Само не пройдёт. Истории белгородок с расстройством пищевого поведения

Евгения Цуканова, 22 года:

«В школе я была полной. В 8-м классе грудь выросла до третьего размера. Приходилось обматывать её бинтом, носить мешковатую одежду, терпеть издевательства одноклассников. В 2019 году я поправилась до 80 кг, одежда стала мала, было противно смотреть в зеркало, выходить на улицу, прикасаться к себе, развилась дисморфофобия (неприятие собственного тела). Я решила доказать себе, что смогу измениться. 

Схема была простая: правильное питание, ограничения и спорт. Подобрала жёсткий рацион на 500 ккал в день: питалась огурцами, варёной грудкой, творогом и рыбой. Со временем отказалась от ужинов, обедов и завтраков. В пятницу и субботу ела что захочу, а потом либо очищалась, либо много тренировалась. Могла тренировку на 40 минут растянуть на четыре часа. 

Фото: pixabay.com
Прощай, пицца, или Как я жила на тысячу калорий в день

Буквально за год я сбросила 30 кг. Но возникли проблемы с кишечником, ломались ногти, портились зубы, началась булимия.

Я ела всё подряд, вплоть до сырого мяса с сухими макаронами. А после обжорства шла очищаться.

Когда пропал рвотный рефлекс, стала каждое утро проезжать на велосипеде по 80 км. Если не было сил сжигать калории – наказывала себя голодом. Но я получала экстаз от того, что чувствую каждую кость, могу не носить бюстгалтеры. 

Тревогу забила мама. Она заметила мои кости и болезненный вид. Переживала, что у меня уже год не идут месячные.

Мне диагностировали нервную анорексию. На её фоне я заработала тяжёлое нарушение менструальной функции, из‑за чего не смогу забеременеть в ближайшие годы. Врач прописал гормональные препараты, витамины и комплексы лечения, я ходила к психологу. Но всё равно придерживалась своих привычек. Моё РПП для меня – как костыль для больного. Я не хотела лечить психологическую проблему, чтобы вновь набрать вес. Никто не мог помочь, пока я сама не захотела вылечиться. 

Фото: иллюстрация Виктории Хаданки

Уже 2,5 года я борюсь со своим телом. Сейчас я ем всё, что захочу, но все эмоции связаны с цифрами на весах. Удалось поправиться на пять кг. Очень хочется скинуть вес обратно, но каждый раз уговариваю себя остаться такой, какая есть». 

Диана, 19 лет: 

«Пять лет назад я увлеклась диетами. Это было модно среди моих подруг. Между диетами пыталась устраивать читмилы – дни, когда можно есть всё. Не знала, что они превратятся в приступы обжорства. 

Каждый раз я думала, что завтра сяду на диету и не смогу позволить себе любимую еду. Поэтому наеда¬лась как в последний раз. Помню, по пути из школы домой покупала много еды. До тренировки по танцам оставалось три часа. И я всё это время ела, ела, ела: хлеб, сгущёнку, котлеты… Тебе всё равно, что есть. Ты не чувствуешь вкуса, не наслаждаешься едой, просто пытаешься утолить неунимаемое чувство голода. 

Когда понимала, что больше не могу, вызывала рвоту. И продолжала есть. Было тяжело двигаться, дышать, дико хотелось спать. Ела до 12 ночи, а потом садилась на диету. Меня хватало на несколько дней. Вес колебался от 48 до 64 кг. 

Фото: pixabay.com

Я стыдилась признаться, что я много ем. Стала агрессивной, перестала гулять с друзьями. Было неприятие себя, неразделённая любовь, усиленные тренировки и учёба, поступление в университет, переезд, каждый день после учёбы я плакала от одиночества. Всё навалилось. Однажды я довела себя до такого: раз я мерзкое животное, которое ест без остановки, то за своё поведение должна быть наказана голодом, отказом от сна, мочегонными таблетками, после которых плохо. 

Мама заметила голодовки, а переедание считала прихотью, а не проблемой, и ругала меня. Я старалась не есть при родителях или делала вид, что ем. Помню, отрывала куски от варёных яиц и засовывала в карман, будто оно откусанное. А ночью, когда никто не видел, объедалась в комнате. Позже, в общежитии, ела каждые 10 минут. Понимание, что это болезнь, было молниеносным и ошарашивающим. Я слушала психологов на «Ютубе», изучала форумы, читала и осознавала, что эти люди понимают меня. Они говорят, что мерзкая не я. Мерзкая болезнь. 

Начала восстанавливать своё здоровье: пила витамины и курс успокоительных, потому что в моменты тревожности опять тянулась к еде. Каждый день мой молодой человек говорил, какая я невероятная, и вселил любовь к себе. Как только я это осознала, перешла к интуитивному питанию и узнала, что можно есть в любую минуту без чувства вины». 

Фото: pixabay.com
Бегом от гепатоза. Почему у худых людей может быть лишний жир в печени

Анастасия Айрих, 23 года:

«Анорексию мне диагностировали в 18 лет. Никакой конкретной причины или триггера для появления расстройства нет.

Здесь играет роль генетическая предрасположенность, отсутствие навыка эмоциональной саморегуляции, особенности мышления, высокая чувствительность и негативное влияние среды.

У меня совпали все пять пунктов. 

