Одни ботинки на двоих. Как 100 лет назад в Белгороде боролись с беспризорностью

Обед, ужин и чай

Первая мировая война и Гражданская, революция и голод, коллективизация, раскулачивание, репрессии – вихрь страшных событий начала прошлого века ударил по самым слабым и беззащитным – детям.

В те годы беспризорниками занималась центральная комиссия по улучшению жизни детей во главе с Феликсом Дзержинским, который руководил и первым карательным органом страны, ВЧК (Всероссийской чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией). Деткомиссии создавали по всей России. Задача была изъять беспризорников с улиц, поместить в приёмники или дома открытых дверей.

В те годы Белгород как крупный железнодорожный узел принимал много бездомных, которые ехали на юг или в обратном направлении, в Москву. Шайки голодных оборванных детей нищенствовали, бродяжничали, занимались торговлей и проституцией. Сосчитать всех невозможно: одни выжидали подходящего поезда, уезжали, но тут же появлялись другие. 

Всех беспризорников, попавшихся на глаза милиции или железнодорожной охраны, отправляли в Белгородскую уездную деткомиссию (УДК). Через здравотдел малышей до трёх лет помещали в дом матери и ребёнка. Постарше – в детские дома (сюда брали до 16 лет) или приёмник.

В детдомах положение было аховое. На ул. Гражданской, 17 в детдоме, рассчитанном на 30 человек, жили 75. Кроватей – 33. Детдом на Кашарах принял 61 ребёнка, но жить здесь было невозможно – не хватало еды, одежды, обуви, дров. В детском доме на ул. Садовой, 6 на 66 детей – 18 глиняных мисок, 25 деревянных ложек, 12 кружек и один стакан. На двоих ребятишек – одна пара обуви. И три приёма пищи: обед, ужин и чай.

В 1922 году в четырёх школьных интернатах, детском доме и коллекторе воспитывался 351 ребёнок. Учреждения трещали по швам, их было тяжело содержать, видимо, поэтому «УОНО (уездный отдел народного образования – прим. авт.) заявил о пересмотре состава детских домов:

«Сократить численность за счёт детей, имеющих родственников и возможность жить вне детского дома. Стоит задача сократить детдома на 75 детей».

На новый, 1923 год УДК устроила праздник детдомовцам, закупила 2,5 пуда конфет. В ответ воспитанники первого детского коллектора прислали письмо: 

«Выражаем сердечную благодарность Уженотделу (входил в УДК) и безграничную радость за присланные подарки, т. к. благодаря их чисто материнской заботе мы, сироты, имеем, наконец, возможность отмыться, одеться в чистые костюмы и почувствовать себя счастливыми, т. к. 2 месяца ходили в лохмотьях и без смены, беспощадно съедаемые насекомыми».

Фото: back-in-ussr.com

Героические меры

Судьбы детей решались в УДК, куда входили представители уездного комитета, женотдела, РКСМ, комитета взаимопомощи, Упрофбюро, Союза работников просвещения. Они занимались отправкой детей на родину и устраивали на работу или учёбу в школы фабрично-заводского ученичества (ФЗУ), на занятия кройки и шитья, садоводства. педтехникумы,

Существовала практика передачи детей под опеку или в частный патронат. Малышей отдавали на воспитание в семьи. Подростков устраивали в дома ремесленников, кустарей, крестьян, где они приучались к труду. Положение ребёнка в приёмной семье проверяла комиссия. 

В архиве новейшей истории нашлось вот такое постановление Белгородского уездного исполнительного комитета за 1924 год: 

«Нет возможности ни у центральной, и местной власти выделять достаточно средств для детских нужд, в то же время растущая беспризорность и преступность властно требуют героических мер борьбы». 

Деньги на содержание детских учреждений искали везде, где только можно. На заводах, в городах, сёлах проходили двухнедельники добровольных пожертвований. Помимо средств, собирали продукты, одежду, бельё, обувь, книги, пособия. В пользу беспризорников печатались почтовые марки, которые надо было продавать населению. Организовалось общество «Друзья детей». Удеткомиссия искала и прикрепляла к детским домам шефов – предприятия, которые помогали продуктами и деньгами. 

Поиск денег заставлял УДК пускаться на всякие ухищрения. Придумали брать отчисления с театральных и кинобилетов, процент с посетителей ресторанов и трактиров. В доход детдомовцам устраивались платные спектакли, концерты, вечера, лекции, аукционы, лотереи, базары. 

В 1927-м УДК открыла в Белгороде пивную и заключила договор на аренду помещения для второй точки. Планировали открыть ресторан в центре города и столовую-пивную в Прохоровке. На пользу детям работали даже арендованные у горсовета весы, на которых горожане взвешивались и платили какую‑то копейку. 

Детские колонии

С ростом беспризорности увеличивалась и детская преступность. Под Курском находились две колонии для малолетних преступников. В одну из них – имени доктора Гааза – с 1926-го по 1927-й из Белгорода попали девять человек. 

Весной 1935-го на территории Валуйского Успенского мужского монастыря разместили детскую трудовую колонию УМВД по Курской области. Вначале учреждение не имело охраны и ограждения. Воспитанники учились в школе и работали на производстве. Первая продукция – клюшки, утюги, санки. Позже стали выпускать запасные части к трактору ЧТЗ и ручные насосы. 

В ночь на новый, 1938 год колонисты устроили массовые беспорядки, для устранения которых вызывали воинскую часть и валуйскую пожарную команду. Тогда и появилось ограждение и сторожевые вышки. 

В первые дни войны колонистов эвакуировали в Куйбышев. После освобождения Валуек осуждённые вернулись. Выпускали центробежные консольные насосы и печное литьё. 

Драка беспризорников / Фото: back-in-ussr.com

Веселы и жизнерадостны

В 1935 году советские люди узнали из газет, что в стране ликвидировали массовую беспризорность, хотя и не полностью. 

«Белгородская правда» тогда опубликовала репортаж из детдома на ул. Сталина (сегодня Преображенская): 

«Андрюша Молчанов – семилетний крепыш – в детский дом попал с улицы осенью 1934 года. Где и кто его родители, он не знает. Таких, как Андрюша, в детском доме имени Кирова 67 человек. Все они – дети с улиц, не знающие родителей, круглые сироты и подкидыши. 

Дети постепенно забывают дурные навыки с улиц, привыкают к труду и дисциплине. Спят на чистых постелях, едят вкусную пищу, играют дорогими игрушками, они веселы, жизнерадостны, подвижны, ласковы. Самый радостный день у ребятишек в этом году – 31 мая, день годовщины постановления партии и правительства о борьбе с безнадзорностью. С утра заведующая домом Людмила Михайловна Телегина объявила детям, что сегодня им будут покупать игрушки по их желанию». 

Дети войны

Война осиротила новое поколение советских детей. Воспитанники детских домов, эвакуированные из Белгорода в первые дни Великой Отечественной, в город уже не вернулись. Остались там, куда их привезли. 

Но после войны понадобились новые детдома.

«После окончательного освобождения на территории районов, входящих ныне в Белгородскую область, для обустройства беспризорных предполагалось создать белгородский, старооскольский, новооскольский детские дома. В Белгороде на 50 дошкольников, в Старом Осколе – 75, в Новом Осколе – 75. Конечно, при цифре в 15 194 сирот – это капля в море, но всё же и этих надо было обустраивать и воспитывать», – пишет белгородский историк Юрий Коннов.

Беспризорные дети в обледеневшем подвале / Фото: back-in-ussr.com