«Мужик был – кремень». Каким запомнил Дмитрия Язова его сослуживец по Дальнему Востоку
О своей жизни и службе «Белгородской правде» рассказал генерал-майор в отставке Виктор Гарбузенко
Виктор Гарбузенко (второй слева) в Орском аэроклубе-
Статья
-
Статья
Сейчас сослуживец выдающегося военачальника, последнего маршала Советского Союза Дмитрия Язова живёт в посёлке Таврово Белгородского района.
Компот с хлебом
В посёлок Таврово-10, где в своём небольшом доме живёт Виктор Григорьевич Гарбузенко, добраться без собственного транспорта нелегко.
«Мы вроде и рядом с городом живём, – сетует супруга генерала – Вера Дмитриевна, – но, как дело дойдёт до поездки в город – проблема. До остановки далековато, и в пробках настоишься так, что уже ничего не хочется».
«Не жалуйся, Вера, – перебил жену Виктор Григорьевич. – И не такие трудности испытывали. Вон, всю страну объездили с чемоданом – и ничего, живы».
Виктору Григорьевичу недавно исполнилось 80 лет. Родом он из посёлка Горного Оренбургской области. Отец – Григорий Петрович – обучал местных ребятишек физике, а мама – Анна Михайловна – занималась хозяйством и двумя детьми.
«В шестом классе я переехал в Оренбург, – вспоминает Виктор Григорьевич. – Время было послевоенное и не очень сытное. Особенно в посёлках. В городе мама сняла мне комнату за мешок картошки, и я продолжил учёбу в школе».
После выпускных, а это был уже 1956 год, Виктор уехал в Орск и там поступил в аэроклуб.
«Нам, помню, выдали военную форму, но без знаков отличия и кормили по лётной норме: суп, каша и компот с хлебом. Там за три месяца обучения я 40 часов налетал на ЯК-18 и поехал в Девятую военно-авиационную школу первоначального обучения в Кустанай».
Дети кукурузников. Как стала на крыло белгородская авиация
Смертельный штопор
Учебный план в Девятой школе, по словам Виктора Григорьевича, не отличался разнообразием.
«В Орске нас научили взлетать и садиться на полосу. А в Кустанае усложнили задание: мы должны были в полёте ориентироваться по карте на местности и выполнять некоторые элементы высшего пилотажа».
Через год обучения курсанта Гарбузенко откомандировали во Фрунзенское авиационное училище, где он пересел на боевой истребитель МиГ-15.
— В 1958 году во Фрунзе начали обучать иностранных пилотов, а нас, курсантов, отправили доучиваться в Чернигов. Там в 1959-м я и выпустился в звании лейтенанта. Летали уже на МиГ-15бис.
— А в чём разница между этими самолётами?
— МиГ-15 был очень валким и из‑за этого сложным в управлении. Точнее сказать, он был практически неуправляем на высоких скоростях. А МиГ-15бис доработали, придали жёсткость конструкции, и стало легче пилотировать. Но у обоих МиГов была неприятная особенность – они не выводились из штопора. Это очень опасно на низких высотах. В лётной инструкции было прописано, что самолёт можно попытаться вывести из штопора, если высота не меньше 7 км. А ниже – лучше катапультироваться. Юрий Гагарин из‑за этого погиб. Ему и полковнику Серёгину просто не хватило запаса высоты, чтобы выровнять самолёт. Но вооружение у МиГ-15бис стояло мощное: три пушки 37 мм и две – 23 мм. На тренировках нам на земле из берёзовых чурок выкладывали силуэты американских бомбардировщиков, и мы по ним стреляли. На государственном экзамене, помню, техники заряжали в крылья полный боезапас в 200 снарядов, чтобы мы наверняка уложили хотя бы половину в мишень.
Командир крылатого танка. Почему в Короче помнят Ивана Шабельникова
Со второго раза
В 1967 году капитан Гарбузенко подал рапорт на поступление в Военно-воздушную академию имени Юрия Гагарина.
