Музей в торговых рядах. Как в Бирюче сохраняют свою историю

Низкий поклон мастерам из 1782-го: сложили основательно, добротно, с гарантией на века. Несколько раз здесь был серьёзный ремонт, однако фундамент остался нетронутым.

Начало

Заказчиками рядов были богатые купцы Зворыкин, Санжаров, Тебенихин. Два одинаковых здания друг за другом – архитектурный ансамбль, подобия которому в Белгородской области больше нет. В одном здании работает районное управление культуры, в другом – краеведческий музей.

Музею 40 лет. Несколько раз открытие его переносили. Старожилы и краеведы потом долго спорили, когда же он заработал. Изучив фонды архива Белгородской области, дату открытия – 7 октября 1979 года – установила кандидат исторических наук, директор музея Галина Ямпольская.

Коллекцию экспонатов собирала группа энтузиастов, одним из которых был Александр Тихонович Харыбин, историк-учитель по образованию, 40 лет проработавший начальником районного отдела культуры. На грузовичке колесил по деревням и сёлам, выискивая по сараям и чердакам историю края. Старинную резную мебель передавали в дар из жалости, чтобы только не выбросить на свалку «такую красоту».

Сегодня в коллекции более 10 тыс. экспонатов, переживших несколько эпох и всех своих владельцев, большинство из которых сгинули во время голода Гражданской войны, коллективизации, репрессий, Великой Отечественной.

«Здесь всегда жили зажиточные люди, дворянские и купеческие династии. Даже в годы военного коммунизма, 1918–1921-е, когда всё подлежало конфискации и амбары вычищали до зёрнышка, бирюченцы умудрялись сохранить, спасти состояние. Выписывали по каталогам из Италии мебель, предметы роскоши. Вот такие люди были», – восхищается земляками Галина Алексеевна.

Фото: Павел Колядин

Уничтожить

Когда дрогнул и замолчал этот старинный клавикорд – предок фортепьяно, который, наверное, был предметом гордости и обошёлся в кругленькую сумму своим хозяевам? Выжил ли хоть один участник домашних музыкальных спектаклей или их потомок, кто он, где?

«До сих пор существует проблема с архивными документами периода раскулачивания, хотя сто лет прошло. Меня волнует тема судеб бирюченских купцов, благотворителей, меценатов, которая остаётся закрытой. Мы не знаем имён многих и того, как закончили они свой путь. Работая в архиве, постоянно натыкалась на резолюции: «Все документы о раскулачивании уничтожить».

Из города Красногвардейское. Десять лет назад город Бирюч вернул себе старинное имя

Евгений Никанорович Павловский, академик, паразитолог, победивший эпидемию сыпного тифа в Гражданскую войну, писал на родину: «…Мне было интересно узнать о последующем превращении города Бирюча в село Красногвардейское и хотелось бы узнать время и причины этого превращения». О счастливой и трагической судьбе земляка-учёного рассказывает мемориальный уголок с личными вещами, фотографиями, рисунками, книгами и документами. Всё это передала в фонды дочь академика Ирина Быховская-Павловская – ценность экспонатов для музея невообразимая.

«Приобретении коллекции картин Владислава Владиславовича Ежевского помог губернатор Евгений Савченко, – продолжает Галина Алексеевна. – Ежевский – учитель рисования, гомеопат, всю жизнь скрывавший дворянское происхождение, до старости работал в нашей школе. Однако никто не знал, что он писал портреты. Коллекционер из Воронежа, который привёз их к нам на выставку, позиционировал Ежевского как последнего портретиста царской России. Я была заворожена, увидев работы. Смотрела и плакала от восторга».

К 1917 году в Бирюче существовало музыкально-драматическое общество, здесь всегда почитали театр, артистов. До революции труппу содержал некто Костюченко. В летний театр, устроенный на широкую ногу, с шиком, покупали мягкие кресла. В основном ставили пьесы украинских авторов Тараса Шевченко, Леси Украинки. Музей сохранил хорошую память о театральной жизни города.

— Привидения не беспокоят? Никто не заходит за своим ухватом или сапогами?

— Я только пришла работать, 15 лет назад, как сотрудники попросили пригласить священника. Иногда чувствовали какие‑то потоки воздуха, но видеть никого не видели. Спускаемся мы в подвал с батюшкой, вдруг свечи сильно затрещали, другие потухли. И больше не жаловались. Я здесь как дома, – признаётся Ямпольская.

Непереводимое

Телефонный звонок в кабинет директора прерывает нашу экскурсию. Ямпольская возвращается, вздыхая:

— Всё‑таки надо учить языки. Итальянская делегация едет.

— Сложности перевода возникают? Иностранцы понимают вас, когда говорите про крепость Усёрд, усёрдскую сотню, хохлов, однодворцев, черкасов?

— Переводить исторические названия сложно. Не всё, конечно, но что‑то понимают, я думаю. Как‑то с иностранной группой приехала переводчик, очень старалась. Экскурсия закончилась, я смотрю на неё, а она пот со лба вытирает, бедная.

Приехали итальянцы. Пошли по залам. Ямпольская рассказывает о выставке к 65-летию образования области, про знаменитые бирюченские династии:

«Династию земледельцев основал Емельян Тихонович Миляев. Посмотрите, в чём он ходил. Огромные кирзовые сапоги, на несколько размеров больше, чем нужно. Знаете почему? Какие прислали из Астрахани, те и носил, жили‑то бедно. Сын его, Виктор Емельянович – руководитель нашего предприятия «АПК Бирюческий», стал лауреатом премии имени Горина».

Правда, как иностранцу объяснить, кто такой Василий Яковлевич Горин?

Галина Ямпольская / Фото: Павел Колядин