Труженикам тыла. Каким будет новый музей в Прохоровке

«Строители свой подвиг сделали»

В залах вовсю идёт работа, во многих местах лежат инструменты и материалы. Но уже есть на что посмотреть.

«Нам дали срок до 20 мая всё доделать, привести в идеальное состояние, – рассказывает Наталья Ивановна. – Мы вошли сюда после строителей 1 мая. Они свой подвиг сделали: в кратчайшие сроки построили этот музей. Контракт с ними был заключён 7 мая прошлого года, первые сваи забили в начале июня, и за 11 месяцев сделали этот музей».

Музей называется «Битва за оружие Великой Победы». Бойцы за оружие – труженики тыла, рабочие заводов на Урале и в прочих глубинках России. И предприятий, эвакуированных из областей, затронутых войной.

На входе посетителей встречают известные слова маршала Жукова:

«Народная трудовая эпопея по эвакуации и восстановлению производственных мощностей в годы войны по размаху равна величайшим битвам Второй мировой войны».

Можно прочитать этот своеобразный эпиграф к экспозиции, стоя на эскалаторе, который из фойе поднимает посетителей на второй этаж, к началу экскурсионного пути.

Жили с оптимизмом

«Этот музей – посвящение тому поколению советских людей, которое провело войну под лозунгом «Всё для фронта, всё для Победы» и выстояло, – продолжает Овчарова. – Посетители проходят через галерею портретов. Здесь и рабочие, и конструкторы, и учёные, и директора заводов».

Экспозиция выстроена по хронологии. Первый зал называется «Предчувствие войны». Там воссоздана часть улицы мирной, довоенной Москвы.

На полу брусчатка. Стоит телефонная будка. Можно погулять, посидеть в летнем кинотеатре, зайти в универмаг с бакалеей, одеждой, промтоварами. Даже полы в нём тоже ностальгически советские.

«В кинотеатре будем показывать довоенные фильмы, вроде «Весёлых ребят», но для начала сделали просто нарезку из фильмов. В универмаге будут макеты товаров того времени. И ценники! Людям всегда интересно, почём, например, была до войны колбаса. Эти товары показывают уровень жизни в довоенной советской стране. Вот кошелёчки-монетницы – кстати, девушки заметят: такие сейчас снова вошли в моду. Весной 1941 года люди жили с надеждой на будущее, это была эпоха великих строек, открытий, успехов в экономике. Но события на границе уже несли в себе угрозу, и предчувствие войны стало осязаемым».

До и после

Зал с мирной жизнью разрезает падающий сверху огромный гильотинный нож: началась война.

«Нож войны перерезал жизнь людей на «до» и «после», – продолжает директор экскурсию. – Настал самый тяжёлый момент. План «Барбаросса» предусматривал для немцев за пять месяцев, не выключая моторов, пройти Советский Союз до восточных границ его военно-промышленного комплекса, чтобы ему было нечем воевать. Но с нашей стороны последовал непредвиденный для немцев ход. На третий день после начала войны был создан совет по эвакуации. В чёткости маршрутов передвижения людей, учреждений, военных и иных грузов чувствовалась воля, порядок».

Предприятия эвакуировали в основном по железной дороге. В зале музея проложены рельсы, на них стоит платформа. Некие станки на ней укрыты мешковиной. Всё так, как было.

Рядом вагон для людей. В грузовой его части – мешки, бочки и даже коза. В пассажирской половине – чемоданы на полках. Здесь можно посидеть и самому. А в купе для железнодорожников нельзя: оно будет закрыто за стеклом, в нём подлинные вещи той эпохи.

Русское поле

Женщина с ребёнком, в городской одежде и небольшим чемоданчиком, в эвакуации попала в сельскую глубинку. Они стоят в растерянности. Перед ними грязь, хлябь (всё пластиковое, сделано на удивление реалистично). Это уже осень 1941 года.

В поле стоит трактор, палатка со скарбом полевых тружеников. Городской женщине придётся провести здесь годы.

В витрине за стеклом – предметы из сельского быта, орудия труда. Показана тема посылок на фронт: сельчане вязали варежки, носки, вкладывали в посылки ободряющие письма. И на панораме во всю стену – фотография русского поля. Над ним нависли грозовые тучи.