«Но поступил только со второго раза. Дело в том, что тогда в академию направляли тех, кто не очень хорошо летал. Таким образом пытались сохранить в целости боевые самолёты, – вспоминает Виктор Григорьевич. – Уж лучше пускай такой деятель бумажки в штабе перебирает, чем технику гробит. Я летал неплохо, поэтому меня и не отпускали продолжать обучение. Но всё‑таки я настоял, и в 1968 году поступил».
Через четыре года, уже в звании майора, Виктор Гарбузенко стал командиром авиационной эскадрильи в Могилёвской области.
«В моём подчинении было 12 СУ-9 с максимальной скоростью в два Маха (это две скорости звука, или 2 448 км в час – прим. авт.). Хорошие машины, надёжные. А через год я стал командиром полка в Бологовском районе Калининской области (ныне Тверская область – прим. авт.). Там летали на СУ-11».
Но в 1977 году Виктора Григорьевича подвело здоровье – и с небом пришлось попрощаться.
«Меня назначили в Брянск начальником оперативного отдела корпуса противовоздушной обороны. А через полтора года направили заместителем командира дивизии ПВО в Алма-Ату, – рассказывает он. – Должность была, как говорится, не бей лежачего. В мои обязанности в основном входило обеспечение рыбалки, бани и стола для проверяющих делегаций. В 1980-м нас расформировали, я направился в Челябинск начальником штаба корпуса ПВО».
Командир эскадрильи СУ-9 Виктор Гарбузенко (1972 год) / Фото: личный архив
Провокаторы
— Виктор Григорьевич, над Сахалином в воздушном пространстве Советского Союза сбили южнокорейский боинг. Что вы знали об этой трагедии?
— Тот район, где сбили боинг, ежедневно патрулировали американские разведывательные самолёты. Причём на базе таких же боингов. У них была тактика карусели. То есть один разведчик уходит на корейскую базу дозаправляться, а второй в это время принимает вахту. Нам о нюансах катастрофы не докладывали, но по своему опыту могу сделать вывод, что было два варианта: американцы подготовили пустой боинг и затолкнули его в воздушное пространство Советского Союза. Причём его экипаж не отвечал на запросы нашей ПВО. И второй вариант – американцы выдавили регулярный пассажирский рейс на нашу территорию, чтобы спровоцировать конфликт.
Катастрофа Boeing 747 над Сахалином произошла в ночь на 1 сентября 1983 года. Самолёт авиакомпании Korean Air Lines (KAL) выполнял международный рейс по маршруту Нью-Йорк – Анкоридж – Сеул. Его полёт должен был проходить над нейтральными водами Тихого океана, но самолёт отклонился от назначенного курса более чем на 500 км, вошёл в закрытое воздушное пространство СССР, пролетел над Камчаткой (пройдя ряд военных объектов) и затем над островом Сахалин, где был перехвачен, а затем сбит советским истребителем Су-15, после чего рухнул в пролив Лаперуза в 37 км к юго-западу от Сахалина. Погибли все находившиеся на его борту 269 человек.
В 1997-м вышла книга «Правда о полёте KAL-007» бывшего высокопоставленного сотрудника японской разведки Ёсиро Танака, руководившего прослушкой военных объектов СССР со станции слежения в Вакканае на севере Хоккайдо (той самой, что подслушала переговоры советских пилотов, сбивших рейс KE007). В книге Танака обосновывает вывод, что американские спецслужбы преднамеренно направили пассажирский самолёт в советское воздушное пространство, чтобы выявить засекреченные и обычно «молчащие» объекты в системе противовоздушной обороны СССР.
«Американцы – профессиональные провокаторы за чужой счёт», – считает Гарбузенко.
Генерал Гарбузенко / Фото: Евгений Филиппов
Каждый день в 8 утра
— А как вы познакомились с Дмитрием Язовым?
— В 1984-м Дмитрия Тимофеевича назначили командующим войсками Дальневосточного округа. В тот же год и меня туда откомандировали начальником штаба противовоздушной обороны. И присвоили, кстати, генеральское звание. Тогда же познакомился с Язовым. Пришёл к нему на доклад.
Будущий маршал, по воспоминаниям Виктора Гарбузенко, отличался педантичностью и требовательностью к подчинённым.