Я полностью исключила типичный набор вредной еды: сладкое, жареное, жирное и всё, что имеет вкус и не пресно. Считала еду топливом для жизни. Незаметно для себя стала ограничивать порции. Если в начале похудения могла съесть на обед гречку с варёной грудкой, то позднее – немного крупы только на завтрак, а в обед лишь белок с полезной клетчаткой. Всё съеденное отрабатывала: ходила пешком, ходила по комнате, когда читала, чистила зубы и делала махи ногами. Спустя полгода мне поставили анорексию. 

Энергия и эйфория, которую люди испытывают в период анорексии, берутся в кредит у будущей себя под огромные проценты. Это парадокс: ешь мало и организм не получает достаточно питательных веществ, но ты чувствуешь себя очень живой и сильной. 

Фото: иллюстрация Виктории Хаданки

Через пять лет, во время начала второго эпизода, я уже прекрасно знала, что у меня РПП. Я начинала худеть, зная, что больна, но думала, что в этот раз смогу вовремя остановиться. Похудела до 37 кг. 

Я постоянно мёрзла, даже летом надевала тёплые носки и кроссовки. Волосы выпадают до сих пор. Я проводила часы за просмотром рецептов и профилей фудблогеров, чтобы почувствовать насыщение. Любила ходить по магазинам среди полок с едой, но покупала себе лишь правильное. Хотела накормить знакомых и «наедалась», наблюдая, как едят другие. 

Собираясь в гости к родителям, я надевала самые широкие толстовки и джинсы, чтобы скрыть худобу и не замёрзнуть. Но родные всё равно замечали, что я сильно похудела. Мама звонила и проси¬ла: «Пожалуйста, кушай, я не могу спать ночами, потому что переживаю». Вместо «Мам, у меня анорексия, помоги мне» я сдерживала рыдания и говорила, что всё хорошо. 

Фото: pixabay.com

В марте я попала в больницу с диагнозом «узлообразование на фоне анорексии». Диагноз поставили спустя 17 часов после госпитализации – за это время начали отмирать ткани кишечника и я могла умереть. Мне удалили часть тонкой кишки. На следующий день у меня началось кровотечение, снова наркоз, вторая операция, переливание донорской крови, ИВЛ. Было страшно. Но именно тогда я решила, что худоба не стоит жизни. 

После реанимации ещё четыре месяца я весила 39 кг и жутко боялась поправиться. Тогда стало понятно, что сама не справлюсь и стоит лечь в психиатрическую клинику. 

После выписки я покупала себе любую еду и ела сколько хотела. Впервые за пять лет. Сейчас я пью в день 13 разных таблеток. Хожу к психологу, диетологу и бесконечно сдаю анализы. Сложно принять, что больше не влезаешь в самый маленький размер одежды. Несколько раз я приезжала домой в слезах и говорила маме, что больше так не могу, хочу бросить восстановление». 

Наталья Изотова, 23 года:

«К 11-му классу я решила немного подкачать тело: бегала, отказалась от сладкого, не ела после шести. Сбросила вес, но не чувствовала себя красивой. Продолжала придерживаться режима на пути к идеальному телу.

Уже через полтора месяца я просыпалась и засыпала с мыслями: что, сколько и когда сегодня поела. Утром съедала три ложки овсянки, пол-яблока и зелёный чай. Обед: четыре ложки супа или рагу. Ужин: пять ложек творога с ложкой мёда, фруктами и орехами. Пила много воды и чая. Пропустила приём пищи? Молодец! У меня появился ящик запретов: исключаем сладкое, мучное, картофель, макароны…

Фото: иллюстрация Виктории Хаданки

Я постоянно смотрела в зеркало и везде отрабатывала калории: в гостях приседала в уборной, отжималась, качала пресс, зимой бегала на стадионе даже по гололёду. Пропускала тусовки, могла увидеть себя в отражении, подумать, что некрасивая, развернуться и пойти домой. 

Я так похудела, что были видны грудные косточки. Друзья часто говорили: «Ты стала некрасивая! В этом платье ноги, как палки!» Близкие манипулировали: «Я хочу видеть, как ты съешь еду!» Бабушка как‑то раз меня оттолкнула и сказала, что ей неприятно на меня смотреть. Мама единственная, кто меня поддержал.

Врач поставила мне анорексию. Мой обычный вес был 60+ кг. В то время я весила 44 кг. Я сначала не верила. В голове будто две тебя: одна в ужасе от диагноза, другая – от мысли потолстеть. Помню, меня позвал на свидание «тот самый» парень, но я не пошла в кафе, потому что боялась еды. Ещё он сказал: «Как хорошо, что ты похудела!» Комплименты весу – это мерзко. 

На втором курсе, в стадии ремиссии, я сорвалась. И всё по‑новой, пока не увидела себя со стороны: загнанная, агрессивная, в тревоге и контроле, – сама закрыла себя в комнате и мучаю. Нашла блоги, в которых об этом пишут, и будто разблокировала все воспоминания.

Я до сих пор не могу принять себя, носить короткие открытые вещи. Учусь заново есть и не думать о калориях. Но до сих пор тревожусь, могу пойти заниматься спортом и начать ненавидеть себя».

Мнение специалиста

Юлия Минакова, психиатр: 

Юлия Минакова / Фото: личный архив