«Когда мы придумывали этот музей, мы решали, какие надо раскрыть темы, что в тылу сыграло выдающуюся роль в достижении нашей победы, – вспоминает экскурсовод. – Сельское хозяйство на одном из первых мест. Известно, что колхозники зарабатывали не деньги, а так называемые трудодни. В войну курс трудодня упал, и в овеществлённом виде это могла быть картофелина и 800 г зерна. Столько колхозник зарабатывал за день. В селе был страшный голод».

Артисты ваши, станки – наши

«На Урале часто можно было наблюдать следующую картину: поезд приезжал в лес, станки сгружали на платформы, устанавливали на подготовленное место, и прямо в лесу станки начинали работать, – рассказывает Наталья Овчарова. – По хронологии мы с вами из осени перешли в зиму. И даже когда выпал снег (а у нас с вами под ногами снег, и сверху ещё, обещают, будет падать снег) и ударили морозы, никто не покинул рабочих мест. Заводы продолжали выдавать продукцию».

Стоят макеты деревьев. Между ними прозрачные экраны – мультимедийные сетки с живыми картинами: люди работают за станками в ватниках, ушанках. Для съёмки этих сцен в музей приезжали артисты из Санкт-Петербурга. Снимались вместе со станками 1930-х годов, которые в свою очередь попали в музей с Тульского оружейного завода.

«Станки работали, а вокруг них строились стены цеха, это тоже здесь можно увидеть. Так работал, например, в Самаре эвакуированный воронежский авиазавод. Люди грелись у горящего ведра с какой‑нибудь соляркой. А жили в бараках. Здесь мы такой тоже построили, можно зайти и посмотреть. Правда, это хорошенький такой барак получился. На самом деле люди жили в самых разных условиях: в палатках, землянках», – поясняет директор музея.

Музейщики придумывают общую концепцию, отдельные сцены. Специалисты воплощают их в реальность современными техническими, художественными средствами.

Архитектурно-художественную концепцию музея «Битва за оружие Великой Победы» реализовал архитектор, специалист по музейному дизайну с мировым именем Андрей Вовк. В числе его проектов – Еврейский музей и центр толерантности в Москве, Ельцин-центр в Екатеринбурге.

«Сцена со станками в лесу ему очень понравилась, сразу начал рисовать картинки, как её воплотить, – рассказывает Овчарова. – В музейном дизайне очень много правил. Туда нельзя, сюда нельзя, к этому предмету нельзя прикоснуться, а к этому можно. Не сразу мы подружились с Андреем, но теперь мы большие друзья».

В новом музее работали также питерские Комбинат музейно-выставочного искусства и компания «Современные интеллектуальные системы». В нём около 70 разных мультимедийных точек – иммерсивных, аудио, проекционных, динамических терминалов. Посетители смогут не просто ходить и смотреть. Здесь им есть чем заняться.

А над бутафорией и сценографией работала фирма, которая делала декорации для Мариинского театра.

Единственный в мире

Во время работы над музеем в нём появились по‑настоящему уникальные вещи. Например, принадлежащие лётчику-испытателю Владимиру Коккинаки, шеф-пилоту авиаконструктора Илюшина. В 1939 году он прославился, совершив перелёт Москва – Нью-Йорк. По этому маршруту до сих пор летают все гражданские самолёты.

«Именно в этом костюме он совершил свой знаменитый перелёт, – поясняет директор. – Не удивляйтесь размерам: он был высокий мужик такой, нормальный был мужик. Испытал все самолёты и остался жив».

На конструкторском кульмане с мультимедийным экраном посетители могут сами сконструировать свой самолёт. Рядом – мебель из конструкторского бюро Поликарпова, теперь это корпорация «МиГ». А в отдельном помещении – секретное КБ Туполева, так называемая в те годы шарашка. Висят его плащ и шляпа, а также вещи конструктора Яков – самого Яковлева.

Больше 30 заводов объехали прохоровцы в поисках экспонатов: Магнитогорский металлургический комбинат, Уралмаш и многие другие.

«У нас единственный в мире специализированный музей, раскрывающий тему военного тыла, в других музеях есть лишь отдельные стенды или залы. Возникал вопрос: не уместнее было сделать этот музей на месте событий, хоть на том же Уралмаше? Я первая сказала об этом Николаю Рыжкову. А он в ответ: надо смотреть реально: Урал далеко, а мы в центре, они не потянут, а у нас здесь есть опыт, база, возможности. И на самих уральских заводах я думала, что будет какая‑то зависть. Но вы не поверите – все как один сказали: как хорошо, что такой музей наконец‑то будет сделан. Никакой зависти, перетягивания одеяла на себя. Заводчане с радостью делились экспонатами. Наконец, они и так всё знают про эвакуацию, в Екатеринбурге всё ею пронизано», – рассказала Наталья Овчарова.

