В землю или под пресс: что увидели белгородские школьники на мусоросортировочном заводе

Фото: Алина Михайлова
Не с хвоста. Как привить детям экологическое мышление

Миллион вопросов

Каждая серьёзная экскурсия начинается с техники безопасности. Школьников первым делом просят надеть каски, светоотражающие жилеты и марлевые повязки.

— И мне дай маску, – просит мужчина одну из мам. – Вредное же производство.

— Меньше трогайте руками! – предупреждает директор компании «Экотранс-С» Александр Кувшинов (именно это предприятие обезвреживает и утилизирует мусор жителей Белгорода и Белгородского района). 

— Что вы хотите узнать? – спрашивает он у детей.

Поначалу Кувшинов немного теряется: раньше он ни разу не проводил экскурсий для детей.

— У меня уже миллион вопросов! – предупреждает его первоклассник Дамир Рудь.

— Я готов ответить, – Александр Фёдорович не подозревает, что у других детей вопросов не меньше.

— А как лампочки перерабатывают?

— Их перерабатывают на другом заводе. Знаю, что ртуть из них выкачивают отдельно, а газ отдельно.

— А сколько людей выбрасывают мусор?

— Мы вывозим мусор из Белгорода и района.

— А сколько здесь отходов?

— 100 тысяч тонн в год.

— А сколько в одном кубике? – дети показывают на большие пёстрые брикеты спрессованного мусора, которые стоят у цеха по сортировке отходов.

— От 190 до 600 кг.

— А как сжигают мусор?

— Мы не сжигаем мусор, а закапываем, потому что при горении выделяется вредный газ.

В беседу вступают родители:

— А куда можно привезти стекло?

— А лампочки по какому адресу сдавать?

— Я не могу всё знать, я не энциклопедия, – сдаётся Александр Фёдорович.

— Правда, что в России изобрели разлагающийся пластик? – продолжают блиц-опрос дети.

— Да, разлагающиеся пакеты продаются у нас в супермаркетах. А вообще, их хотят заменить на бумажные.

— Как сортируют виды пластика?

— Возьмите из ведра бутылки и посмотрите на донышко, там указаны три цифры – это маркировка пластика. Ещё его можно отличить по запаху и цвету горения. Но этим занимаются специалисты. Бывает, даже мастера ошибаются.

— Так нам сортировать дома пластик или нет? – спрашивают родители.

— Сортируйте, как можете. Наши сотрудники всё равно отбирают материал ещё раз. Видов пластика много, и их нужно изначально делить. Те же одноразовые стаканчики каждый производитель делает по‑своему. Каждому виду нужна определённая температура плавления. Когда один пластик будет жидким, то другой ещё не расплавится. Если при переработке попадается больше 5 % другого вида, то сырьё считается браком.

— А как перерабатываются сигареты? – интересуется шестилетний Дамир.

— Молодой человек, ты в тупик меня завёл, – улыбается Александр Кувшинов: ему таких вопросов даже студенты не задавали. – Они очень опасны, поэтому их закапывают и трамбуют так, чтобы они никогда оттуда не вылезли. И не вздумай никогда курить! Это вредно!

— А что делают из пластиковых крышек? – спрашивает девочка.

— Пластмассовые игрушки, коврики…

— Или кубики, или машинки, – подсказывает экскурсоводу Дамир.

— Дайте ему диплом и оставляйте у себя работать, – предлагают родители.

Цех по сортировке отходов: сепараторы

Когда машины привозят собранный мусор на полигон, отходы взвешивают. Затем ТБО поступают на линии сортировки. Свой путь выброшенные обёртки и бутылки начинают в сепараторах – огромных грохочущих барабанах. Из них на линию попадает мусор, который пойдёт на переработку: несколько видов пластика, картон, бумага, дерево, полиэтилен, цветной и чёрный металл. А органический мусор отсеивают.

«Например, вы почистили картошечку. Её кожура попадает сюда вместе с листвой, ветками и другими очистками, – показывает на конвейер для биомусора Александр Фёдорович. – Если на эту ленту проскочит маленький кусочек металла, он со временем себя выдаст».

Органический мусор отвозят на площадку, где его пересыпают грунтом.

«Из биомусора получается компост, которым удобряют землю. Мы будем его вносить на клумбы, чтобы цветы лучше росли», – объясняет директор «Экотранса-С».

