиной мы писали в октябре этого года. 23 года назад она вышла замуж за японца по имени Макото-сан, приняла его фамилию Кимура и уехала жить в японский городок Ямагата.
У Ольги оказалась ещё одна история, которой она захотела поделиться.
На пределе сил
Летом 2012 года к Ольге обратился ветеран Второй мировой войны Нумазава Шигехару. Он попросил её о встрече, на которой кратко поведал свою историю. До 1945 года Шигехару-сан служил в Маньчжурии. После войны попал в лагерь военнопленных в Мангоро, недалеко от станции Иман (нынешний Дальнереченск – город в Приморском крае). В лагерь Шигехару-сан добирался пешком, ночевал под открытым небом. А как только прибыл, его направили на уборку картофеля, затем на строительство дороги для заготовки лесоматериалов, а потом и на сами лесозаготовки.
Как вспоминает японец, работали там на пределе сил. И только в мае 1946 года руководство лагеря выяснило, что по специальности Шигехару-сан был строителем, и направило его на работы по возведению домов. Там японец и познакомился с русским бригадиром плотников, встреча с которым так сильно запомнилась ему. Этот человек, имя и фамилию которого Шигехару-сан так и не узнал, настолько поразил его, что спустя долгие годы после окончания войны и возвращения на родину японец написал короткий «Сибирский дневник». С просьбой о его переводе на русский язык он и обратился к Ольге Кимуре.
Как красненские подснежники попали в японскую газету
Юрик-сан
Датировано 7 октября 1997 года:
«Бригадир плотников перед началом работы пристально посмотрел на меня и через переводчика сказал, что из трёх его сыновей двое – средний и младший – погибли на войне с немцами и что я очень похож на погибшего младшего сына, – пишет в своём дневнике Шигехару-сан. – Каждый день мы общались по работе, и бригадир называл меня именем сына – Юрик. И даже начальник лагеря зарегистрировал меня под этим именем».
По воспоминаниям японца, дом бригадира был совсем рядом с лагерем, и однажды он пришёл за ним и позвал в гости. Там их встретили супруга бригадира и жена старшего сына с трёхлетним ребёнком, сын ещё не вернулся с фронта.
«В то время в Советах не хватало продовольствия, но жена бригадира приняла меня как своего сына и досыта накормила картошкой. Наевшись, я стал засыпать, и она, позвав меня: «Юрик, иди сюда!», отвела в спальню и сказала, чтобы я спал на кровати. В лагере не было возможности стирать вещи, и мылись мы только раз в неделю. У меня были вши, и я стеснялся снять одежду, но хозяйка сердито на меня посмотрела, и мне пришлось снять вещи, а затем, по её настоянию, и бельё. После чего я переоделся в принесённое ею бельё мужа. Жена бригадира сказала, что к воскресенью выстирает все мои вещи, и я был тронут до слёз. Между странами есть границы, но нет их в тёплых и чистосердечных отношениях между людьми. Я воспринял женщину как родную мать».
Дальше в своём дневнике Шигехару-сан пишет, что в июле 1946 года он сильно заболел и не смог работать. Бригадир иногда навещал его, поил разведённым в кипятке порошковым молоком и всячески подбадривал. Вскоре японца госпитализировали в больницу Имана. А после трёх месяцев лечения и последующей за этим выписки из больницы его уже не вернули на прежнее место, а определили в лагерь Имана на лесопилку. 3 января 1947 года Шигехару-сан вернулся на японскую землю.
«Но я никогда не забуду тогдашней доброты и заботы обо мне бригадира плотников и его супруги. Война больше не должна повториться. Словно во сне всплывают в памяти пережитые в молодости тяготы сибирского лагеря», – завершает он свой дневник.
Важно помнить
Шигехару-сан не кривил душой. Всю свою жизнь он пытался разыскать бригадира лагеря и его семью.
«Родственников своего лагерного бригадира Шигехару-сан очень активно искал сам, – рассказывает Ольга Кимура, – но всё безрезультатно. К рукописи его дневника, которую мы вместе с мужем переводили, была такая приписка: «Сердечная просьба! В прошлом году во время зимней встречи в Зао (горный курорт) с советником российского посольства я попросил разыскать проживающего рядом с лагерем в Мангоро бригадира плотников. Сейчас прошу передать от меня небольшой подарок семье бригадира. Очень прошу выполнить мою просьбу. Напоследок прилагаю мой неумело написанный «Сибирский дневник». Буду очень рад, если он послужит укреплению дружественных связей между Японией и Россией».
Также японец обращался с просьбой о поисках к делегации из города-побратима Улан-Удэ, которая посещала Ямагату как раз летом 2012 года. Благодаря Ольге он сумел вручить уланудэнцам свой дневник уже переведённым на русский язык.
25 апреля 2021 года Нумазава Шигехару скончался. Ему было 97 лет. Его многолетние поиски так и не увенчались успехом.
«Я говорила с сыном Шигехару-сан, которого зовут Кэичи, – завершает свой рассказ Ольга Кимура. – Он знает о «Сибирском дневнике» отца, тот рассказывал ему. Я собираюсь навестить его, чтобы почтить память Шигехару-сан. В любом случае я считаю, что такие жизненные истории не должны забываться и после того, как не станет их прямых участников. Важно помнить о примерах человечности в лучшем смысле этого слова».
Анастасия Состина