«Он, как сейчас помню, показал на карте все расположения войск нашей противовоздушной обороны и приказал, чтобы я каждый день в восемь утра ему докладывал о состоянии личного состава и техники в ПВО. Вот так я ежедневно два года появлялся в кабинете Дмитрия Язова с докладом».
По словам Гарбузенко, Язов очень внимательно относился к личному составу. Вплоть до того, что контролировал ремонт домов офицеров.
«А был случай, когда беременную жену офицера одной из инспектируемых частей перевёз на своём вертолёте в областной роддом. Мужик был – кремень. С ним даже спорить было невозможно. Бил, как у нас, лётчиков, говорят, на взлёте. До сих пор поражаюсь его работоспособности и умению оперировать колоссальным объёмом информации».
Не надо нервничать
В 1988 году Виктор Гарбузенко вышел в отставку и был назначен начальником факультета автоматизированных систем управления в Харьковской военно-инженерной радиотехнической академии противовоздушной обороны им. маршала Советского Союза Л. А. Говорова.
«Прослужил я там до начала девяностых, пока не начался распад Советского Союза. Доходило до того, что мне в кабинет приносили пуговицы с трезубцем, чтобы я их пришил на свой генеральский китель, – рассказывает Виктор Григорьевич. – Я отказался и был вынужден уехать из Харькова».
Вот уже больше 20 лет Виктор Григорьевич с женой Верой Дмитриевной живут в Белгородской области. Построили дом, помогают детям, растят цветы и наслаждаются жизнью:
«А что ещё в старости надо? Живи да радуйся внукам и уже правнукам. Занимайся хозяйством, и главное – не надо нервничать!»
Евгений Филиппов
Маршал Дмитрий Язов на Прохоровском поле (1991 год) / Фото: Юрий Коренько (архив)
Мнение
Олег Шевцов:
«Смотрю на снимок многолетнего фотокорреспондента «Белгородской правды» Юрия Коренько – последний министр обороны СССР Дмитрий Язов. Последний маршал Советской империи встречался с ветеранами Курской битвы на Прохоровском поле летом 1991-го за месяц до своего ареста. Вместе с ними опрокинул фронтовые 100 грамм – причём, как вы можете убедиться (плёнка не врёт), самой простой, не «номенклатурной» водки.
Кажется, август 91-го навсегда разделил его жизнь на «до» и «после». До августа – типичный путь советского офицера. 17-летним мальчишкой вступает в ряды Красной армии, приписав себе год. Участвует в обороне Ленинграда и освобождении Прибалтики. Два ранения – в ногу и голову.
После войны – курсы офицеров, военная академия – и снова служба. В дни Карибского кризиса – на Кубе. В 1980-е – на Дальнем Востоке, где он познакомился с товарищем Ким Ир Сеном. И, наконец, главное назначение – министр обороны СССР.
Он всю жизнь служил стране, в которую верил. И почувствовал грядущий распад задолго до того, как группа лукавых властителей будущего СНГ собралась в Беловежской пуще и подписала своей стране приговор. На его глазах (и при его участии) страна выводила войска из Афганистана и ликвидировала ядерные вооружения. Всё, что он считал прочным и незыблемым, в годы «перестройки» пришло в движение. Для одних это движение означало перемены, для других – хаос.
Дмитрий Язов не просто вошёл в состав ГКЧП – он вошёл в новейшую историю не как офицер, а как путчист. Пока страна (точнее, то, что от неё осталось) переходила к рынку в соответствии с программой «500 дней», экс-министр обороны экс-СССР томился всё те же 500 дней в «Матросской тишине». Ему, фронтовику и Герою Советского Союза, проливавшему кровь за свою страну, предъявляли обвинение – измена родине. Демократическая пресса не жалела красок: «коричневая чума», «реваншист», «хунта»…
Потом было освобождение из СИЗО и снова работа в структурах министерства обороны и ветеранских организациях. На смену службе пришло служение. Он не мог не служить. В канун 50-летия Победы Дмитрий Язов вновь приезжал в Прохоровку на открытие храма святых апостолов Петра и Павла.
Последний маршал империи умер 25 февраля 2020 года на 96-м году жизни. Судить его за участие в ГКЧП власти так и не решились – освободили по амнистии. А сам он после распада СССР, видимо, верил только в один суд – суд истории».