Лошадь, Лялька, канарейка

В первые недели войны горнорудная промышленность СССР оказалась в оккупации. Нужны были новые месторождения.

«Норильский никелевый комбинат начал строиться в 1935 году и в 1942-м начал давать продукцию для производства танков. Вы видите здесь не только коллекцию добываемых там 27 жизненно необходимых для военной промышленности минералов, но и карту ГУЛАГа – для достоверности. Комбинат строили заключённые», – поясняет экскурсовод.

В макете шахты лошадь тянет вагонетку, перед ней скачет собачка. Они реальные – в том смысле, что про них есть свои истории. Есть мультимедийный стенд «История лошади».

А собачка – это знаменитая Лялька. Шахтёры Кузбасса поставили ей памятник. 15 лет дворняжка спускалась с ними в забой, не пропустила ни одного рабочего дня, ни разу не опоздала на работу. Она ловила крыс, предупреждала шахтёров об опасности, знала все входы и выходы из шахт, выводила на поверхность горняков, у которых гасли фонари.

«Обратите внимание на канарейку. В шахтах они были индикатором метана, при повышении его концентрации переставали петь и теряли сознание, что было знаком для шахтёров срочно выходить, – говорит экскурсовод. – А вот эти шахтные крепи сделаны из сосны, которая начинает петь, если на неё давит порода перед обрушением».

Лежат вещи геолога и географа Владимира Обручева – писателя, автора приключенческой книги «Земля Санникова». Он написал её, кстати, совсем рядом – под Харьковом, когда застрял здесь в годы Гражданской войны.

Есть рассказ и о белгородцах, эвакуированных на Урал. И целый зал со станками, на которых делали снаряды, бронетехнику. Включая кабинет директора, с подлинными вещами директора Уралмаша Бориса Музрукова, наркома танковой промышленности и директора разных заводов Исаака Зальцмана.

После войны – мир

Три «Газели» экспонатов привезли с химического завода в Дзержинске Нижегородской области. Во время войны на нём погибла целая дивизия – 19 тысяч рабочих. Не от бомбёжек – от последствий опаснейшего, вредного химпроизводства.

Есть кабинет ФЗО – фабрично-заводского обучения. И детский садик при заводе.

«Даже пятилетние дети помогали на заводах чем могли. Они вставляли в железные каски мягкие кожаные подшлемники. Здесь лежат такие шлемы, можно повторить работу малышей собственноручно», – предлагает Наталья Овчарова.

В зале про военных медиков – макеты санитарных поездов. Рассказы о видных учёных. Таких, как уроженец Бирюча Евгений Павловский – паразитолог, генерал-лейтенант медицинской службы. Про лёгкую промышленность – вещи, актуальные на фронте: лыжи, сапоги, рюкзаки и прочее.

Зал «Конвейер Победы» рассказывает о том, сколько чего выпускалось и поставлялось в СССР по ленд-лизу. Военный джип «Виллис» и мотоцикл с коляской «Харли-Дэвидсон» достал для музея Николай Рыжков. Как и настоящий поезд с паровозом перед музейным фасадом, который он пробил через министра путей сообщения.

Экспозиция завершается неожиданно. Андрей Вовк предложил посвятить отдельный зал послевоенной промышленности. Война дала толчок к новым изобретениям, технологиям: урановые разработки, мирный атом, испытание в 1946 году своей атомной бомбы. Свисает с потолка её макет в натуральную величину: предупреждение недоброжелателям России, что лучше жить мирно.

И в самом конце, в зале Славы висят списки с фамилиями известных тружеников. Звучит музыкальная композиция, идёт видеоряд – по ощущениям не хуже, чем на открытии Олимпиады в Сочи.

531 млн рублей ушло на строительство музея и 703 млн рублей – на экспозицию.

«Это всё целиком федеральные деньги, – говорит директор музея. – Но область, как всегда, делает нам свои подарки. К 12 июля у нас появится скульптурная композиция под названием «Народное единение».