«Меньше плачьте – больше спивайте», или Секрет долголетия хутора Бородина

Кто кого пришиб?

Сильный ветер пытался всё разом просушить: запутался в гроздьях персидской сирени и, как на первомайской демонстрации, приветствовал нас с обеих сторон улицы Верхней. Это официальное название, но местные продолжают называть её на старый манер – Чорвоный Бородин.

Вторая улица по документам значится как Нижняя. А в народе ходит другое имя – Александрет: когда‑то так назывался соседний с Бородиным хутор. В декабре 1966-го населённый пункт прекратил своё существование, слившись с Бородиным. Колхозы были и там, и здесь, позднее они также объединились в один.

Впервые хутора Чернянской волости Новооскольского уезда Курской губернии Александрет и Бородин упоминаются в 1862 году. В то время в первом проживали 227 человек в 74 дворах, во втором – 201 на 34 двора. Сегодня здесь 180 хуторян – один подъезд городской десятиэтажки.

Прародитель хутора Бородина доподлинно не установлен. По рассказам местных, землями владела барыня по фамилии Бородина. В 1884-м у хутора появилась приписка в скобках: «Пришибин» – второе наименование, которое потом бесследно исчезло. Почему и как появилось название с криминальным оттенком? Жили ли здесь лихие люди или хуторским здорово намяли бока в беспощадной драке? А может, деревня тогда принадлежала богатому человеку с фамилией Пришибин?

Заводь, Тонька

Говор деревенских – химия из украинского и русского языков. Сразу и не разберёшь, а звучит красиво, напевно. Зинаида Верченко ввела нас в курс дела:

«Тут уси перевертухи. Такой разговор, як у нас, был у старинных казаков».

Пока разговариваем, подъезжает глава Большанского поселения Ольга Крупа – «сельска», как называют её старушки. Кивая на наших собеседниц, она представляет их:

— Это наши артистки. Знаете, как поют! В своё время ездили с концертами по соседним сёлам, выступали. Пока гармонист не умер, на хуторе был хор «Сударушка». Певуньи тоже уходят, осталось всего пятеро. Бабушки теперь только на праздниках поют.

— А мы и сейчас можем, – вклинилась Зинаида Верченко. – Заводь, Тонька!

Обе исполняют куплет «Катюши». Набрав побольше воздуха, Антонина Прохоренко сильным голосом выдаёт частушку – наверное, собственного сочинения:

«Бородин у нас красивый, только улица узка. Если б улица пошире – настоящая Москва».

Обе «народные артистки» прожили большую и трудную жизнь. Детьми голодали в войну, в лучшие свои годы работали свекловичницами, доярками, свинарками – везде, где колхозу нужны были их сильные, знающие руки. Хоть и трудно жили, но то время вспоминают как самое светлое.

«Хорошо было тем, что весело было. Идэм с поля со своим звеном, пэсни спиваем. И недоедали мы, а с песней было легче в непростое время. А сейчас только жить и жить. Меньше плачьте да больше спивайте», – совет на все времена от Зинаиды Верченко.

Мир-дружба

Ольга Крупа работает главой 17 лет. Помимо Бородина, в поселении есть хутор Малый и село Большое. И везде разные люди. В Большом народ живёт более обособленно: там много приезжих. Бородинцы дружнее, взаимной ответственности больше.

«Пойдёшь с шапкой по деревне на похороны бедной старушки. Верхнюю улицу пройдёшь, а на Нижней уже стоит какая‑то бабушка, в руке помятая сторублёвка, ждёт, чтобы отдать».

В этом году коронавирус отменил традиционный День Победы. Обычно он проходит с митингом и «Бессмертным полком», а бабушки поют заупокойную. На столы выставляют блины и солдатскую кашу. По улицам разбегается и кружится вальс.

Дружно проводят престольный праздник, Масленицу и брендовое мероприятие – медовый фестиваль-ярмарку в липовой аллее княгини Касаткиной-Ростовской хутора Коммунар.

Работу давай

В культурном центре (клубе-библиотеке) заговорили о преимуществах деревенской жизни.

«У меня сыну 23 года, женат, двое детей. Не признаёт город: что там делать, говорит. Городские высотки называет скворечниками. Зарабатывает на местной ферме 30 тыс. рублей и скотину держит. У жены и сына по машине», – рассказывает заведующая библиотекой-клубом Татьяна Миленина.

«А что город? – подхватывает Ольга Крупа. – Тут такие дома есть – получше, чем в Белгороде люди живут. В саду-огороде разве что макароны не растут. А если надо в театр, сел в машину и поехал, практически в каждом дворе стоит».

И продолжает:

«У меня брат живёт в Питере. Прекрасный город-музей. Но он не видит всю эту красоту. Два часа в день тратит на дорогу на работу и обратно. Зато сюда приезжает – и каждое слово с восторгом: «Ой, соловей! Ах, какой закат! А речка!» Я считаю Бородин перспективным хутором. Старенький домик с огородом и коммуникациями можно купить за 70 тысяч рублей. А где‑то только за землю придётся отдать 300–400 тысяч. Работы бы ещё, тогда бы и молодёжи больше оставалось».

Диснейленд Фартучных

На заработки народ в основном ездит в Чернянку. 18 хуторян ведут фермерское хозяйство, другие занимаются развитием личного подсобного хозяйства. Ещё 36 человек трудятся на молочной ферме Анатолия Штоколова. Кстати, он и ещё один предприниматель – Фартучный – много лет помогают местным жителям.

Наберите в поисковике: «хутор Бородин» – в числе первых ссылок выскочит «маслобойня» и «Александр Фартучный». Своё дело начинал в эпоху Брежнева. Началось с того, что колхозного электрика попросили отремонтировать крупорушку. Потом народу понадобилась мельница-дробилка – Фартучный повозился и сделал. Кто‑то ещё пожаловался ему, что нет в округе маслобойки. И она появилась.

«Во время развала колхозов мы держали 12 быков, хряка и 4 свиноматки – всё продали и построили этот маслоцех. Там четыре сковородки, чуть побольше тех, в которых жена жарит картошку на всю семью», – смеётся Александр.

Под стать хозяину хозяйка Любовь. В советское время – передовая доярка, много лет подряд считалась лучшей в районе. В браке Фартучные почти полвека. Все трое детей, их половинки и старший внук (всего семь внуков) работают на фамильной маслобойне. В память о предках рядом с домом высадили родовую сосновую рощу, 150 ростков. Но самое любопытное – диснейленд Фартучных, где, как в знаменитом парке, воссоздан мир мультфильмов и сказок, правда, без аттракционов. Крестьянин с сохой, пингвины, аистиное гнездо, медведь, собака, кузнец, пасечник, русалка… Для красоты поставлены, говорят хозяева.

Спокойный и хороший

На Александрете визжит электрическая коса. Косарь – Виктор Борисов, человек на хуторе новый. Он и жена Надежда, медсестра ФАПа, беженцы с Украины. Бежали из Горловки после первой бомбёжки, которая была такой яростной, что за одну ночь 28 июля 2014 года город опустел наполовину.

«До сих пор продолжаются обстрелы. Честно, мы хотели бы вернуться домой. Но сидеть и ждать, когда рванёт, это не жизнь», – признаётся Надежда.