Что угрожает экспонатам белгородского музея-диорамы
Почему осыпается полотно диорамы и разрушается военная техника у здания музея
-
Статья
-
Статья
О проблемах с сохранностью экспонатов музея-диорамы «Курская битва. Белгородское направление» рассказала его замдиректора по научной работе Валентина Павлова.
На топком месте
«Здание диорамы построили на месте изменённого русла Везёлки. А это значит – намытый песок, топкое место, оседание грунта. С тех пор неоднократно случались провалы на подъездных пожарных путях», – рассказывает Валентина Павлова.
Здание построили менее чем за год: начали в декабре 1984-го и закончили в ноябре 1985-го. Спешка негативно сказалась на его качестве: теперь сквозь стену снаружи внутрь просачиваются выхлопные газы автомобилей, проезжающих мимо диорамы по улице Попова. А здесь довольно интенсивное движение.
«Эти газы и вибрация от движущейся техники губительно действуют на уникальный холст диорамы, – продолжает Валентина Николаевна. – Это цельное полотно площадью 1 005 кв. м, оно находится в постоянном натяжении».
Здание музея-диорамы построено на топком месте и временами проседает / Фото: Владимир Юрченко
В 2012 году полотно диорамы обследовали специалисты Всероссийского художественного научно-реставрационного центра им. академика И. Э. Грабаря. Уже тогда они зафиксировали опасные явления: в нижней части осыпается краска, ослабело его натяжение, а поперёк полотна появились полосы, незаметные с лицевой части, но видные с тыла.
Горожан радует праздничный салют и фейерверки, а музейщиков до недавнего времени эти события тревожили. Пусковые установки размещались вблизи от здания музея – на площадке на правом берегу Везёлки и на территории парка Победы – напротив музея-диорамы. При залпах его здание сильно вибрировало, а это серьёзно вредило полотну.
«25 лет неустанной борьбы нам потребовалось, чтобы убрали пусковые от нашего музея, – говорит Валентина Павлова. – Но только избавились от них, как случилась другая напасть».
На правом берегу Везёлки, напротив диорамы, начали строить многоэтажный жилой комплекс. Забивали сваи, а на здании диорамы от этого кое‑где осыпалась облицовочная плитка. Это видимые разрушения. А невидимые – внутри стен – тоже наверняка были.
Фото: Владимир Юрченко
Как варвары
Танки и другая военная техника, стоящая позади здания диорамы, включены в состав государственной части Музейного фонда РФ. Они являются федеральной собственностью и переданы региональному правительству на праве безвозмездного пользования с обязанностью обеспечения полной сохранности. Портить их нельзя, так же как и любой экспонат в любом музее. Но некоторые посетителиведут себя как варвары.
«Вот полевая кухня КП-2–48. Мы её поставили здесь в идеальном состоянии, – говорит Валентина Николаевна. – А теперь на ней вмятины, кто‑то украл лампочки и задние осветительные фонари, выдрал электропроводку. Оторвана дверца, и внутри печки даже разжигали огонь».
Подходим к следующему экспонату. На башне танка ИС-3 поломали торсион крышки люка, есть царапины, рисунки маркерами и мелками. Помяты бензобаки.
«А сколько мусора мы находим в стволах техники – не описать! Зачем его туда кидают?» – возмущается Валентина Павлова.
Кабина машины ЗИЛ-157 выглядит, как после фронтовых дорог: царапины и вмятины на дверцах.
«На крыше прыгали, пока не проломили, нам пришлось её заваривать», – продолжает замдиректора.
На легендарной БМ-13 «катюша» у одного из реактивных снарядов оторвали оперение.
«Для чего, вы можете мне это объяснить? – недоумевает Валентина Николаевна. – Более того, оторвали и пытались унести снаряд. Спасён благодаря нашей бдительности: догнали хулигана и отняли».
А история макета истребителя Ла-7 вообще печальна. Люди постарше помнят, что изначально он стоял на невысоком постаменте, почти на земле. Но дети прыгали на его крыльях, регулярно выдирали винт, пробили кабину лётчика. Макет подняли на высокий постамент. Но и после этого сюрпризы продолжаются. Недавно выпивший отец подсаживал на крылья двух своих детей.
«Макет истребителя в аварийном состоянии, но из министерства культуры на нашу просьбу его списать ответили отказом. Обращения к меценатам с просьбой найти замену тоже не дали результата. Мы всё же очень надеемся на их помощь, на помощь властей: речь о сумме порядка 3 млн рублей. В ближайшем будущем этот самолёт нужно менять. Вы посмотрите: его крылья стянуты тросами, иначе они обрушатся зимой под тяжестью снега».
Скользкие танки
На наших глазах, рядом с запрещающей табличкой, папа подсаживает на танк двух детей: девочке лет восемь, мальчику четыре-пять. Дети ползают по башне. Сердце холодеет: вдруг сорвутся.
— Случается – падают, – подтвердила мои опасения Валентина Павлова. – Лично я видела два случая вызова скорой. Танки скользкие, особенно после дождя.
— Взрослым и впрямь неуместно лазить по мемориальному танку. Но у кого поднимется рука согнать с него детей?
— Вопрос не в том, что дети лазают. Вопрос в том, что эти дети с ним вытворяют. Одно дело подойти, чтобы сфотографироваться с символом Победы. Можно, наверное, присесть на бортик, чтобы получить какие‑то тактильные ощущения и сфотографироваться. Но если родители при запрещающей табличке подсаживают дитя, оно дёргает за крышку люка, бьёт по ней ногой, а родители любуются – это же невоспитанность, которую переносят на детей.
— Валентина Николаевна, а что вы предлагаете?
— Музею-диораме жизненно необходим внутренний капитальный ремонт, после него – реставрация полотна и предметного плана, полная реэкспозиция с учётом современных возможностей и мультимедийных технологий.
— И отгородить танки забором?
— Да, как в Центральном музее Вооружённых сил. У них прекрасная техника, и она за забором. И экспозиционная техника в московском музее на Поклонной горе тоже за ограждением, что не мешает посетителям с ней знакомиться. Если стоит вопрос сохранения экспозиции для наших правнуков и праправнуков, то нужно найти удовлетворительное архитектурное решение. Наш музей-диорама – это храм памяти, как назвал его когда‑то патриарх Алексий II. И отношение к нему, к его экспонатам должно быть соответствующим.
Олег Гончаренко