Зачем уроженка села Красного перевела на русский язык записи японского ветерана

У Ольги оказалась ещё одна история, которой она захотела поделиться.

На пределе сил

Летом 2012 года к Ольге обратился ветеран Второй мировой войны Нумазава Шигехару. Он попросил её о встрече, на которой кратко поведал свою историю. До 1945 года Шигехару-сан служил в Маньчжурии. После войны попал в лагерь военнопленных в Мангоро, недалеко от станции Иман (нынешний Дальнереченск – город в Приморском крае). В лагерь Шигехару-сан добирался пешком, ночевал под открытым небом. А как только прибыл, его направили на уборку картофеля, затем на строительство дороги для заготовки лесоматериалов, а потом и на сами лесозаготовки.

Как вспоминает японец, работали там на пределе сил. И только в мае 1946 года руководство лагеря выяснило, что по специальности Шигехару-сан был строителем, и направило его на работы по возведению домов. Там японец и познакомился с русским бригадиром плотников, встреча с которым так сильно запомнилась ему. Этот человек, имя и фамилию которого Шигехару-сан так и не узнал, настолько поразил его, что спустя долгие годы после окончания войны и возвращения на родину японец написал короткий «Сибирский дневник». С просьбой о его переводе на русский язык он и обратился к Ольге Кимуре.

Фото: Анастасия Состина
Как красненские подснежники попали в японскую газету

Юрик-сан

Датировано 7 октября 1997 года:

«Бригадир плотников перед началом работы пристально посмотрел на меня и через переводчика сказал, что из трёх его сыновей двое – средний и младший – погибли на войне с немцами и что я очень похож на погибшего младшего сына, – пишет в своём дневнике Шигехару-сан. – Каждый день мы общались по работе, и бригадир называл меня именем сына – Юрик. И даже начальник лагеря зарегистрировал меня под этим именем».

По воспоминаниям японца, дом бригадира был совсем рядом с лагерем, и однажды он пришёл за ним и позвал в гости. Там их встретили супруга бригадира и жена старшего сына с трёхлетним ребёнком, сын ещё не вернулся с фронта.

«В то время в Советах не хватало продовольствия, но жена бригадира приняла меня как своего сына и досыта накормила картошкой. Наевшись, я стал засыпать, и она, позвав меня: «Юрик, иди сюда!», отвела в спальню и сказала, чтобы я спал на кровати. В лагере не было возможности стирать вещи, и мылись мы только раз в неделю. У меня были вши, и я стеснялся снять одежду, но хозяйка сердито на меня посмотрела, и мне пришлось снять вещи, а затем, по её настоянию, и бельё. После чего я переоделся в принесённое ею бельё мужа. Жена бригадира сказала, что к воскресенью выстирает все мои вещи, и я был тронут до слёз. Между странами есть границы, но нет их в тёплых и чистосердечных отношениях между людьми. Я воспринял женщину как родную мать».

Фото: pixabay.com

Дальше в своём дневнике Шигехару-сан пишет, что в июле 1946 года он сильно заболел и не смог работать. Бригадир иногда навещал его, поил разведённым в кипятке порошковым молоком и всячески подбадривал. Вскоре японца госпитализировали в больницу Имана. А после трёх месяцев лечения и последующей за этим выписки из больницы его уже не вернули на прежнее место, а определили в лагерь Имана на лесопилку. 3 января 1947 года Шигехару-сан вернулся на японскую землю.

«Но я никогда не забуду тогдашней доброты и заботы обо мне бригадира плотников и его супруги. Война больше не должна повториться. Словно во сне всплывают в памяти пережитые в молодости тяготы сибирского лагеря», – завершает он свой дневник.

Важно помнить

Шигехару-сан не кривил душой. Всю свою жизнь он пытался разыскать бригадира лагеря и его семью.