Здравствуй, Черкасское! Чем удивляет село в Яковлевском округе

Утопает в зелени 

Хотя глубинкой Черкасское назвать трудно. Всего‑то 50 км от Белгорода, от Строителя – 30, от Томаровки – меньше 20 км. Но и такое соседство, на наш мимолётный взгляд, не стёрло границу между городом и селом. Черкасское сохранило свою самобытность и уникальность вопреки испытаниям, выпавшим на долю этого населённого пункта. Как удалось? Отправляемся в путь, чтобы получить ответ на главный вопрос.

Проезжаем Бутово, и через 4–5 км перед нами открывается буквальный смысл метафоры «утопает в зелени». Дорога ведёт под горку – там, внизу, сквозь буйно растущие деревья, видим верхушки крыш. На склонах пасутся телята. Здравствуй, Черкасское!

На самой верхней точке в центре села, в окружении берёз, стоит памятник землякам, погибшим на фронтах Великой Отечественной. Почти 300 жителей Черкасского ушли воевать, половина из них не вернулись.

Вот они, исконные местные фамилии на мемориальных плитах: Сальтевские, Ченцовы, Люшуковы, Никулины, Романьковы, Пироговы…

Когда‑то на этом пригорке, недалеко от мемориала, стоял храм во имя святой великомученицы Параскевы Пятницы. И в конце XVII века был в истории села недолгий период, когда называлось оно Пятницкое. Энтузиасты-краеведы нашли в архивных источниках сведения, что деревянную на каменном фундаменте Пятницкую церковь построили в 1888 году, и история её прослеживается до Октябрьской революции 1917 года.

Что за участь постигла храм позже, можно лишь догадываться, сведений об этом нам найти не удалось. В 2017-м на месте утраченной святыни заложили камень с намерением возвести новую церковь, а осуществить замысел пока не получилось. Но по‑прежнему главный престольный праздник – 10 ноября, день памяти Параскевы Пятницы.

По‑простому – Черкасы́

Жители меж собой называют село по‑простому – Черкасы, с ударением на последний слог. Мы с лёгким сердцем подхватываем название.

В здании бывшей Черкасской школы обосновался центр культурной жизни села. Грустно говорить о школе в прошедшем времени. Учреждение открыли в первые послевоенные годы, строили для него новые здания. Долгие годы она была восьмилеткой (девятилеткой), а в 2007-м, когда здесь учились 15 ребятишек, её перевели в статус начальной. В 2016-м и вовсе закрыли, местных детей автобусом стали возить на учёбу в Бутово.

Сейчас одноэтажное здание школы на 192 места, построенное колхозом «Правда» в 1974 году, делят меж собой сельский клуб, библиотека и ФАП. Заведующая клубом Алла Толкачёва в сентябре 1974-го находилась в числе счастливых первоклашек, переступивших порог нового образовательного заведения:

«Помню, какую красоту мы увидели: просторная, светлая, уютная школа не шла ни в какое сравнение со старым зданием с маленькими окнами, – рассказывает она. – Наша школа часто в районе первые места занимала».

Жизнь в Черкасах в ту пору, вспоминает Алла Николаевна, кипела. Старшие школьники работали на колхозных полях – пололи свёклу, рисовали звёзды на комбайнах за каждую тысячу намолоченного зерна, писали агитки для уборочной страды… Тогда казалось, что такой насыщенной, задорной она будет всегда.

После школы Алла Николаевна выучилась в Белгороде на продавца и чуть было не уехала в Москву – руководство училища предлагало в столице ей и ещё трём девчатам работу по специальности и проживание с пропиской.

«Родители запретили, и я осталась в Черкасах, – говорит Алла Толкачёва. – По молодости жалела о Москве. А сейчас нет. Я с детства участвовала в самодеятельности, поэтому пришла в сельский клуб».

Стало тихо

Антонина Фильшина тоже могла повернуть судьбу в сторону Москвы в начале 1980-х, получив в областном центре профессию швеи. Но не решилась оторваться от родителей, от родного села, где в то время как раз очень нужен был библиотекарь. Трудится здесь Антонина Ивановна без малого 40 лет.

Помещение у клуба с библиотекой такое, что дискотеки можно устраивать (и ведь устраивают!), но в жаркий будний день наша беседа эхом раздаётся в просторном коридоре. Вот новые стеллажи для книг и пустая кадка – когда‑то в ней росла пальма, но после закрытия школы здание перестали отапливать, и экзотическое растение погибло.

«Сейчас сложнее стало работать, потому что нет школы, – разводит руками Антонина Ивановна. – В 7:30 автобус увозит детей в Бутово и на целый день – до пяти часов вечера. Стараемся в выходные их собирать. Когда школа была – на переменках дети бежали к нам. На всё село шум, крик. А сегодня тихо…»

Тихо сегодня и в ФАПе, разместившемся в противоположном от клуба крыле школы. Фельдшер Надежда Чуненко показывает нам свои владения – кабинет педиатра, гинеколога, процедурный. Она здесь с 1975 года.

«После Старооскольского медучилища меня направили в Черкасы, – улыбается Надежда Васильевна. – Я вросла в село. Замуж здесь вышла, поначалу жили со свекровью в Бутово, а потом отделились сюда».

Есть у сельского фельдшера личный транспорт – велосипед. И к пациентам быстрее добираешься, и для собственного здоровья польза.

«Я люблю людей, люблю общаться. Мне нравится лечить», – после этих слов сам собой отпадает вопрос о том, почему Надежда Васильевна вросла в Черкасы.

