«Это деревня!» Зачем волоконовскому хутору своя страничка в «Инстаграме»

Не хватает жителей

На пару минут останавливаемся. Мимо проезжает машина, водитель и пассажиры вглядываются в нас. В малолюдных сёлах и хуторах каждый на виду, все друг другу родственники. Из чьих ты, если живёшь в селе, известно до третьего колена. По нам сразу понятно – не свои.

Через два часа мы будем знать, что владимировцы рады новым лицам, живут тесным кругом, но готовы принять и даже приглашают тех, кто хочет переехать. Потому что главное, чего не хватает хутору, – жителей.

Владимировка – это около 60 человек на две улицы: Молодёжную и Дачную. Аккаунт @my_derevenka в «Инстаграме» – 469 подписчиков, 59 публикаций (на 19 ноября). Он про деревенскую жизнь и то, как находить контент на расстоянии вытянутой руки и смотреть на привычное по‑новому.

Аккаунт вряд ли бы появился, если б не пандемия, страничку ведёт Анна Пилаева. Она приехала сюда к родителям (семья перебралась во Владимировку из Сургута и живёт тут пятый год), когда ушла на удалёнку. Она увидела хуторок другими, уставшими от города глазами и показала его всем таким – искренним и чуть романтичным. Сейчас Анна живёт в Белгороде.

— А вы откуда узнали, что теперь есть в Интернете? – первое, что спрашиваю у встречающих нас местных жителей.

— Как откуда? Это деревня!

Тут нет школы, детского сада и медпункта, Дома культуры, ближайшие – в соседнем селе Голофеевка. Магазин тоже там, но жители чаще ездят в сетевые в крупные посёлки – Пятницкое и Волоконовку. Те, у кого нет своей машины, уезжают с остановки на трассе. Там два раза в день проходит автобус Волоконовка – Валуйки, оттуда можно уехать в Белгород. В саму Владимировку автобусы, кроме школьного, не заезжают.

Зато два раза в неделю, во вторник и субботу, по утрам заглядывает автолавка. Привозит молочку, колбасу, заморозку, хлеб и сладкое. Выручает, говорят владимировцы. И добавляют: и клуб, и ФАП могли бы быть, живи тут больше народа.

На страничке в «Инстаграме» с подачи Анны Владимировка зовётся «маленькой деревней с большим сердцем и совсем чуточку беспокойной». Официально это хутор. Он появился в начале 1900-х годов. Тогда эту землю получил некий Владимир Лопатинский, рассказывает волоконовская районная газета. Поэтому, собственно, и Владимировка.

«Нас всегда выселками называли, потому что тут отовсюду люди были: из Голофеевки, Принцевки, Хохлово (два последние – недалеко расположенные сёла Валуйского округа – прим. авт.): Хохловы, Савины и другие.

Единственный Владимир

По страницам «Место жительства» в паспортах жителей Владимировки можно изучать географию бывшего СССР. За последние 30 лет люди сюда съехались с Севера, Казахстана, Узбекистана, из соседних сёл и посёлков. Коренные – владимировские – тоже есть, конечно.

— У нас люди хорошие, открытые, зла друг на друга не держат. И все как‑то обжились – одна семья. Тут и раньше так было.

— Раз хутор, значит, всё обо всех знаете, обо всём расскажете, так?

— Да, так.

И рассказывают. Пару месяцев назад в хуторе купили ещё два дома: «Мы порадовались». Будущие хуторяне переедут во Владимировку из Воронежской области – поближе к родственникам.

«Племянница моя тут всё лето проводила, когда училась в школе. Она в Воронеже живёт, предприниматель. Вот теперь решила ближе перебраться: тишины, покоя хочется. Дом купили, ещё не переезжают, только ремонтируют».

«Отделают, мы же свой отделали! Мы из Мурманска приехали. Вообще, у меня муж из Осколища, это тут недалеко. Его отправили учиться в Калининград, потом в Мурманск, там мы с ним и познакомились. А родственники здесь были. 23 года назад купили во Владимировке дачу, а потом дом, переехали и так и живём. Не пожалели ни капли!»

«С возрастом устаёшь от шума города. А тут тихо, места у нас такие. У меня два внука маленьких, их велосипеды на улице стоят, хоть бы кто‑нибудь тронул. Могу утром встать, а у меня ворота нараспашку. От хороших людей не закрываются».