А бутылки от лимонада, картонные коробки от хлопьев, пакеты и консервные банки кучно расположились на другом конвейере. Они ещё не знают, что скоро их отсортируют, затем отправят на переработку и, может быть, они опять окажутся на полках магазинов. Билет в новую жизнь получают всего 10–12 % отходов.

Сортировочные кабины

«В этих белых домиках делят мусор, – показывает Кувшинов на две сортировочные кабины. – Там в основном работают женщины. Каждая из них убирает с конвейера определённый вид мусора. Флакон от шампуня кидают в один контейнер, картонную упаковку от пиццы в другой. Отходы попадают в технологические шахты – места для хранения под сортировочными кабинами».

Также бдительные контролёры снимают безбилетных пассажиров – мусор, который не сортируют: вещи из заменителей кожи и синтетики, резину и смёт.

Пресс

Из технологической шахты отсортированный мусор едет к прессу. Пластик, картон и другие материалы по очереди заезжают в машину, где их сжимают в брикеты.

«Ползёт, ползёт!» – восторженно кричат дети, когда свеженький куб выезжает из пресса.

Кувшинов рассказывает:

«Дальше подъёмники погрузят брикеты на автомобиль. Машина отвезёт мусор на предприятие, где его переработают. Из этого материала вам сделают, к примеру, курточку на синтепоне».

Каждый месяц с завода вывозят 300–500 тонн вторичного сырья. Большую часть продают на предприятия Московской области.

— А когда это строилось? – снова спрашивает Дамир.

— Давно. Тебя ещё не было.

— Давно, когда людей не было?

— Нет, тогда я уже был: мусоросортировочный комплекс построили в 2001 году, – отвечает директор «Экотранса-С». – До этого все отходы закапывали на полигоне. А теперь здесь сортируют 70 % мусора. Скоро на заводе запустят вторую линию сортировки отходов, чтобы отбирать все 100 %.

Фото: Вадим Заблоцкий

Цех по переработке медицинских отходов

«Центр по у-ти-ли-за-ции», – читает школьник на вывеске перед входом в здании, где стоит конвертер.

Эта машина перерабатывает твёрдые медицинские отходы: шприцы, маски, упаковки от лекарств. Оборудование привезли из Италии в 2009 году.

— Сюда отходы привозят в контейнерах. Наши термобудки забирают их из стоматологий, больниц и салонов красоты. Подъёмники засыпают мусор в барабан машины. Внутри него находятся ножи, которые дробят отходы, – рассказывает замдиректора по объектам размещения и захоронения отходов Алексей Сидоров. – При этом машина нагревается до 150°. Туда впрыскивают дезинфицирующее средство, и мусор полностью обеззараживается. На выходе мы получаем серую массу. Частично добавляем её в дерево при переработке.

— А если йод остался в баночке, его выльют? – спрашивает школьник.

— Нет, банку с лекарством перемелят. Внутри всё обеззараживается. К тому же, чтобы люди меньше касались отходов, в цехе всё делает машина.

Цех по переработке древесины

«Откуда в цеху запах шашлыка? Их готовят на углях. А угли на дачах можно заменить щепой – измельчённой древесиной», – поясняет начальник отдела выпуска новой продукции Александр Евсюков.

Ветки, деревья и доски перемалывает дробилка. Полученные опилки и стружку сушат, прессуют, из них делают топливные брикеты и пеллеты. Ими отапливают печи, камины и бани.

— Похоже на колбаску, – рассматривает брикет один из школьников.

— А эти гранулы из древесины называются пеллетами. У вас же есть котики и собачки? Гранулы можно использовать как наполнитель для кошачьих туалетов, – объясняет сотрудник.

Часть полученного сырья продают, а часть идёт на отопление мусоросортировочного комплекса.

Цех по переработке полиэтилена

У каждого полиэтиленового пакета из супермаркета есть два пути: либо одиноко разлагаться в земле больше четырёх веков, либо попасть в цех по изготовлению пластиковых труб.

— Брикеты спрессованного полиэтилена измельчают в крошку, моют и загружают в бункер, где масса плавится при температуре 160–190°. В итоге мы получаем…

— Семечки, – кричат школьники, увидев в мешках маленькие чёрные зёрнышки.

— Чистый пластик, – подсказывает мужчина.

— Точно чечевица, – удивляются родители.

— Главное – не съесть.

Затем зёрна проходят по специальной линии, где их переплавляют в пластиковые канализационные трубы и стретч-плёнку.

«И всё‑таки, если бы я выбирал между полигоном и шоколадной фабрикой, поехал бы на «Славянку», – заканчивает экскурсию Александр Кувшинов.