Рукоделие с песнями

Большая часть местного населения – люди, которые в послевоенные годы великим трудом поднимали практически полностью разрушенное родное село. Черкасское в июле 1943-го, после полутора лет оккупации, попало в зону первых жесточайших боёв Курской битвы.

Ольга Романькова, в девичестве Ченцова, родилась в ноябре 1943-го, и досталось ей в жизни с лихвой. Отец умер рано, двух дочерей поднимала мама, Фиона Сергеевна:

«Мама нас воспитывала, оберегала. Бывалоча, прийде с работы поздно, а мы с сестрой у крапивах ночевали. Пока нас найде – опять на работу».

Мама была рукодельницей и песенницей, теперь эти народные звания носит Ольга Ермолаевна. Она с удовольствием показывает расшитые накидки, наволочки, рубашки. Особенно гордится тем, что вышивала всё без канвы.

В каждой комнате чистота, порядок и особый уют – пожалуй, именно так выглядит дом в наших мыслях о деревенском детстве. Высокие перины, подушки с накидками, фотокарточки, хранящие молодые годы бабушки Оли.

«Мы с сестрой с детства вышивали, – приговаривает Ольга Ермолаевна. – Не спали, до 2–3 часов ночи сидели, потому как любили шить. С ковров сымали рисунки».

Детские воспоминания возвращают её в послевоенные годы, когда она, окончив семь классов, пошла работать в лесничество, чтобы хоть как‑то выбраться из бедности. Девичье ли дело – брёвна таскать да пилить? Надорвав здоровье, устроилась в колхоз. А вечерами с подругами бежала в клуб:

«Бывалоча, придём, все сидят втихомолки. Стесняются чи боятся. А как мы с сестрою начали – и за нами все пошли танцевать и петь».

Бабушкина комната – всё здесь сделано с любовью / Фото: Вадим Заблоцкий

Много лет выступала в составе местного фольклорного коллектива «Сударушка», который гремел на весь Яковлевский округ.

«Мы никогда не репетировали, – признаётся она. – Сказали, на конкурс в райцентр ехать – мы поднялись и поехали. Сразу напрямую выступали и – первое место! Нас любили в Строителе. Обычно пятыми-шестыми в концерте участвовали, а раз задвинули нас в конец. Я, любопытная Варвара, спросила у методиста, а она говорит: а то после вас все с концерта расходятся».

Много у бабушки Оли любимых песен – и народных, и советских. Но со временем её подружки-песенницы стали хворать и уходить из жизни. Теперь остаётся лишь вспоминать.

Три сына у Ольги Ермолаевны, все пограничники, хоть и живут в разных городах, а к маме приезжают. Уже и внуки выросли, подрастают правнуки. Дом её на Заречной улице окружён цветами, да и на огороде, хвалится хозяйка, сору нет.

Накидки, наволочки, полотенца – всё расшито умелыми руками Ольги Романьковой / Фото: Вадим Заблоцкий

Ничего не вернёшь

«Родилась здесь в 1938 году, проработала 50 лет и доживаю здесь», – встречая нас, описывает свою жизнь Лидия Никулина.

Мы присаживаемся рядом и слушаем неторопливый рассказ:

«Войну помню, как эвакуировали в Солотино (Сухосолотино Ивнянского района – прим. ред.). Там такая страсть была, так бомбили! Остались мы с мамой в хате, не успели в погреб убежать. Снаряд ударил в сарай, он загорелся, а хату трясло – вся глина осыпалась. Мы под доски залезли. Когда вернулись в Черкасы, ни хат не было, ничего. Помню, в саду бинты кругом валялись. Я там куколкам шматочки закапывала, прятала, побежала смотреть свои запасы».

Взрослеть, как и всем её сверстникам, пришлось рано. В колхозе все работы прошла, выучилась в Харькове на зоотехника.

«Нашей школе всё время не хватало биолога, – рассказывает Лидия Захаровна. – Директор Полина Афанасьевна меня и пригласила. Такая школа у нас была! Главный источник жизни на селе. Три года подряд получала переходящее Красное знамя. Из Московской академии к нам приезжали. Помню, доцент Римма Николаевна неожиданно пришла ко мне на урок химии. Оценила: «Не знала, что в сельских школах учителя хорошие знания дают». Я любила эту работу».

Три десятка лет учила Лидия Захаровна черкасских детей химии и биологии.

Рассказывая, вздыхает: старые никому не нужны стали.

«Было село хорошее, а сейчас всё заросло, как будто лес. Ни людей, ни улиц не видно. Дома пустые стоят, – говорит она. – На нашей улице – мой дом и ещё две старушки. Так жалко. Но теперь уже ничего не вернёшь…»

Черкасский круг

Зарастает село кустарниками, деревьями – это правда, кивает начальник управления Бутовской территории Мария Плотникова. Черкасское находится в низине, грунтовые воды близко, для растительности раздолье. Был когда‑то в Черкасах пруд, но осталось от него высыхающее болотце.

С Марией Ивановной мы объезжаем все улицы Черкасского и сбиваемся со счёта – то ли 13 их, то ли 14. Причём большинство сохранили народные, оригинальные названия. Например, Майорщина – так улица была названа ещё до революции 1917 года потому, что на ней поселился отставной майор. Или Пироговка – здесь жили Пироговы. Самая протяжённая улица – Плановая – раньше называлась просто План – то есть построенная по плану, в одну линию.

На карте село напоминает вытянутый овал – так называемый Черкасский круг. Проезжая по нему, с удивлением замечаем, насколько улицы разбросаны друг от друга, новичкам заблудиться здесь немудрено.

«По молодости приезжали парни из других сёл к местным девчатам, бывало, долго бродили, покуда не рассветёт – искали нужный дом», – с улыбкой вспоминает Алла Толкачёва.