А вот Владимир во Владимировке пока один-единственный. Через четыре месяца ему исполнится год. Его отец Дмитрий Гребёнкин говорит: мелькать сыну в соцсетях ещё рано.

— Дим, специально для Владимировки имя выбрали или по какой‑то другой причине?

— Ну, так решили.

— Мы всё время смеялись: нет Владимира да нет Владимира. А потом раз – родился мальчик. И Владимир, – добавляют хуторянки.

— Общественное мнение?

— Нет, больше своё.

— А если бы девочка родилась?

— Они пошли за мальчиком! – смеются соседки.

Дима отмалчивается, а женщины добавляют: у Гребёнкиных есть уже и девочка, и мальчик. Вместе с ними в хуторе 12 детей.

С 1-го по 9-й класс они учатся в Голофеевской основной школе. С владимировскими там сейчас чуть меньше 30 учеников, в некоторых классах по 2 человека – почти индивидуальное обучение. В остальном Голофеевская школа мало чем отличается от других сельских школ. Разве что вместо английского языка там преподают немецкий как первый иностранный. А как второй – французский. Учить детей «парле франсе» за 10 км приезжает учитель из Погромца, а немецкий преподаёт Людмила Грецова. Она же местный депутат, экс-председатель хуторского ТОСа.

Сейчас ТОС «Хуторяне» – это ответственность Дмитрия. И Диму, и Люду местные хвалят. В прошлом году ТОС занял второе место в районном конкурсе по благоустройству. На призовые 20 тыс. рублей присмотрели деревянную мельничку на «Авито» в Новом Осколе, купили, поставили на Молодёжной.

В этом году выиграли районный конкурс проектов и получили 100 тыс. рублей, тоже на благоустройство. Деньги потратили на площадку в центре. Даже сцену для концертов заезжих из соседних сёл артистов поставили.

А вот старый дом через дорогу от неё, который наверняка повидал многое. Со временем поизносился: остался без крыши, оголился до брёвен, просел, растерял двери и стёкла в окнах, но до конца воюет за подгнившие ставни. Похожих на него заброшенных в хуторе немного.

Наверное, он мог бы рассказать не одну историю. А пока рассказывает Людмила:

«Ставни даже поскрипывают иной раз. Идёшь так вечером мимо – и побыстрее пройти хочется».

Мы зловещего скрипа не слышим – день безветренный. Зато невдалеке раздаётся стук колёс о рельсы. Это проехала электричка в Валуйки: улица заканчивается железной дорогой.

Закаты, окрестности, деревенский быт Анна фотографирует, приезжая к родителям на выходные. Что‑то интересное, событийное ей присылают по горячим следам.

«Вот дети пошли, например, 1 Сентября в школу. Я их вот сюда, к мельничке, бантики поправили и сфотографировались. Или сад заложили – отправляю фото», – говорит Грецова.

Она наш экскурсовод по Владимировке. По совету старших везёт к могиле лётчика, погибшего в районе хутора в 1943 м, и женщины, не выжившей тогда же при бомбёжке эшелона, к оставшемуся от старой школы-четырёхлетки фундаменту, показывает родник и пруд, разросшуюся калину.

— Люда, а не надоедает вот так всё для «Инстаграма» фотографировать? – спрашиваю её.

— Нет, – и уже не мне: – Ань, ты там что‑нибудь выложила или нет? Ищи, что выкладывать! 

— Так смотрите, сколько у вас ещё тем для публикаций!

О гостеприимстве владимировцев

Я звоню Людмиле за пару дней до приезда.

«Нам ещё пирог надо испечь, чтобы вас встретить», – проговаривается она.

Когда приезжаем, на столе на улице дожидаются чай, конфеты и пухлые, румяные, самые инстаграмные на свете пирожки с капустой и сладкий пирог с начинкой.

«Как внуки приезжают, так каждый день: «Ба-а-абушка!» – то пирожки, то булочки», – машут руками владимировские хозяйки.

На обратном пути в машину я сажусь с печёными гостинцами в пакете. Всю дорогу они вкусно пахнут.

На следующее утро Аня публикует в «Инстаграме» пост о нас, гостях из Белгорода. Его видит коллега Настя:

«А пирог‑то! Как ватрушка у моей бабули».

Через полминуты возвращаюсь в её кабинет:

«Угощайся. Это уже Владимировка в Белгород приехала!»